Они вошли в знакомое до последней пепельницы заведение — Джонни был здесь завсегдатаем. Клещ наведался сюда впервые, но имел в своем личном архиве множество видеозаписей, сделанных в баре агентами, более ответственными, нежели идущий сейчас впереди него. Краем глаза он заметил, что автомобиль, привлекший его внимание в момент встречи с Джонни, тормознул возле супермаркета.

Они присели за столик у окна — обычный, на четверых, как в любом провинциальном «Макдональдсе», только не в пример им грязней. Рядом со стойкой бара стоял маленький усилитель, на котором сидел реликт Бруклина Бил Бергман — пятидесятилетний алкаш в джинсах, ковбойской шляпе, клетчатой грязной рубахе и сапогах со шпорами. Билли был единственным артистом, работавшим у Мартина, с его маниакальным пристрастием к музыке кантри. Пел, если это можно называть пением, Билли за выпивку и больше вроде бы ни в чем, собственно, и не нуждался — организм его уже давно перешел на своеобразный обмен веществ и, кажется, не имел потребности ни в женщинах, ни в тепле, ни в твердой пище.

— Что новенького, Джонни? — спросил Клещ, глядя прямо в выпученные глаза. Двое вышли из машины и направились ко входу в бар.

— Да что новенького, что новенького? Ничего, сэр, новенького, — пробормотал агент. Какого черта Клещ его сюда притащил? Джонни поймал несколько удивленных взглядов знакомых, торчавших у стойки с бутылками пива.

— Как же так? Дружка твоего шлепнули сегодня, а ты что же — не в курсе?

Один, идущий первым, был на вид физически очень силен. Второй слабей, но явно его руководитель. Непонятно, кто из них опасней.

— Какого еще дружка? Кто шлепнул? — Удивление Джонни было настолько фальшивым, что Клещ мысленно ахнул. Вот так номер! Этот доходяга что-то знает, и это «что-то», похоже, очень серьезно. Иначе чего бы ему так трепыхаться?

Здоровяк — фигура очень приметная, запоминающаяся. Второй — совершенно безликий. Сели у дверей, о чем-то беседуют. Как же, его такими штуками не проведешь.

— Да Кешу же, Джонни, Кешу московского. Ты же с ним знаком был.

— Кешу?.. Ну да… То есть как это — убили? А кто убил?

— Тише, тише, мальчик… Не надо привлекать внимание. — Клещ словно смеялся, говоря о внимании. Взгляды почти всех посетителей уже были прикованы к их столику. Официантка в восхитительном мини тронулась было к ним, но старый хрен за стойкой удержал ее, грубо схватив за руку.

— Джонни, — крикнул широкоплечий пуэрториканец по кличке Линза, не вставая с высокого крутящегося стула. — Эй, Джонни! Чего фраеру от тебя надо? Кто такой?

Клещ не отреагировал на крики Линзы. Зато парочка, за которой он наблюдал, уже открыто уставилась на него. Клещ вытащил пачку «Кэмела», достал сигарету, щелкнул зажигалкой.

— Эй, мистер Вас-Сюда-Не-Звали, этот стол для некурящих! — крикнул Линза и неуклюже встал с табурета, чуть не опрокинув локтем пустые пивные бутылки.

Двое у дверей напряглись.

Пока Линза шел к столику, Клещ, улыбаясь, смотрел на Джонни. Тот совсем сник. Черты его лица, и так мелкие и нечеткие, совсем расплылись, стерлись. Осталось какое-то плоское серое пятно над грязным вырезом майки.

Не поднимаясь со стула, Клещ резко ударил подошедшего вплотную Линзу носком ботинка в голень. Тот зарычал от боли и увидел, что ствол кольтаком-мандер, калибр 45, уставился ему прямо в левый глаз.

— Что, засранец, ты что-то хотел мне сказать? Пет?

— Ты кто такой? — спросил Линза, все еще чувствуя за спиной поддержку друзей, замерших у стойки.

— Я тот, кто разгонит ваш гадюшник. Как только минутка свободная выпадет, Пойдем, Джонни, невозможно спокойно поесть… — Он поднялся. Джонни больше походил на мертвеца — глаза запали, щеки приобрели какой-то зеленый оттенок, губы были совершенно белыми. Клещ, услышав за спиной характерный щелчок, успел повернуться и блокировать удар ножом-выкидухой, которым один из приятелей Линзы хотел реабилитировать любимое заведение. Отбив руку с ножом, он двинул рукояткой пистолета в лоб маленькому юркому итальянцу. Шустрый владелец ножа рухнул, на пол кучей грязных тряпок.

