“Кто мог хотеть убить меня?” Она с трудом сглотнула. Как мог кто-то хотеть этого? Здесь никто её не знал. Но… что если кто-то хотел убить Сумасшедшую Джанет, и не знал, что это была не она?

“Я не знаю ответа на этот вопрос, сердце моё. Пока. Но до тех пор, пока я не узнаю, тебя будут охранять день и ночь. Каждую секунду, каждый твой вздох. Я не буду так глупо снова рисковать твоей жизнью”.

“Но я не Джанет Комин”, вновь попыталась она упрямо.

Его эбеновые глаза отыскали её светло серые и сосредоточенно посмотрели в них. “Милая, мне действительно не важно, кто ты на самом деле, или была или, как тебе хочется думать, будешь. Я хочу тебя. В моей жизни. В моей постели. Если тебе лучше оттого, что ты веришь в это…ну то, что ты из будущего, верь в это, если надо. Но начиная с этого дня, ты, прежде всего и в первую очередь, моя жена, и я буду беречь тебя от всего, что могло бы причинить тебе боль. Тебе никогда больше не придётся испытывать страх”.

Эдриен беспомощно заложила руки за голову. “Прекрасно. Защищай меня. Так теперь я могу встать?”

“Нет”.

“Когда?”, жалобно спросила она.

“Когда я скажу”. Он обезоруживающе улыбнулся и быстро наклонился, чтобы украсть поцелуй. Его лицо прошло мимо обеих её поднятых рук. Оно забрало у неё всю силу воли не для того, чтобы лечь как в колыбель в её ладони и привести его к поцелую, которого он искал с трясущимися руками.

Он зарычал и посмотрел на неё долгим взвешенным взглядом. “Мне стоит обращаться с тобой как с одним из моих соколов, жена”.

“Позволь мне встать с постели”, элегантно торговалась она. Бесполезно спрашивать его о том, как он обращается со своими соколами.Он зарычал рыком, ещё более низким, тем, что в горле, потом ушёл. Но элитный отряд остался стоять у её двери.

После того как он ушёл, она вспомнила то, что он сказал яснее всего. Тебе не придётся больше бояться. Мужчина был слишком хорош, чтобы быть настоящим.

*****

Дни выздоровления были чистым блаженством. Лидия отмела протесты Ястреба, и для Эдриен в сад вынесли кушетку. Несмотря на то, что её всё ещё усиленно охраняли, она могла свернуться клубочком в золотом солнечном свете как сонная, довольная кошка, которая прошла долгий путь к своему исцелению. Сплошь приятные дни бесед с Лидией, в течение которых они узнавали друг друга через разговоры о пустяках и минуты затишья, излечивали ещё больше её измученное тело. Попивая чай (она предпочла бы кофе, но это привнесло бы в картину Ястреба с его данью троллю) и делясь историями, время от времени Эдриен трепетала от настойчивого ощущения, что этому месту принадлежала вся её жизнь.

Любовь может расти среди камней и колючек жизни, подумала она в минуты одного такого затишья, которое было таким же уютным, как любимое старое одеяло. Из заброшенной пустоши её собственной жизни, она попала сюда, а здесь жизнь была благословенной – мирной и совершенной, и простой.

Эдриен так быстро поправлялась, как никто не мог себе и представить. Тэвис отметил, что на её стороне была устойчивость молодости, пока сгибал и изучал свои загрубевшие от времени руки. Уже не говоря о неукротимом темпераменте, добавил он. Ты имел ввиду упрямый, поправил его Ястреб.

Лидия верила, что это был румянец любви на её щеках. Ха! Усмехался Ястреб. Любви солнечного света, должно быть. И Лидия почти смеялась вслух, при виде кипучих ревнивых взглядов, что бросал Хоук на яркие лучи, глядя через окна кухни.

Гримм предположил, что она была так зла на Ястреба, что скрывала своё выздоровление только для того, чтобы бороться с ним на равных. Теперь есть мужчина, который понимает женщин, подумал Хоук.

И никто не знал, что за исключением не хватающего ей котёнка, Лунной Тени, эти дни были самыми счастливыми из тех, что она когда-либо знала.

