Честолюбивому, самоуверенному репортеру захотелось «выпотрошить» самого адмирала. Это был опрометчивый шаг.

Ранним утром облаченный в лучший выходной костюм Коперхед неуверенно вошел в просторное мрачное здание департамента. Все здесь, казалось, говорило о могуществе флота: высоченные потолки, спокойные, просторные лестницы, картины художников-маринистов в массивных рамах, бесшумная суета подтянутых офицеров, смазливых секретарш и незаметных младших служащих. Впервые за газетную карьеру репортер стал казаться самому себе маленьким и смешным. Собрав все свое нахальство и стараясь двигаться уверенно, он поднялся по широченной лестнице и вошел в просторную приемную адмирала.

Кокетливая секретарша — Коперхед сделал вид, что он с ней незнаком, — доложила о нем своему шефу, и блестящий морской офицер в высоком чине, глядя на репортера водянистыми глазами, процедил, что адмирал имеет честь просить мистера Коперхеда обождать несколько минут. Вслед за этим офицер с водянистыми глазами предложил репортеру кресло. Несколько минут затянулись на добрый час. Благоговейный трепет перед величием морского ведомства угасал и постепенно сменялся в душе Коперхеда злостью. Репортер забросил ногу на ногу, достал измятую пачку сигарет и, ловко сплюнув в пепельницу старинной бронзы, закурил. «Вы у меня еще попляшете, — думал он, любовно ощупывая миниатюрную фотокамеру, спрятанную на груди под пиджаком. Без нее он на серьезные задания не ходил. — Такую сенсацию закачу!..»

Наконец адъютант, молоденький офицер в безукоризненно сшитой военной тужурке, подошел по знаку своего начальника к репортеру и, возмущенно взглянув на кучки пепла вокруг кресла, пригласил посетителя к адмиралу:

— Адмирал может уделить вам пять минут.

— О’кей, — буркнул Коперхед, подумав, что ему хватит и одной.

Дверь бесшумно распахнулась перед ним.

— Хелло, мистер э… э… — забасил, приветливо улыбаясь, адмирал.

— Коперхед, сэр.

— Э… Коперхед. Располагайтесь, как дома. Чем обязан?

По сравнению с чванливыми офицерами из приемной адмирал был само радушие. Этакий рубаха-парень, старый морской волк, плюющий на все правила приличия и этикета.

— У вас отличная газета, мой мальчик. Всегда идет под полными парусами… ха-ха… по ветру! Так чем обязан?

— Мою газету интересуют некоторые подробности операции дельфинов…

— Вот как? — улыбка сползла с лица адмирала.

— И причины отозвания со своего поста консула Карлсона.

Адмирал побагровел:

— Какого черта ваш паршивый листок вечно сует нос, куда не следует?

Коперхед незаметно нажал затвор объектива фотоаппарата.

— Сэр, общественность вправе знать…

— Плевать я хотел на вас и вашу общественность!

— Законное право газеты, сэр…

— Здесь я закон! Что вы лезете не в свое дело? Убирайтесь! — взревел адмирал, надвигаясь на репортера. Коперхед сделал второй снимок.

— Выбалтываете секреты нации, стрикулисты!.. — адмирал рывком открыл дверь. — Лейтенант, укажите этому типу дорогу, — рявкнул он в приемную.

— Но, сэр…

— Вон!

— …свободная пресса так или иначе узнает о провале вашей затеи…

— Лейтенант!

Подтянутый сухопарый адъютант схватил Коперхеда за плечи и подтолкнул к двери. Коперхед уперся. Под элегантной тужуркой адъютанта напряглись стальные мускулы, и репортер почувствовал, что его с неудержимой силой несет к выходу.

— Вы еще пожалеете! — в бессильной злобе крикнул он. Секретарша, пряча усмешку, услужливо распахнула дверь…

На пороге появился полный высокий мужчина в морской форме. Он сделал несколько четких шагов вперед. На секунду все замерли. Коперхед пытался вспомнить, где он видел это самоуверенное румяное лицо. «Правительственный вестник… Новый консул Карлсон», — мелькнуло в голове, и он резко повернулся лицом к Майлсу.

— Какого черта вас сюда принесло, болван? — заорал Майлс.

Коперхед сделал последний снимок.

— Разрешите доложить, сэр…

— Молчать! Лейтенант…

Адъютант напружинился, и в следующий момент Коперхед очутился на полу, а затем покатился вниз по великолепной широкой лестнице. «Раз, два, три», — машинально отсчитывал он ступеньки. Дверь с треском захлопнулась.

«Ну, теперь берегись», — злобно думал он, поднимаясь и отряхивая свой лучший выходной костюм. Со стен ему насмешливо улыбались предшественники Майлса: известные адмиралы, капитаны и пираты в напудренных париках…

Статья, озаглавленная «Адмирал Майлс отказывается говорить», иллюстрированная тремя снимками, восхитила редактора.

Однако читателям не удалось насладиться блистательным репортажем Коперхеда. Экстренный выпуск был конфискован еще в типографии.