— Кто еще желает попробовать свои: силы? — Клещ обвел взглядом заведение. Желающих не было, но глаза сидящих за стойкой красноречиво говорили о том, что все точки над «i» в отношениях с Клещом расставлены и сомнений в том, как они будут действовать, если встретят нового знакомого на темной улице без оружия, не возникало никаких.

Клещ демонстративно плюнул на пол, крепко взял Джонни за руку и вытащил на улицу. Все это время он продолжал наблюдать за хвостами. Те и не пытались притворяться — вышли следом за ними и стояли у дверей, глазея, как Клещ с Джонни садятся в машину.

— Ты знаешь этого Рэмбо? — спросил Тусклый.

— Нет. — Барон прищурился. — Демонстрацию мощи устроил, гад. Он же для нас старался, ты понял?

— Этот парень из ФБР…

Барон удивленно поднял брови:

— Вот как?

— Да. Клещом его зовут. Очень активный молодой человек.

Барон помолчал, потом усмехнулся и произнес миролюбиво:

… — ФБР? Коллега, значит… — Он протянул руку Михаилу: — Ну уж ладно. Познакомимся. Работка нам с тобой предстоит, чувствую, непростая. Игнатьев Антон — в прошлой жизни старший следователь московской городской прокуратуры…

Глава 5

Они пропустили несколько машин. Наконец сели в такси, которое показалось Алексею менее подозрительным.

— Куда едем? — спросил шофер по-русски.

— Манхэттен, — ответила Лариса. — Виллидж. Ехали молча. Алексей посматривал по сторонам, но в потоке машин нельзя было разобрать следят за ними или нет. Приключений хотел? Вот они, приключения. Черт бы их подрал… Внутри засело неприятное сосущее чувство — не страх, нет… Словно ожидание, в очереди к зубному врачу — предвкушение неприятностей. Главное, непонятно, как действовать. В Питере он был дома, знал в случае чего, куда бежать, где отсидеться, а здесь… Он смотрел на черные глыбы домов, на пустынные набережные Бруклина, по которым неслось такси, на россыпь огней в океане — огромное неизвестное пространство, чужая территория со своими, незнакомыми ему законами. Эта неопределенность и мучила больше всего. Пока только Лариса могла подсказать правильные действия, она, судя по всему, женщина тертая. О том, чтобы бросить Ларису одну расхлебывать эту кашу, Алексей далее не думал. Не так он воспитан, чтобы даму оставить в беде.

Полмиллиона долларов… Странно, что за ними еще не пришли. Но придут, можно не сомневаться. Он стал прокручивать варианты, почерпнутые из голливудских боевиков. Один был глупее другого. И ни один его не устраивал. Нет ни жилья, ни друзей, — он покосился на Ларису, — она вот разве что, но нужен ли ей такой друг, вот вопрос. Ничего он здесь не знает — если будет погоня, куда прятаться, — карта здесь не поможет, нужно самому знать город, закоулочки, подворотни, дворы… Пока что он — слепой кролик в лабиринте. Бери его голыми руками, кто хочет!

Лариса первой нарушила молчание:

— Есть мысли?

Алексей повернул к ней голову.

— Что ты смотришь как Клинт Иствуд? Это тебе не кино.

— Давай дома поговорим.

— Дома? — Она вскинула брови. — Дома… Ну-ну.

— Приехали, падлы… — тихо сказал водитель.

Алексей вздрогнул.

— Ты кого имеешь в виду? — резко спросила Лариса.

— Кого-кого. Наших, бандюг. Слышали, сегодня на Брайтоне паренька зарезали? Блядь, покоя им нет. Америку загаживать начинают. Думал, здесь хоть спокойно доживу свой век. Так нет… «Я милого узнаю по походке», — нарочито фальшиво пропел он с псевдоодесским акцентом.

Алексей молчал. Со словами водителя снова нахлынуло ощущение, которое он испытал в первые свои часы пребывания в Штатах, — чувство защищенности и в то же время нереальности происходящего. Вместе с ним исчезла и зудящая неопределенность. В конце концов, если посмотреть на их положение немножко с другой стороны, то все не так уж плохо. Можно даже сказать, что Ларисе повезло. Хорошо бы она это поняла и не сдрейфила в последний момент.