— Актерами управлял Борман?

— Именно! Нужно быть немцем, чтобы понять, как это происходило. Именно поэтому я так неудобна для своих соотечественников. Хотя подобное могло случиться где угодно. В любой стране, где мужчины обожают героику. Хотя лучше сказать — эротику. Они чувствуют ее в массовых шествиях и демонстрации власти.

— Я считаю неправильным, — продолжала она, — когда люди создают огромные тайные общества с маленькими сообществами внутри них, когда отказываются от жалости и сострадания. В какой-то степени мною движет страх, что подобное повторится. Я переживаю за женщин, но женское освободительное движение занимается лишь ничтожной толикой того, с чем стоит бороться.

…Итак, Беата Кларсфельд обнаружила, что из-за ее убеждений ее считают сумасшедшей, неуравновешенной идиоткой. Но у нее были друзья, такие же студенты и представители нового поколения интеллектуалов, которые присоединились к ней. Они отыскивали сведения о нацистах в официальных архивах, копались в документах и привлекали внимание Интерпола.

Интерпол испытывал затруднения в работе с военными преступниками, которые оказались вне зоны его юрисдикции. В некоторых странах особые подразделения Братства имели хорошие отношения с местными органами полиции. В других, особенно в Южной Америке, полиция была должником Братства и немецких заводов, от которых зависело назначение шефов полиции и политиков на управляющие должности. Но Интерполу приходилось бороться с криминальными действиями бывших нацистов и иногда для этого прибегать к нетрадиционным методам. Он спонсировал небольшие организации — например, Лигу борьбы с расовой дискриминацией. Во Франции издателя газеты или продюсера программы государственного телевидения можно было уговорить провести журналистское расследование. Многие годы Интерпол приобщал к своим досье копии докладов американских и британских разведок, касавшихся нацистской Германии до 1939 года и военных операций в регионах, подобных Южной Америке. Эти операции требовали контрабандной перевозки большого количества золота, банкнот, художественных шедевров и оружия. Все эти предметы входили в сферу законных интересов Интерпола.

Беата Кларсфельд получала помощь от исследователей из ГДР, несмотря на то что к ней там относились отрицательно. Несколько еврейских организаций, работающих с документацией, также оказывали ей сочувствие. Она пришла к выводу, что Борман заранее выбрал маршрут отступления, а операция «Орлиное гнездо» обеспечила прикрытие для перемещения денег и документов. Беата отправилась в Южную Америку с намерением вывести Барбье на чистую воду, подняв волну общественного негодования. Летом 1972 года это вызвало во Франции еще один жаркий спор о войне, столь типичный для этой страны. Беата вернулась с доказательствами того, что Барбье — один из многих беглецов, работавших на консорциум Братства, используя фонды, созданные Крюгером и Швендом, а также огромный запас спрятанного золота.

Условия использования золотых запасов национал-социалистической партии были кратко оговорены в разделе репараций Потсдамского соглашения. Советский Союз не претендовал на золото, захваченное союзными войсками в Германии. 26 сентября 1946 года трехсторонняя комиссия по возвращению золота объявила, что определено местонахождение около 280 тонн золота. В 1972 году Интерпол оценивал стоимость этого золота в 500 миллионов долларов. Но и это огромное количество считалось лишь частью общего золотого запаса, охранявшегося людьми Бормана.

До 1964 года не было напечатано ни одного доклада о работе комиссии. Жак Руефф — французский генеральный инспектор государственных финансов, работавший в комиссии, — получил тогда запрос, подписанный президентом комиссии Джоном Уотсоном и отправленный из центрального отделения в Брюсселе. Письмо констатировало: «До настоящего времени подробности о золоте не открыты для общества ни тремя правительствами, которые являются его хранителями, ни комиссией».

Почему за двадцать лет не оказалось никакой информации? Напрашивается вывод, что комиссии было неловко говорить о своих изысканиях. К другому заключению пришел Юлиус Мадер — исследователь из ГДР, придерживающийся просоветской точки зрения. Когда в Западной Германии улеглась паника, а «холодная война» заставила общество позабыть о недавней преступной деятельности нацистов, захваченное золото вернулось в Бонн. Пропавшее золото никогда не искали, хотя было известно, что его перевозили из Италии и Испании в Южную Америку, так как западные правительства не желали создавать напряженность или ослаблять объединенный антикоммунистический фронт.

