Только нынешнее поколение россиян в результате либеральных реформ отказалось от формально социалистической, а на деле крестьянской, общинной идеологии солидарности в пользу индивидуалистического «человек человеку волк». Оно же болезненно пережило полное отрицание интернационалистской идеологии и подлинный взрыв национализма в республиках СССР (и чуть позже - в республиках в составе Российской Федерации) на переломе 80-х - 90-х годов ХХ века. Сегодня оно же переживает резкий рост русского национализма в ответ на волну мигрантов из брошенных постсоветских республик и формально российских республик Северного Кавказа, несущую с собой волну этнической преступности.
Смена идеологии является вполне естественной и обычной реакцией общества на системный кризис, при помощи которой общество адаптируется к качественно новым условиям и потребностям и пытается исправить ошибки, допущенные им в прошлом и приведшие к этому кризису. «Великая депрессия» в США, молодежные волнения конца 60-х и многие другие глубокие потрясения (не говоря уже о военных катастрофах, постигших Германию и Японию) также приводили к существенному обновлению, а порой и решительному изменению господствующей идеологии.
Относительная неустойчивость господствующей идеологии вызвана не только ее адаптивной ролью, но и безусловной вторичностью по сравнению с общественной культурой. Идеологию можно сравнить с последствиями воспитания, культуру - с генетически заложенными особенностями. Если идеология дает обществу систему условных, приобретенных рефлексов, то культура - систему рефлексов безусловных, не поддающихся корректировке при помощи воспитания в течение жизни.
Именно культура как совокупность систем ценностей, стереотипов мышления и поведения, свойственных данному обществу, является ключевым элементом как его устойчивости, так и его приспособляемости к внешним воздействиям без разрушения его существенных черт. «Культурный код» общества, определяя и сохраняя эти существенные черты в рамках общей изменчивости, служит аналогом генетического кода индивидуума.
Так же, как генетический код индивидуума включает в себя безусловные рефлексы, необходимые для его выживания, культура общества включает широкий набор разнообразных социальных рефлексов, наиболее полно определяемый понятиями «национальный характер» и «национальная психология». Как и рефлексы отдельной личности, социальные рефлексы, носителем и ретранслятором которых служит культура, на бессознательном уровне обеспечивают выживание того или иного общества, поддерживают разумность его поведения и следование собственным, а не навязываемым извне интересам. Интересы общества фиксируются и поддерживаются при помощи культурных стереотипов на неосознанном, для общества генетическом, то есть именно культурном уровне.
В результате культура становится стихийным и потому важнейшим в условиях информационной революции и хаотического формирования сознания механизмом поддержки общественной адекватности. Обеспечивая разумность общества, несмотря на информационное давление его конкурентов, культура тем самым поддерживает его конкурентоспособность.
Конечно, в конкретных ситуациях, особенно связанных со столкновением с принципиально новыми явлениями и проблемами, архаичная культура может подсказывать - и, более того, обычно подсказывает - принципиально неправильные решения. Но в данном разделе речь идет именно о стратегических, ценностных выборах, при которых концентрированное информационное воздействие, как правило, незаметно для более слабого общества подменяет его собственные интересы интересами его конкурентов. В условиях широкомасштабного и направленного формирования сознания обнаружить подмену и тем более нейтрализовать ее можно только на инстинктивном, неосознанном уровне, и культура выступает в качестве наиболее концентрированного выражения общественного здравого смысла, своего рода «критерия истины» для неопределенных и принципиально не определяемых ситуаций.
Другим фактором, обеспечивающим высокое значение культуры в современных условиях, является предельное ужесточение глобальной конкуренции. Подробно это явление будет рассмотрено ниже (см .параграф 9.2); пока же нам достаточно отметить, что оно - опять-таки парадоксально - в сочетании с другими реалиями информационной революции создает условия, в которых спрос может найти практически любая особость, причем вне зависимости от ее целесообразности с точки зрения обыденного сознания.
Непосредственная причина этого парадокса заключается в общей особенности предъявляющих основную часть мирового спроса современных развитых экономик, для которых характерна стандартизация производства при индивидуализации потребления. Дизайнерские изыски лишь частично и всякий раз ненадолго смягчают это глубокое и болезненное противоречие, являющееся одним из «скрытых моторов» современного рынка.
Его практическое следствие - постоянное наличие колоссального неудовлетворенного спроса на необычное. Для фокусировки этого размытого, неопределенного и не сознающего себя спроса на конкретных товарах и услугах требуется лишь относительно небольшое и стандартное по своим механизмам информационное воздействие.
Развитый мир - во многом вследствие защищенности своих граждан от житейских угроз и даже обычных проблем - поражен жестоким сенсорным голоданием. Быстро привыкая ко все новым видам эмоций, с небывалой быстротой поставляемых ему глобальным телевидением (включая политические новости, что представляется принципиально важным с точки зрения современных политических технологий и закономерностей) и современными информационными технологиями, он все более остро нуждается во все новых и новых впечатлениях, подобно пресыщенным китайским, римским и французским аристократам прошлого, нуждавшимся во все новых и новых вкусовых ощущениях.
Это делает напряженным производство всех относительно простых стандартизированных товаров и услуг, которые требуют минимальных совокупных издержек на изготовление, доставку и обслуживание потребления.
Однако всякая особость, по самой своей сути не встречая конкуренции, почти гарантированно находит себе спрос. Разнообразие вкусов в условиях сенсорного голодания позволяет находить, - а точнее, создавать - свою рыночную «нишу» и выживать практически любой особости при условии наличия у нее ресурсов для противостояния обезличивающему и уравнивающему давлению внешней среды и умению искать указанные ниши.
Особенный товар или услуга по самой своей сути, просто в силу своей оригинальности не наталкивается на жесткую конкуренцию и оказывается монополистом на создаваемом им для себя рынке. Если этот рынок достаточно прибылен, или емок, или специфичен, производитель получает ресурс для того, чтобы закрепить свою особость при помощи информационных технологий, защищающих его «интеллектуальную собственность» (а на самом деле монопольное положение на создаваемом им рынке) от «подделок» (то есть конкуренции).
Монопольное положение производителя защищается не только юридическими средствами, но и зачастую более дешевым и действенным формированием у потенциального покупателя соответствующей (иррациональной и, как правило, заведомо не соответствующей действительности) убежденности - например, в том, что «правильное» сакэ может быть произведено только в Японии, виски в Шотландии, а коньяк во Франции.
В этих условиях ключевым вопросом национальной конкурентоспособности становится поиск и распространение особенных, оригинальных товаров и услуг, причем желательно уникальных.