Кустодес стояли прямо, как копья, двумя шеренгами по десять, гривы-плюмажи развевались на ветру. Алебарды были взяты навытяжку, словно в присутствии Императора. Они были результатом более тонкого процесса, чем массовое производство Астартес, было легко представить этих золотых рыцарей лучшими из человечества, уступающими великолепием лишь самим примархам. Предположить это было бы естественным порывом для неопытного и несведущего. У тех же, кто видел их изъяны, оснований было куда меньше.

Аргел Тал все еще не мог решить, как именно он к ним относится. Они были потрясающи в бою, хоть и имели серьезный недостаток. Аквилон был приставлен надзирать за Легионом и докладывать о происходящем Императору, но при этом вызывал раздражающую симпатию все те часы, что они сражались вместе, и был бесспорно целеустремленным воином.

Несущие Слово стояли под плотно покрытым священными текстами штандартом Седьмой роты и иконой зазубренного солнца, ожидая, пока их братья занимают свои места.

- Карфаген стоит отдельно от нас, однако также будет внимать примарху, - указал Аргел Тал.

- Это другое дело, - проворчал Деймос. - Первосвященство Карфагена принесло свои клятвы и обязательства сто лет назад. Почти дюжина их боевых машин включена в число почетных легионеров с тех пор. Аврелиан прикажет им удалиться, помяни мое слово, но по крайне мере они заслужили право стоять вместе с нами.

- Со временем Аквилон мог бы заработать такое же право.

Деймос засмеялся, и от этого внезапного звука головы окружающих повернулись к нему.

- Ты и впрямь веришь в это, капитан?

Аргел Тал оторвал взгляд от группы кустодиев.

- Нет, господин. Ни на секунду.

Даже в обжигающей вспышке телепортации каждый воин заметил одну и ту же деталь. Лоргар появился не в доспехе военачальника Несущих Слово, а в облачении первосвященника с их родного мира.

Кор Фаэрон и Эреб стояли возле примарха, как все и ожидали и как того требовала традиция. Они тоже были в плащах с капюшонами колхидского жречества, генетически усовершенствованные тела драпированы пепельной тканью.

Свитки с клятвами на броне капитана хлопали и трепетали от движения воздуха. Ряд за рядом, от первого до последнего, сто тысяч воинов опустились на одно колено. Каждый опускающийся ряд в унисон ударял керамитом о почву, преклоняя колени. Лишь знамена остались стоять над гранитно-серым океаном.

Лоргар держал крозиус на плече, копируя позу каждого из капелланов Легиона, стоявших перед ним. Несмотря на всю внешнюю жестокость, ритуальное оружие не контрастировало с мирным обликом примарха.

Без доспеха он не мог общаться по воксу. Вместо этого рабы Легиона принесли сервочерепа — лишенные кожи, отбеленные и аугментированные черепа бывших слуг Легиона, избранных служить Несущим Слово даже после смерти. Черепа парили на гудящих антигравитационных суспензорах, в их глазницах были встроены пиктографы, челюсти были заменены на динамики вокса.

Один из них неторопливо пролетел мимо Аргел Тала, и от этого у капитана появилась тревожащая мысль. Однажды это может стать участью Кирены. Если она пожелала служить Легиону в будущие десятилетия… Аргел Тал повернулся, чтоб взглянуть на сервочереп, сам удивляясь неуютному ощущению. Большинство смертных слуг радовалось обещанной возможности бессмертия, пусть и в такой убогой форме. Но Кирена…

- Что ты делаешь? - прошипел Ксафен. - Соберись.

Аргел Тал снова сконцентрировался, повернувшись к примарху. Лоргар тщательно выбрал место прибытия, он стоял на естественной возвышенности перед стройными рядами воинов, присягнувших ему.

Перед началом речи капюшон откинулся с неторопливой величественностью, демонстрируя сильные и красивые черты — лицо его отца, но расписанное золотом, с подведенными сурьмой глазами. Он выглядел в точности как проповедующий первосвященник Древнего Гипта - жрец фараона, обращающийся к верующим.

- Мои верные сыновья. В прошлом вы преклоняли колени на каждом Обряде Памяти, как преклонили и сейчас. Но этого более не будет. Несущие Слово… встаньте.

