Когда он вернулся из кухни, юный писец уже вымыл руки и ноги и сел в кресло. Его лицо было мрачнее обычного.

— Держу пари, что ты не оценишь ни моих бобов с чесноком, ни моего жаркого из кабачков.

— Мне не хочется есть.

— Икер, каким бы ни был твой идеал, ты не добьешься ничего, если ослабнешь.

Послышался знакомый голос.

— Я могу войти? Мне нужен писец Икер.

— Херемсаф...

Юноша подумал: «На этот раз он не подарит мне ни поста, ни дома. Должно быть, он следил за мной и знает о моих встречах с Биной».

— Давай я приму его, — решительно предложил Секари.

— Не нужно, оставь. Это касается только меня.

У начальника Икера было серьезное и мужественное лицо.

— Красивый дом, Икер. Но ты выглядишь усталым.

— День был тяжелым.

— Согласишься ли ты пойти за мной, ни о чем не спрашивая?

— А у меня есть выбор?

— Разумеется. Либо ты остаешься здесь и отдыхаешь, либо попытаешь удачи в приключении.

«Приключение... Забавное название для тюрьмы!» — подумал Икер.

Бежать? Утопия. Да и какое удовольствие для Херемсафа видеть, как юного писца заваливают на пол и избивают стражники! Ну раз уж это конец пути, Икер поведет себя достойно.

— Я иду с вами.

— Мне кажется, ты не пожалеешь.

Икер сдержался и не отреагировал на столь язвительную иронию. Победитель не увидит ни малейшего признака его слабости.

Но, во-первых, вокруг ни одного стражника. Во-вторых, Икер отметил, что Херемсаф повел его не за город, а в направлении южной стены.

— Куда мы?

— В храм Анубиса.

— В чем вы можете меня упрекнуть? Разве я плохо выполнял свою работу? Разве библиотека не в порядке?

— Напротив, Икер, напротив! Ты так хорошо справляешься со своими обязанностями, что тебя пожелал увидеть совет жрецов Анубиса.

— Сейчас?

— Ты ведь знаешь, что для этих людей нет ни дня, ни ночи. И все же ты волен отказаться от их приглашения.

«Что за уловку придумал Херемсаф?» — подумал Икер, но, заинтригованный и испуганный, все же решил идти до конца.

На пороге храма стоял жрец с выбритой головой, держа факел. Рядом с ним — один из его товарищей, хранитель папирусного свитка.

Он поклонился Херемсафу, а тот повернулся к писцу.

— Икер, желаешь ли ты стать жрецом Анубиса?

Застигнутый врасплох юный писец все же ответил незамедлительно:

— Да, желаю!

Слова вырвались сами, освобождая огонь его подспудных желаний, которые теперь, возможно, станут реальностью.

— Был ли ты посвящен в тайны священного письма? — спросил Икера хранитель папируса.

— Мне известны буквы-прародительницы и слова Тота.

— Тогда прочти этот ритуальный текст. Затем ты напишешь формулы познания, относящиеся к доброму использованию искусства писца.

Икер успешно выдержал вступительный экзамен, вспоминая максимы Птах-Хотепа, в которых Маат — гармония и справедливость — занимала основное место.

— Соберем наш суд, — сказал носитель факела, — и приступим к оценке претендента. Согласится ли наш председатель возглавить его?

Херемсаф утвердительно кивнул.

Икер остолбенел. Херемсаф! Этот чиновник, которого он, казалось, хорошо знал, — и вдруг хранитель тайн Анубиса!

Икера взяли под руки и ввели в первую комнату храма.

Вдоль стен на каменных скамьях сидели постоянные жрецы, исполнявшие ежедневные ритуалы и обеспечивающие уход за священным местом.

Херемсаф занял место в восточной части комнаты и задал первый вопрос:

— Икер, что тебе известно об Анубисе?

— Он проходит между мирами и является хранителем тайн воскрешения. Воплотившись в шакала, он избавляет пустыню от падали, преобразуя ее в энергию.

Было задано пятьдесят точных вопросов. Икер отвечал на них без спешки и не пытался скрыть свое незнание под риторикой.

