Аксиманд выдернул клинок, и мужчина сполз к его ногам.

Дыхание было совсем рядом.

Аксиманд двинулся дальше, через высокую арку, в один из главных Мавзолейных Залов. Огромное помещение было залито желтым светом. Он словно очутился на небесах. Со всех сторон его окружали мертвецы Двелла — тонкие, неподвижные, окутанные пеленами, заключенные в стеклянные капсулы, горизонтально расположенные внутри световых колонн. Множество тел, оправленных в свет, и стекло, и гравиметрическую энергию, объединенных кибернетизацией.

На полу лежал мертвый Зеб Зеноний из тактического отделения «Горе». Его панцирь был вскрыт, словно раковина моллюска.

Это зрелище должно было встревожить Аксиманда и заставить его насторожиться. Но дыхание звучало все громче. Несмотря на свои трансчеловеческие инстинкты, он попытался посмотреть, откуда оно доносится.

Первый удар застал его врасплох — противник напал сбоку. Лишь по счастливой случайности основную силу удара принял на себя щит. Вражеский меч разрубил его и задел руку Аксиманда. Капитан отпрянул, разгневанный и изумленный.

Разгневанный на себя за то, что отвлекся. Изумленный невероятной силой напавшего.

Аксиманд мгновенно среагировал и закрылся мечом. Он стоял лицом к лицу с Легионес Астартес, лишенным плоти существом, чьи глянцево-черные доспехи были подсоединены к аугментическим системам и украшены ярко-белым знаком: старший капитан Десятого легиона, Железных Рук с Медузы. На мгновение Аксиманд решил, что это сам Шадрак Медузон. Воин статью был похож на полководца и носил знаки клана Сорргол. Но пометка на визоре дисплея обозначила противника как Биона Хенрикоса, любимого лейтенанта Медузона. Длинный клинок его меча был из усиленной медузианской стали.

Они закружились по кибернетическому залу, обмениваясь ударами, словно танцоры. Хенрикос оказался опаснее всех Срочников, убитых в этот день Аксимандом, вместе взятых. Медузианец был грозным бойцом. Своей аугментической силой он намного превосходил Аксиманда, от скорости его движений захватывало дух.

На кратчайший и жуткий миг Аксиманду подумалось, уж не познал ли и он трансчеловеческий ужас.

Сражаясь, они очутились в центре зала, где наподобие храмового алтаря возвышался громадный биостазисный генератор, позолоченный и расписанный изображениями ангелов. От него во все стороны расходились ряды заключенных в стекло тел, висящих одно над другим. Огромные статуи, полубоги в длинных одеяниях, ослепительно-белых, как снег, почтительно преклонили колени перед центральным блоком.

В странном освещении Двора черные с серебром доспехи воина Железных Рук блестели, словно смазанные маслом. Его клинок был подобен полоске света. Аксиманд сумел обойти искусную защиту и рукоятью своего меча нанес скользящий удар по нагруднику Хенрикоса. Противник мгновенно выправился и, когда их мечи скрестились над головами, толкнул Аксиманда плечом.

Маленький Хорус отлетел назад и врезался в ближайший ряд кибернаторов. Стеклянные оболочки разбились, осколки наполнили воздух и засверкали, как лепестки весенних цветов. Кибернационные капсулы натыкались друг на друга, трескались и разрушались. Некоторые выскальзывали из гравиметрических поддерживающих полей и падали, разбиваясь о полированный металл пола. Реле мощности закоротило. Иссохшие тела разлетелись по воздуху, словно вязанка хвороста.

Бион Хенрикос ринулся к Аксиманду, хрустя осколками стекла и хрупкими сухими костями. По пути он расшвыривал в стороны стеклянные капсулы, мешавшие ему идти. В воздухе разлился горьковатый запах смолы и ароматических консервантов. Аксиманд попытался подняться. По разгромленной части Мавзолейного Зала, словно потревоженные синапсы, пробегали вспышки энергии, темной и недоброй. Разноцветные пятна вспыхивали и, кружась, устремлялись к безмятежным золотистым слоям капсул в неповрежденной части помещения. Зал заполнился странными гармоничными звуками, похожими на стенания тысячи голосов, переданными по вокс-связи плохого качества.

