Я продолжала смотреть на него и не смотреть на Кристал.

— Ты знаешь про ее волосы?

— Тейт приходил к нам перед отъездом, Лорен, — сказала Кристал не свойственным ей тоном. В нем слышалась мягкость, и я наконец-то перевела взгляд на нее. — Объяснил кое-что.

Мне он не объяснил ничего.

— Так что Тейту предстоит много работы, он выслеживает этого парня, складывает кусочки вместе. Четыре года, четыре штата и семь убийств — это куча работы, — закончил Бабба.

Это имело смысл.

И все-таки он ничего мне не объяснил.

Я сменила тему и спросила, глядя Баббе прямо в глаза:

— Ты знаешь Ниту?

Бабба подался назад, почти неуловимо, но я заметила.

— Лори, — тихо сказал Джим-Билли и накрыл рукой мою ладонь, лежащую на барной стойке.

— Не думай про Ниту, Лорен, — велела Кристал, и я посмотрела на нее.

— Почему ты так говоришь? — спросила я.

— Люди всякое болтают, не слушай, — ответила она.

— Это в прошлом, — сказал Бабба, — давно, не стоит об этом думать.

— Это не было в прошлом две недели назад, когда я плавала в бассейне Неда и Бетти и видела, как Тейт нес ее в номер, — возразила я.

Я смотрела, как Бабба медленно закрыл глаза. Потом я почувствовала, как у меня в горле встал ком.

— Лорен, — сказала Кристал, и теперь ее голос звучал так мягко, что я посмотрела на нее.

Она выглядела грустной, и подобный взгляд от железной Кристал говорил сам за себя.

— Точно, — прошептала я сдавленно из-за комка в горле и отошла.

Этой же ночью, после закрытия, мы с Джимом-Билли готовились отправляться пешком до гостиницы, и я пошла за сумочкой.

Я достала ее из шкафчика, развернулась к двери кабинета и увидела там Кристал.

— Спокойной ночи, — сказала я, подходя к ней, но мне пришлось остановиться, потому что она не отодвинулась с дороги.

Я посмотрела ей в глаза.

Потом она потрясла меня, подняв руку и убрав волосы у меня с плеча.

— Я же говорила не заглядываться на Тейта, — прошептала она.

— Это он положил на меня глаз, — прошептала я в ответ.

— Это одно и то же, солнышко.

Я отвела глаза и прикусила губу.

— В этом мире нет ничего особенного, мы, девушки, это знаем, — продолжила Кристал шепотом, и я посмотрела обратно на нее. — Ты была права, Лори, держись крепко за то, что нашла, не ищи чего-то особенного. Его не существует. Мы знаем это. Просто держись за то, что есть. Да?

— Да, — тихо сказала я.

— Спокойной ночи, дорогая, — ответила она и шагнула в сторону.

Я вышла за дверь.

Трем официанткам тяжело работать в байкерском баре, расположенном в городке в Колорадо, в разгаре весны, которая, как мне сказали, могла продлиться до середины лета. Но дни становились длиннее, почти все были ясные и одинаково теплые, а потом и жаркие, так что байкеров становилось все больше, и бар гудел, особенно в конце недели.

Карнэл был очень популярен у владельцев «Харлеев», и даже бизнес Неда и Бетти пошел в гору. Каждую ночь на стоянке было четыре или больше мотоциклов. По пятницам и субботам их становилось намного больше, а кроме того, добавлялись еще и внедорожники с минивэнами.

Однако бассейн оставался полностью в моем распоряжении, когда в нем не было детей. И я каждый день плавала в нем или загорала рядом, но только днем. Псих, убивший Тоню, снова ударит только в декабре, но я не собиралась рисковать.

Тайлер пробовал новое расписание тренировок, он по-прежнему проводил одну в семь утра, но начал еще одну в час дня. Я думала, что он сделал это только потому, чтобы Венди могла заниматься. Ей нелегко было ложиться в кровать в половину четвертого утра и быть готовой к интенсивной интервальной тренировке через три с половиной часа.

