—   Вашей работой недовольны, Дженикс. Вы занимаетесь пустяками. Ваша агентура — самый низкопробный сброд. Результаты ее деятельно­сти мизерны, а средства вы расходуете огром­ные. Если положение резко не улучшится, мы бу­дем судить вас, Дженикс!

Излив всю желчь, генерал заговорил спокой­нее. По его мнению, вся работа разведыватель­ных органов не имела четко выраженного на­правления. Силы были разбросаны по огромному театру. Жалкие отрывочные сведения о зоне «А» не могут удовлетворить командование.

—   Нужно бить в одну точку,— говорил он.— Бить методично, настойчиво, изо дня вдень. Если интересы дела того требуют, прибегать к край­ним мерам. Что там за грядой гор, в глубине территории русских? У нас есть кое-какие сооб­ражения на этот счет, и вы обязаны подтвердить их или опровергнуть.

—   Я послал шхуну к советским берегам с кон­кретным заданием,— сказал Дженикс.

Инспектор оживился:

—   И каковы результаты?

—   Пока никаких результатов нет.

Подобие улыбки скользнуло по губам Скелтона.

—   Я считал вас умнее, Джордж,— произнес он почти дружески.— Я всегда считал вас умнее себя и, признаться, подчас завидовал вашей лов­кости и изворотливости. А теперь начинаю пони­мать, что вы устарели, отстали от века. Крайние меры, только- крайние меры могут спасти вас? Ваши самолеты вертятся у побережья. Посылай­те их в глубь территории, черт возьми! Создайте базы на дрейфующих льдинах для запуска ша­ров, используйте подводные лодки, активизируй­те все. Вот наша программа! Да, да, посылайте самолеты! Авиация — главное!

Когда начальник разведки ушел, Скелтон не­которое время сидел в глубокой задумчивости. Потом он вызвал майора Кука, начальника авиационного штаба. Майор Кук, удостоенный столь высокой чести, застыл на пороге, не ре­шаясь пройти в глубь кабинета. Он весь был по­добострастие и почтительность. Генерал мило­стиво ему улыбнулся и указал сигарой на кре­сло:

—   Присаживайтесь, майор Кук.

Кук едва не задохнулся от счастья и бережно присел на край кресла. Инспектор неторопливо посасывал сигару, перелистывал иллюстрирован­ный журнал, а майор сидел словно на иголках, пытаясь предугадать, зачем вызвал его этот зна­менитый человек. Такая аудиенция могла кон­читься по-разному: и крепким нагоняем, и повы­шением по службе. Но, судя по всему, шеф был в добром расположении духа. Кук уже начинал думать, что генерал забыл о его существовании, но тот внезапно глянул на начальника штаба светло-голубыми холодными глазами, уголки его рта добродушно сморщились. И совсем неожиданно он сказал:

—   Поздравляю вас, майор Кук, с повышением по службе. Отныне на вас возлагаются особые полномочия. Авиационная разведка — вот сфера вашей деятельности. Адмирал Дженикс более подробно введет вас в курс дела.

Майор Кук почувствовал, как бешено заколо­тилось его сердце. «Вот она, долгожданная ми­нута!» А генерал продолжал все тем же спокой­ным голосом:

—   Если вы проявите усердие на новой служ­бе, то мы не оставим это без внимания. Как я слышал, у вас не так давно родился наследник маленький Кук. Следовательно, до полного сча­стья вам не хватает лишь немногого — очередно­го звания. Думаю, в скором времени вы его по­лучите.

Кук не верил своим ушам. Ему едва не сдела­лось дурно от потока таких щедрот. Да, нако­нец-то фортуна улыбнулась и ему, хотя он ров­ным счетом еще ничего не совершил выдающе­гося. Сразу видно, что генерал Скелтон необык­новенный человек, государственный ум. Весь вид Кука говорил: «Что я должен делать? Прика­зывайте! Я готов в огонь и воду. Я весь в вашей власти и готов всегда служить только вам». Именно это и прочитал генерал на лице майора.

—   Вы счастливчик, Кук. Вам чертовски повез­ло. Как вы назвали вашего бэби?

—   Джек, сэр,— выдохнул Кук.

—   Превосходно. Я вам завидую, по-настоя­щему завидую. Я, к сожалению, потерял своего сына. Он тоже, как и вы, был летчиком. Да, мой Бэрси погиб в Корее. Наши суровые времена требуют больших жертв. Мистер Дженикс ока­зался счастливее меня: его сын жив-здоров и слу­жит, если не ошибаюсь, здесь же, рядом с отцом.