То, что приведенная выше точка зрения принадлежит коммунистам, отнюдь не лишает ее смысла. В 1972 году именно настойчивость Мадера помогла заставить западно-германские власти внимательнее отнестись к делу Бернхарда Крюгера, чей сообщник находился тогда в тюрьме Лимы.

Главному инспектору Радкин и сержанту-детективу Чатберну Скотленд-Ярд поручил поиски Крюгера и расследование, возможно, самой крупной в истории операции по подделке денег. Они приступили к делу в конце войны при помощи сотрудника американской разведки — майора Джорджа Мак Нелли. Им было известно, что были 212 профессиональных художников, граверов и печатников из нацистских лагерей смерти были мобилизованы на подделку миллионов британских купюр. Также они знали, что операция осуществляется в Альпийской крепости. У них имелась информация, что обнаружено 23 похожих на гробы ящика, в которых содержалось 60 миллионов долларов банкнотами банка Великобритании. В это время американские агенты преследовали распространителей банкнот в Южной Америке, а британские агенты обнаружили полный мешок банкнот в Лиссабоне. В ходе объединенной операции Донован и Стивенсон наблюдали за политическими изменениями в странах, входивших в зону интересов Германии, особенно в Аргентине, Бразилии и Боливии. Там щедро финансировали жестких политиков правого крыла, приверженных к профашистским идеям. Деньги явно доставлялись из Лиссабона и Цюриха. Своевременное выявление финансовых махинаций в Южной Америке позволило выследить Фредерика Швенда. Но такова уж особенность изменчивых международных союзов: когда в 1950 году в Перу все было готово к активным действиям, с политической точки зрения оказалось неразумным добиваться ареста Швенда.

Первые сведения о том, что деньги нелегально утекали в Южную Америку, поступили еще в самом начале войны. В ходе долгой битвы за их обнаружение выяснился такой факт. Итальянская авиакомпания «ЛАТИ» поставляла ценные грузы напрямик из Европы в Бразилию. А там один из зятьев президента, Гетулио Варгаса, являлся техническим директором принимающей компании. Эта стандартная фашистская операция гарантировала соблюдение секретности, поскольку бразильское правительство не позволяло останавливать перевозки авиакомпании или же проверять грузы. Президенту Бразилии, стоявшей на одном из концов двустороннего потока, было что терять. Бриллианты, платина, слюда и прочее сырье направлялись в Германию, а обратно уходила конвертируемая валюта и золото, чтобы обеспечить резервные фонды на случай отступления нацистских вождей в Южную Америку.

Для прекращения перевозок британские агенты не смогли предложить ничего, кроме диверсий на самолетах, решительно отклоненных Стивенсоном. Госдепартамент США мог бы саботировать перевозки, запретив американской нефтяной компании поставлять топливо, но и эта затея провалилась. В итоге бразильский президент сделал вывод, что его подставили. Он отозвал разрешения на посадку самолетов «ЛАТИ» и разорвал отношения с соответствующими странами.

Долгое время считалось, что подделывание фантастических сумм британских денег осуществлялось с единственной целью — подорвать британскую экономику. Если бы в нейтральных и союзных странах единообразие британских денег поставили под вопрос в самый разгар войны, последствия оказались бы катастрофическими. Только многие годы спустя было доказано, что агенты Бормана, действовавшие через банки в Испании, Швейцарии и Швеции, поддельные деньги обменивали на настоящие. Фальшивые купюры использовались для финансирования разведопераций нацистской Германии. Например, шпион в британском посольстве в Турции — «Цицерон» — продал секретные документы нацистам за 300 тысяч британских фунтов стерлингов, оказавшихся поддельными. Но сумма, использовавшаяся для поддержки немецких военных операций, не сопоставима с деньгами, направленными на подготовку за границей убежищ для беглецов.