Дисциплина была отброшена, Астартес начали переглядываться, застигнутые врасплох словами повелителя. Такого никогда не было, а ведь все только начиналось. От удивления и смущения многие Астартес не исполнили распоряжение примарха.

- Встаньте, - повторил Лоргар, слегка рассмеявшись в конце. - Встаньте все. Сейчас не время проявлять пиетет.

Ксафен поднялся сразу же, как и все капелланы. Аргел Тал встал медленнее, глядя на друга.

- Что происходит? - спросил он.

- Увидишь, - ответил Ксафен.

Следующие слова Лоргар адресовал не своим сыновьям. Он сделал жест рукой в сторону небольшой группы воинов на краю собравшегося построения, кожа блеснула золотом в рассветных лучах.

- А тут у нас что? - поинтересовался он. Сервочерепа донесли его слова до тысяч собравшихся, передавая вежливость голоса даже через скрипучий вокс. - Наши приставленные надзиратели. Я благодарю вас от имени Семнадцатого легиона за помощь в приведении к согласию этого еретического мира.

Двадцать Кустодес поклонились, слегка вразнобой.

Аргел Тал стоял слишком далеко, чтобы расслышать слова Аквилона, но командир кустодиев поклонился ниже остальных и указал на собравшийся Легион.

Ответ Лоргара донесся с той же вежливой дипломатичностью, что и его слова благодарности.

- Ты прав, кустодий Аквилон. Начало твоего пребывания с Семнадцатым легионом омрачено тучами. Но я должен принести свои извинения. То, чем я хочу поделиться со своими сынами, не предназначено для ушей посторонних.

У Аргел Тала не было шансов расслышать, что ответил Аквилон. Лоргар улыбнулся в ответ и сотворил знамение аквилы. Когда примарх сложил знак поверх серого одеяния, золотые руки образовали такую же аквилу, как на на доспехах личной стражи Императора. Аргел Тал усомнился, что хоть кто-то из присутствующих не поймет символизма жеста.

- Мои сыны были опозорены, а их вера пошатнулась. Я привел их в этот мир не только для того, чтобы перековать в битве, но и для разговора о будущем. И я буду вести этот разговор только со своими детьми. Взгляни на юг, даже наши союзники-механикумы удаляются из уважения.

Аргел Тал оглянулся через наплечник и увидел, как слова примарха воплощаются и Механикум уходят. Только несколько роботов, с почетом включенных в Легион, остались на месте. Инкарнадин стоял неподвижно, знамя Несущих Слово ниспадало ему на плечи, словно королевская мантия.

Лоргар улыбнулся, как его отец, обрывая ответ Аквилона.

- У каждого Легиона есть свои обряды и обычаи, Аквилон. Обряд Памяти — из их числа. Ты станешь навязываться Волкам Русса, когда они воют вокруг каменных гробниц своих павших? Придешь без приглашения к Сынам Просперо, когда они медитируют, размышляя о человеческих возможностях?

Аквилон шагнул вперед. Парящий сервочереп уловил его ответ и донес его до собравшегося Легиона.

- Если Император, возлюбленный всеми, повелит мне надзирать за этими Легионами…

Лоргар сцепил руки, извиняющееся выражение на его лице было столь искренним, что выглядело почти издевательским.

- Я был рядом, когда мой брат Жиллиман отдавал тебе распоряжения, Аквилон. Тебе предписано убедиться, что Несущие Слово полностью отдают себя делу Великого крестового похода. И я — да и все мы — благодарим тебя за твое присутствие. Но сейчас ты нарушаешь приличия. Ты выказываешь нам неуважение и посягаешь на наши традиции.

- Я не желаю никого обидеть, - отозвался Аквилон, - но мой долг четко обозначен.

Лоргар кивнул, изображая симпатию к их намерениям. Это было злое представление, и Аргел Тал не знал, смеяться или стесняться происходящего.

- Давайте не будем преступать границы ваших полномочий, - сказал примарх. - Вам не давали права постоянно сопровождать меня, словно тюремные надсмотрщики. Я — сын Императора, сотворенный его мастерством, чтобы нести его волю. Вы же — стадо генетических игрушек, собранных в лаборатории из биологического мусора. Вы настолько ниже меня, что я не стал бы мочиться на вас, даже если бы вы были объяты пламенем. Так что… я буду говорить прозрачно, во избежание будущих непониманий.