На время обсуждения претендента отвели в маленькую комнатку с голыми стенами, освещенную единственным светильником. Время прекратило свой бег, и писец погрузился в умиротворяющее размышление.

Один из жрецов принес ему длинное льняное платье, в которое Икер облачился.

— Сними свои амулеты, — потребовал он. — В том месте, куда ты идешь, они бесполезны. Твоим судьей, твоим единственным судьей будет Анубис. И его решения отменить нельзя.

Жрец отвел Икера в темную крипту.

— Созерцай глубину этого грота и будь терпелив. Возможно, божество тебе и явится.

Оставшись один, Икер постепенно привык к темноте. В конце концов, он различил две удивительные фигуры — шакала-самца и шакала-самку, стоявших друг перед другом, так что между ними оставался лишь узкий проход, манивший Икера.

Икер, безразличный к опасности, прошел между двумя хищниками, которые коснулись передними лапами его плеч[8].

В это мгновение Икер почувствовал, как новая энергия потекла в жилах. Все происходило так, словно его тело обновилось, словно оно, отдохнув, наполнилось незнакомой до этого силой.

В крипту вошел Херемсаф с ларцом из акации. Он поставил его у ног Икера и медленно открыл.

Внутри лежал золотой скипетр — секхем. Его название изображалось иероглифами, обозначавшими также понятия «мастерство» и «могущество».

Писец припомнил слова горшечника, сказанные у храма Анубиса. Разве не поведал тот Икеру, что бог с головой шакала имеет истинную силу, воплощенную в этом символе, сохраняемом в Абидосе? С помощью луны, серебряного диска, которым он играет ночью, Анубис освещает Справедливых; и он же превращает золотоносный камень в золото, принимающее форму солнца.

Херемсаф закрыл ларец и вышел из крипты. Икер шел за ним до зала с колоннами, потолок которого был сделан из больших каменных плит. Постоянные жрецы с благодарностью выслушали слова своего главы, обращенные к новому жрецу.

— Обрати взгляд свой к Святая Святых, здесь место Неба на Земле. Никогда не входи туда в нечистом состоянии, не совершай никакой несправедливости, не скрывай ни мысли, ни вещи, не используй лжи, не выдавай тех тайн, которые дано тебе увидеть, не касайся жертвенных приношений, не питай словами того, что свято в твоем сердце, выполняй свои функции по правилам, а не по фантазии! Ты не знаешь ни одной догмы, которую мог бы навязать другим, ни одной абсолютной истины, которую мог бы распространять. Когда тебя призовут в храм, обуй белые сандалии, исполни службу строго, так как бог знает того, кто действует для него. Готов ли ты, Икер, принести клятву?

— Готов.

— Подойди к алтарю.

Икер приблизился.

— Вот камень в основании храма, давший ему рождение. Если ты станешь клятвопреступником, он превратится в змея, который убьет тебя. Повторяй за мной заклинание: «Я — сын Исиды, я никогда не предам семь тайных слов, спрятанных под камнями долины»[9].

После всей этой процедуры Херемсаф перечислил Икеру его обязанности.

— Раз в неделю ты будешь возлагать жертвенные приношения на этот алтарь. Во время процессий и праздников, посвященных Анубису, ты будешь зажигать светильник. За свою работу ты будешь получать ячмень и волокно для фитиля. И еще ты будешь служителем КА этого храма — его духовной силы. Во время церемоний ты будешь произносить слова, оживляющие эту энергию. Добро пожаловать к нам. Икер, займи свое место на нашем пиршестве!

Вновь принятого жреца поцеловали все его новые собратья по храму.

Ночь была тихой и мягкой, и блюда казались особенно вкусными. Во время раздачи жертвенного хлеба, олицетворявшего лицо бога, Икер почувствовал, что стал гораздо ближе к священным тайнам, пусть даже истинные секреты были ему еще недоступны.

Он, Икер, маленький ученик писца из деревеньки Медамуд, возведенный в ранг временного жреца храма Анубиса в Кахуне... О подобной судьбе можно было только мечтать. Он вспомнил юную жрицу, ту восхитительную женщину, которую все еще любил. Разве она сегодня вечером не гордилась бы им?