Ночные улицы Константинополя были совершенно пустынны. Дом Эгояна находился в квартале отсюда. Он направился домой. Он шел, постоянно озираясь по сторонам, словно ожидал засады. Однако его опасения оказались напрасными. Ему удалось благополучно добраться до дома. Уже засыпая в пустом доме, Эгоян негромко пробормотал:

— Скорее в Эрзерум. Константинополь смердит тупостью и скудоумием армян!

Небольшая чайхана была битком набита посетителями. Тошнотворный запах гашиша висел в воздухе. Основу посетителей составляли местные жители. На что указывала своеобразная восточная одежда и небольшие шапочки, которые здесь носили даже в самую жаркую погоду. Исключение составлял лишь один человек. Это был, несомненно, европеец. Он сидел в крайнем левом углу и медленно потягивал из блюдечка чай. Европеец сидел один. На него мало кто обращал внимания. Константинополь в последние годы был полон иностранцами. Однако того же самого нельзя было сказать о европейце. Он весьма пристально наблюдал за всеми посетителями и, в особенности, за открытым входом из-под краёв надвинутой на лоб шляпы. Допив чай, европеец подозвал официанта и что- то сказал на местном наречии. Едва официант отошёл, как в чайхану вошёл человек восточной наружности лет сорока одетый в европейский костюм. В руках у него была трость, на которую он опирался при ходьбе. Увидев этого человек, европеец слегка приподнял шляпу. Тот увидел жест. Немного помедлив, он окольным путём подошёл к столу, где сидел европеец и сел напротив него на свободный стул. Этот человек сразу же подозвал официанта и попросил принести чай. Как только официант отошёл, он незаметно улыбнулся европейцу и почти на безукоризненном русском языке тихо произнёс:

— Рад вас видеть, господин Лущев!

— Я тоже, Махмут бей! — так же тихо ответил тот, кого назвали Лущевым.

— Вы хотели меня видеть? — снова так же тихо спросил Махмут бей. Задавая этот вопрос, он слегка повернулся вправо, чтобы иметь возможность полностью видеть происходящее в чайхане.

— Меня интересует имя человека, который спровоцировал резню армян в Адане? — Лущев улыбнулся подошедшему официанту. Принял чай. Налил его в блюдечко и с явным наслаждением отпил глоток.

— Их трое! — Махмут бей последовал примеру Лущеву и тоже отпил глоток чая. Ещё раз, настороженно оглядев чайхану, он едва слышно продолжил: — Вали Аданы Джевад паша, санитарный инспектор Эшраф паша и редактор газеты «Итидаль» Ихсан эфенди. Все трое влиятельные члены комитета партии «Единение и прогресс». Они исполнители. Действовали по указанию правительства.

— Какова была истинная цель?

— Их две. Уничтожить армян и набить свои карманы золотом!

— Сведения точные?

— Абсолютно.

— А что наши «друзья» из «Тешкилат»? — задавая этот вопрос, Лущев привстал и приподнял шляпу, приветствуя какого- то знакомого, появившегося в этот миг в чайхане.

Бросив быстрый взгляд на этого человека, и не глядя на Лущева, Махмут бей коротко ответил:

— Несколько дней назад была отправлена группа людей в направлении Саракамыша. Все были одеты в крестьянскую одежду. На самом деле эти люди — военные. «Тешкилат» впервые использует военных в своей работе. Зачем это сделано не известно. Все детали, касающиеся этой операции, содержатся в строжайшей тайне. Но, — Махмут бей понизил голос до полушёпота, и в который раз оглядев чайхану, продолжил: — Есть более точные сведения о второй организации, цели которой вы просили выяснить. В прошлый раз я говорил вам о том, что именно эта организация выпустила несколько сот преступников из тюрем. Все они были осуждены за особо тяжкие преступления. На этом они не остановились. «Махсусе» на сегодняшний день ведёт очень странную деятельность. Сам Бехаэтдин Шакир разъезжает по всем тюрьмам страны. Его сопровождают те самые преступники, которых он освободил. Руководствуясь советами этих людей, Бехаэтдин Шакир составляет списки преступников в каждой из тюрем. Версий, по поводу этих действий, очень много, но реальной мне представляется только одна. Этих людей готовятся освободить из тюрем, а впоследствии…создать отдельную дивизию «Чётников». Какие задачи будет выполнять эта дивизия — неизвестно. Можно лишь предположить, что им будет отведена так называемая «Чёрная работа».