Хенрикос был уже возле Аксиманда. Скорбящий чиркнул по глазам противника, разбив одну глазную линзу, и прочертил глубокую борозду по его животу и бедру. Хенрикос ответил ударом, который, находись Аксиманд чуть ближе, снес бы ему голову с плеч. Капитан оттеснил медузианского военачальника обратно на ковер из битого древнего стекла и мумифицированных останков. Следующим ударом он ранил Хенрикоса в бедро. Из раны начало сочиться нечто серебристое, похожее на жидкую ртуть.

Хенрикос сбил его с ног. Аксиманд даже не понял, как это произошло, но от удара мозг подпрыгнул у него в черепе, а рот и нос заполнились кровью. Он упал ничком, оглушенный и беспомощный, и пытался нащупать выпавший из руки меч.

Он поднял взгляд, удивляясь, отчего Хенрикос его не прикончил. Оказалось, что с противником сцепился Аминдаза из отделения Титона. Тот прорвался в Зал, а за ним по пятам следовал Гераддон. Оглушительная пальба у стен вестибюля говорила о том, что наступающие ворвались в главную часть Зоны, а Срочники отступают.

По пути сюда Аминдаза был ранен и двигался медленнее обычного. Его появление и вмешательство спасли Аксиманда, но погубили самого Аминдазу. Хенрикос был куда более искусным фехтовальщиком. Не успел Аксиманд, оглушенный и сплевывающий кровь, подняться на ноги, как Хенрикос нанес удар, рассекший Аминдазу от левого плеча до правого бедра. Половины его тела с грохотом упали на пол, залив все вокруг кровью.

Теперь на Хенрикоса налетел Гераддон, но воин Железных Рук отшвырнул его прочь. Гераддон врезался в очередной ряд стеклянных контейнеров.

Аксиманд вонзил Скорбящий в спину Хенрикосу с такой силой, что острие раскололо аквилу на нагруднике медузиаица.

Хенрикос упал на колено, затем повалился ничком. Аксиманд коленями прижал его к полу и срезал с него шлем. Бледное лицо Хенрикоса было повернуто набок, щекой к полу, белая кожа забрызгана темно-алой кровью.

— Благодари небо за такую смерть, изменник, — сказал Аксиманд. — Смерти других будут не столь милосердными.

Хенрикос пробулькал что-то.

— Что? — переспросил Аксиманд, прижав лезвие меча к шее полководца Железных Рук.

— Ты не та добыча, на которую мы надеялись, — прошептал Хенрикос.

— Добыча?

— Зная, что нам вас не победить, мы хотели причинить вам как можно больший вред. Мы понимали… что Мавзолейный Двор будет для него важнее всего, и надеялись, что он лично возглавит эту атаку.

— Так это была ловушка для Луперкаля?

— Гори он вечным огнем!

Аксиманд рассмеялся.

— Но твой господин — трус и предатель, — пробормотал Хенрикос, — и посылает всего лишь тебя.

— Похоже, и меня здесь вполне хватило, — ответил Аксиманд. — На что вы рассчитывали?

В горле у Хенрикоса забулькало.

— Я спрашиваю, какую опасность может представлять один лишенный плоти воин?

Хенрикос не ответил. Жизнь покинула его.

Аксиманд поднялся и пнул труп ногой.

Гераддон был уже на ногах.

— Что он сказал? — спросил воин.

— Вздор, — ответил Аксиманд. — Просто вздор. Он был в отчаянии.

— Предполагалось, что это ловушка, — продолжал Гераддон, — так почему он был один?

Дыхание послышалось снова. Аксиманд медленно обернулся и понял, что это фоновый шум Мавзолейного Зала, медленный и размеренный шелест кибернетической системы. Пульс покоящихся мертвецов.

Он чувствовал себя дураком. Когда операция закончится, он займется медитацией, освободит свой разум от накопившихся страхов и снов, очистит мысли и изгонит слабость. Он должен быть хладнокровным оружием, чтобы служить магистру войны.

Он позволил себе расслабиться. Однако пришла пора укрепить дух и больше соответствовать образу Луперкаля.

Аксиманд включил вокс и проверил обстановку. Большая часть Двора находилась в руках Шестнадцатого легиона. Граель Ноктюа доложил, что западный зал и его окрестности очищены от противника. Аксиманд приказал отделениям двигаться к нему, в восточный зал, и перекрыть все подступы.