Пока она бездельничала в тишине и солнечном свете, Эдриен наслаждалась своего рода блаженным неведением. Она бы обмерла, если бы кто-нибудь сказал ей о том, что она говорила об Эберхарде в своём заторможенном оцепенении. Она бы не поняла, если бы кто-нибудь рассказал ей, что она упоминала чёрную королеву, так как её бодрствующий разум не вспомнил ещё о шахматной фигуре.

Она и не подозревала, что пока она и Лидия хорошо проводили время, Гримм был отослан, и сейчас был на пути обратно, в имение Комина, где он узнал шокирующие сведения о Сумасшедшей Джанет.

И она упаковала бы те немногие вещи и бежала бы от этой самой жизни, а уж её-то душа.., если бы узнала, как одержимо непоколебим был Ястреб в своём решении предъявить права на неё, как на свою жену, во всех аспектах из этого вытекающих.

Но она ничего не знала из этого. И это её время, проведённое в садах Далкейта-над-морем, будет любовно сохранено, как бесценная драгоценность в сокровищнице её воспоминаний, где будет сверкать как бриллиант среди теней.

Глава 12

Не было ничего забавного в том, чтобы бродить вокруг замка в компании дюжины несговорчивых коммандос, следующих за ней по пятам, но Эдриен как-то умудрялась. Спустя какое-то время она стала делать вид, что их вообще нет. Также как она делала вид, что Ястреб не более, чем надоедливый комар, которого надо постоянно отгонять.

Далкейт-над-морем был прекрасным замком, таким, как она всегда представляла себе, когда ребёнком, уютно спрятавшись под одеялами с позаимствованным фонариком, читала волшебные сказки ещё долго после того, как выключали свет.

Комнаты были просторными и заполненными воздухом, с ярко сотканными гобеленами, висящими на толстых каменных стенах с целью пресечь на корню любой намёк на прохладу, что могла просочиться сквозь трещины, хотя Эдриен так и не смогла найти почти ни одной таковой в стене – когда мельком заглянула под несколько гобеленов, просто чтобы посмотреть.

Историческая любознательность, говорила она себе. А не то, чтобы она охотилась за изъянами в замке или в его хозяине.

Сотни многостворчатых окон. Очевидно люди, обитавшие в Далкейте, не терпели сидеть как в клетке, когда можно было наслаждаться многочисленными сочными пейзажами шотландских гор, долин и побережий.

Эдриен тоскливо вздохнула, пока остановилась у сводчатого окна, чтобы насладиться видом непрерывно набегающих синевато-серебристых волн, разбивающихся о скалы с западного края.

Женщина могла бы влюбиться в подобном месте. Развязать шелковистые ленты на изысканных атласных туфельках, чтобы погрузиться в массу ленточек и романтики прямо у совершенных ног безупречного лэрда.

В этот самый миг, словно вызванный её неуправляемыми мыслями, в поле её зрения возник Ястреб, прогуливающийся по двору замка и ведущий одного из самых огромных вороных боевых коней, которых она когда-либо видела. Эдриен стала было отворачиваться, но ноги словно приросли и не шли от окна, как и глаза, которые было невозможно отвести, и вместо того, чтобы игнорировать его из лучших своих побуждений, она стояла и смотрела на него в беспомощном восхищении.

Плавным прыжком одетый в килт шотландский лэрд вскочил на спину великолепного норовистого жеребца.

Когда он садился на коня, этот красивый килт взметнулся, позволяя Эдриен увидеть греховно мелькнувшие мощные мускулистые бёдра, красиво припылённые шелковистыми чёрными волосками. Она моргнула, отказываясь размышлять над тем, что ещё, как ей показалось, она увидела.

Конечно же, они носили что-то под этими килтами. Конечно же, это было её богатое воображение, нелепо смешавшее очевидную мужественность жеребца с телом Ястреба.

Да. Определённо, это было именно так. Она отметила периферическим зрением демонстративно выступающий вперёд атрибут коня, когда смотрела на ноги Ястреба, и спутала их как-то вместе. Она точно не видела то, что у самого Ястреба раскачивалось, как у его жеребца.

Её щёки вспыхнули от этих мыслей. Она резко повернулась на пятках, чтобы жёстко пресечь их, и принялась искать следующую комнату для изучения. Она решила исследовать замок этим утром, большей частью для того, чтобы держать свой разум подальше от этого проклятого мужчины. И понятное дело, ему тут же понадобилось разгуливать перед тем же окном, из которого она смотрела. И размахивать своими юбками, чтоб поддать жару в пресловутый огонь.