— Спасибо! — Лущев снова поднёс блюдечку ко рту собираясь отпить чай, когда снова раздался едва слышный голос Махмут бея.

— Это не всё. У меня есть информация о тайном заседании правительства под председательством Талаат паши. Информация совершенно секретная. На этом заседании была утверждена карта Османской империи.

— И что же секретного в этой карте? — внимательно слушающий Лущев отпил чай и поставил блюдечко на стол.

— Карта особенная, — Махмут бей кинул быстрый взгляд на Лущева, а потом снова отвернулся, делая вид, что рассматривает посетителей, а затем шёпотом продолжил: — Карта особенная. На ней указаны все изменения, которые должны произойти в империи вплоть до 1920 года. В частности наименования провинций, количество жителей и этническая принадлежность этих людей.

На лице Лущева отразилось явно выраженное удивление.

— Что же в этом секретного? Все страны производят такие карты, — тихо ответил Лущев.

— Что секретного? На этой карте ни разу не встречается слово «Армянин». А ведь только в Константинополе живёт более 250.000 армян. Я достану копию.

Положив монету на стол, Махмут бей едва заметно кивнул в сторону Лущева и неторопливо покинул чайхану. Лущев ещё оставался несколько минут в харчевне, а потом последовал примеру Махмут бея.

Покинув чайхану, Лущев остановил на улице извозчика. И уже садясь в коляску, коротко бросил на местном наречии:

— Русское посольство.

Через четверть часа он уже входил в здание посольства. А ещё через четверть часа Лущев подошёл к одноименной двери в посольстве. У двери стоял вооружённый охранник. Увидев Лущева, он откозырял ему и открыл дверь. Лущев вошёл внутрь. Это была небольшая комната, где сидели два человека за телеграфными аппаратами. Лущев остановился возле одного из них и отрывисто бросил:

— Шифровка в генеральный штаб контрразведки!

Раздался уже знакомый стук. Началась передача сообщения.

— Есть сведения о том, что в район дислоцирования кавказской армии направлена группа военных. Возможная цель — разведка оборонительных позиций нашей армии в районе Саракамыша. Точнее сообщить не представляется возможным.

Докладываю вашему превосходительству о сложившейся обстановке в Османской империи. Предпринимаемые правительством меры, в коих они заверяют страны Европы и Россию, являются ширмой. События, произошедшие в Аданском Вилайете, являются результатом антиармянской политики властей. Есть доказательства участия в оных действиях чиновников самого высокого уровня. Как в правительстве, так и в министерстве внутренних дел и армии. Что выявляет несомненность совместных действий. И что, в свою очередь, доказывает существование некоего плана, разработанного правительством в отношении армянского населения империи.

— Считаю своим долгом выразить собственное мнение по поводу происходящих событий, — продолжал Лущев сосредоточенным тоном под стук телеграфиста, — стабилизация ситуации и в частности касающейся армянского населения…временна. Меры правительства Османской империи, принимаемые в данный момент для стабилизации обстановки и прекращения поголовной резни — вынужденными, принятыми в первую очередь под давлением со стороны Франции. Правительство которой однозначно выразилось по поводу производящихся бесчинств и пригрозило вводом войск в случае, если убийства армянского населения не будет немедленно прекращены. Считаю, это обстоятельство и твёрдую позицию России, единственными причинами сегодняшней спокойной обстановки. Принимая во внимание вышесказанное, считаю прекращение поголовной резни лишь началом операции, спланированной высшими эшелонами властей Османской империи. Считаю обстановку в части касающейся армянского населения — катастрофической. Прошу рекомендовать ужесточить позицию России по данному вопросу. Прошу рекомендовать военному ведомству рассмотреть вопрос о начале военных действий силами сухопутных войск и флота.