Я ходила с ней три раза в неделю, в основном потому, что мне нравилось проводить время с ней, а Тайлер был отличным тренером, очень позитивным и воодушевляющим, и благодаря ему мы все ощущали себя командой, готовящейся к Олимпиаде, но мы должны быть вместе. Вместе мы выстоим, по отдельности проиграем, так что все мы выкладывались ради Тайлера и друг друга.

Я продолжала ходить на тренировки, потому что через две недели начала ощущать свои мышцы и не только потому, что они болели.

А еще через две недели они стали заметны, и на спине больше не было жирка.

Тайлер начинал тренировки в час дня с пятью из нас. Мы с Венди поддерживали всех, и она говорила, что я — показательный пример, через месяц нас стало двадцать.

Но я по-прежнему считала, что все мы сумасшедшие, потому что это все равно была пытка.

В один из понедельников после отъезда Тейта я отправилась в город поболтать с Солнышком и Шамблсом, а потом просто шаталась по городу, потому что у меня было время.

Я прошла мимо цветочного магазина, потом вернулась обратно, зашла и заказала цветы для Бетти. Я подождала, пока флорист сделает букет, заплатила за него и вышла.

Постояв на тротуаре, я зашла обратно.

— Все в порядке? — спросила флорист.

— Вы можете делать букет с утра каждый понедельник? На тридцать долларов. Я буду приходить и забирать его. Если меня не будет до полудня, не могли бы вы доставить цветы Бетти в гостиницу? Я открою счет.

— Постоянный заказ? — спросила она, подняв брови.

— Да, — улыбнулась я.

— Конечно, дорогуша.

Я протянула руку:

— Я Лорен.

Она пожала ее.

— Холли.

— Приятно познакомиться, — сказала я и вышла из магазина.

С того дня каждый понедельник Бетти получала на свою стойку регистрации букет за тридцать долларов.

Каждый понедельник я приходила с цветами, она видела меня через окна, и ее лицо озарялось улыбкой.

Иногда расплата бывает приятной.

Во второй понедельник, после посещения «Волшебной страны» и перед тем, как забрать цветы у Холли, я прошла весь Карнэл.

Тем утром я тщательно собиралась: чуть больше косметики, чуть больше украшений, красивая юбка (которая лучше обтягивала, когда у меня на костях было больше мяса, но зато теперь хорошо сидела на бедрах). Красивые сандалии без каблука, но не шлепанцы. И я очень постаралась с волосами.

Завернув за угол на границе Карнэла, я вошла на двор автомастерской.

Седой мужчина разговаривал с рабочим в комбинезоне. Он взглянул на меня, сказал что-то своему собеседнику, и тот ушел, а седой мужчина направился ко мне.

— Привет, — сказала я и остановилась перед ним.

— Привет, солнышко, — ответил он.

— Мы так и не познакомились. — Я протянула руку и заметила, что она дрожит, так что мне стало легче, когда его пальцы сомкнулись вокруг моих. — Я Лорен.

— Пап, — ответил он и пожал мою руку, после чего отпустил ее.

— Пап? — переспросила я, и он усмехнулся.

— Пап, отец Вуда и Ниты. Они называли меня «пап», а поскольку все дети, а потом все дети, у которых были дети, носились по моему дому, так или иначе разрушая его, я стал известен как Пап. Так и прилипло.

Папа Ниты. И Вуда.

— Вуд здесь? — спросила я, и мне показалось, что у меня дрожал голос. Я просто надеялась, что Пап не заметил этого.

Он с минуту рассматривал меня, его глаза были добрыми, но на лице ничего не отражалось, потом он улыбнулся и крикнул:

— Вуд!

Я посмотрела ему за спину и увидела, что Вуд уже на полпути к нам. Я заставила свои ноги стоять на месте, а не развернуться и убежать.

Пап повернулся и объявил:

— Лорен пришла увидеться с тобой.

Вуд подошел к нам, не сводя с меня глаз, и ответил:

— Пап, иди прогуляйся.

— Никакого уважения, — добродушно проворчал Пап, но ушел.

Я была слишком занята своей паникой, чтобы как-то отреагировать на их диалог.