—  Да, сэр. Это один из моих подопечных.

—   Надеюсь, он на хорошем счету?

—   Так точно, сэр. Он один из лучших летчи­ков базы.

—   Очень похвально. Мне кажется, Кук, что таким летчикам, как Дженикс, нужен размах, полная инициатива, только в этом случае они смогут проявить весь свой патриотизм и умение.

—   Осмелюсь заметить, это сказано очень вер­но. Летчики мечтают о таком размахе.

—   Сколько платят за один вылет к русским берегам?

—   Пятьсот долларов.

—   Вице-адмирал Дженикс очень бережлив. Вы, Кук, будете платить по восемьсот. Пони­маете?

—   Да, сэр.

—   Но ваши летчики должны летать дальше.

Скажем, в глубь территории русских. Это вполне логично. За большую работу большая оплата. Вы должны на первых порах посылать исключи­тельно натренированных летчиков. Таких, ска­жем, как Дженикс-младший. В этом успех наше­го предприятия. Запомните, майор Кук: летчи­ки— это люди нового склада. Только они спо­собны разработать здравую современную стра­тегию. Завоевание господства в воздухе должно предшествовать всему остальному.

—   Так точно, сэр!

—   И еще советую вам прочитать записки по­следнего начальника штаба германских военно- воздушных сил генерала Коллера. В них вы най­дете много разумного и полезного для себя. При­учайтесь мыслить большими масштабами. В част­ности, Коллер писал, что военно-воздушным си­лам должна быть предоставлена возможность свободно расправить свои крылья, и они дол­жны быть освобождены от балласта сухопут­ных и военно-морских сил. Верховные командую­щие в будущем должны иметь на решающих по­зициях офицеров от ВВС, людей с широким кру­гозором, которые могут мыслить в масштабах всего мира. Вдумайтесь в эти слова! Может быть, вы и являетесь одним из таких офицеров. Впрочем, это мы проверим на деле.

—   Я вас понял, господин генерал.

—  Что ж, мне остается пожелать вам удачи. Вижу, что вы не лишены сообразительности. Не забывайте о нашем разговоре...

Не помня себя от радости и переполнявшего его счастья, Кук вылетел из кабинета инспекто­ра. Спустя два часа он уже вызвал в штаб ка­питана Дженикса, лучшего летчика базы. Меж­ду Куком и молодым летчиком существовала своеобразная дружба. Может быть,

в

данном случае играло роль и то обстоятельство, что Эд был сыном начальника разведки, вице-адми­рала Дженикса, а Кук считал, что с такими людьми следует поддерживать хорошие отноше­ния. Кук отличался сообразительностью и из слов всесильного Скелтона сделал совершенно пра­вильный вывод — генерал хочет, чтобы Эд был первым летчиком, который проникнет в глубь территории русских. Почему именно Эд, Кука меньше всего интересовало. Он должен убедить Эда пойти на это рискованное предприятие.

—   Присаживайтесь, капитан Дженикс,— ска­зал он, явно подражая генералу Скелтону.

—   К чему такая официальность, Том?

—   Я больше не Том, а ваш непосредственный начальник, наделенный особыми полномочиями.

—   Ах вот как! Вы были у Скелтона?

—   Да, я только что от него.

—   Понимаю и поздравляю. Так чего же хочет от меня мой непосредственный начальник?

Кук усмехнулся:

—   Вот что, Эд, дружище. Дело совершенно секретное. Даже от старика. Понимаешь?' Старик не должен ничего знать, иначе он воспротивится. Дело пахнет крупными деньгами.

При последних словах глаза Эда блеснули:

—   Можешь не беспокоиться. Тебе известны мои взаимоотношения со стариком. Он дьяволь­ски скуп, скуп, как все старики. Каждый доллар из него приходится выжимать. Ты знаешь, что я проиграл всю наличность Гулду и теперь сижу на мели. Я даже подумывал, не попросить ли у тебя взаймы.

—   Зачем же? Ты сам можешь легко, зарабо­тать восемьсот долларов, а то и больше. А может быть, тебя даже повысят в звании, если все сой­дет благополучно.

—   Говори. Я согласен на все!..

4. Боевая тревога

Мичман Ситников захлопнул дверь аппарат­ной и поднялся на вышку. Обожженное ветрами и морозами угловатое лицо его выражало тре­вогу. Взгляд сощуренных черных глаз был при­стальным, жестким.