— Я не сделал ни одного за двадцать лет работы.

— Один, Тайгер... Или почти. Несколько месяцев назад.

Он, конечно, имел в виду мою историю с Рондиной. Опять она!

— Но я его не сделал.

— Скажем, тебе повезло.

— Это потому, что с меня не сняли мерку для гроба.

Чарли покачал головой:

— С чего ты начнешь?

— Первым делом хочу узнать: смогут ли ваши архивы передать мне досье на Агрунски? Со всеми подробностями?

— Ты получишь их завтра. Но меня интересует не это.

— Каким временем я смогу располагать до моего первого рапорта?

— Сколько тебе потребуется. Я знаю, ты зря времени не теряешь, но, может быть, другие этого не знают. Мы с тобой одной расы, если ты помнишь.

Я засмеялся и опорожнил мой стакан.

— Нет, я ничего не забыл.

— Итак...

— Существует странная личность, которая не вписывается в общую картину, но она оказалась там.

— Дуг Гамильтон, да?

— Да. Вито Салви ликвидировал его вместе с двоими другими. Ничего особенного, но ведь была для этого веская причина. Не станут же пытать человека просто так. И я хочу знать, почему?

— Ты мог спросить об этом у Вито Салви, — спокойно заметил Чарли.

— Нет. Я был совершенно бессилен, кровоточил, как теленок. Я должен был не допустить ошибки с таким типом, как Салви. Это было бы досадно — после того, что я узнал от него... Не стоило рисковать ради такого удовольствия. Потом, мне с трудом удалось протянуть это время. Тем хуже: что сделано, то сделано.

— Разумеется, — согласился Чарли. — Кстати... Ты никак не замешан в этом происшествии. Они выдумали куколку для объяснения побоища.

— Я прочитал об этом в газетах.

— Это составляет часть договора.

— Отлично.

Для меня это прозвучало фальшиво. В сущности, я не очень был доволен тем путем, который сам предложил, и теми людьми, которые согласились идти со мной.

— Я позвоню вам по телефону, Чарли.

— Ладно, буду ждать.

Дон Лавус должен был принести мне информацию, обещанную Чарли, сегодня утром, в восемь часов, в лабораторию Эрни Бентли.

Когда я пришел (немного раньше), Эрни стоял у дымящейся кофеварки. Я предоставил ему удовольствие угостить меня свежим кофе — густой черной жидкостью, в приготовлении которой он был настоящим мастером.

Наш химик протянул мне пакет с печеньем, вскочил и уселся на край стола.

— Похоже, ты на большом деле и с приоритетом?

— Грейди назвал тебе лимиты?

— Никаких. Максимальное сотрудничество. Я передал в Лондон и Париж. Они готовы действовать, если будет нужно. Мартин отдал приказ в банк, чтобы не было никакой задержки. У тебя есть план работы?

— В настоящий момент нет. Когда придет Дон, возможно, я пойду по ветру.

Дон Лавус точен в свиданиях. Это симпатичный парень с носом, не совсем поставленным на место, с небольшим шрамом, который кокетливо приподнимает ему бровь, и почти невидимой, тонкой, элегантной линией на щеке — воспоминание о рисунке, который ему сделали бритвой, когда мы были вместе на границе. Хороший парень, которого приятно иметь рядом, один из немногих оставшихся от старой гвардии.

Дон улыбнулся и протянул мне руку:

— Салют, старик... Рад тебя видеть.

Я крепко, очень крепко пожал ему руку, улыбнувшись в свою очередь.

— Будем надеяться, что ты не переменишь мнение, когда почувствуешь запах дела.

Он небрежно пожал плечами, что указывало на его настроение.

— После того, что мне пришлось испробовать, все остальное покажется ерундой. Сколько нас сейчас в этом деле?

— В настоящий момент — ты и я. Устрой свои ягодицы поудобнее, и я тебе все объясню. Кофе?

— С удовольствием.

Пока он пил горячий кофе маленькими глотками, я объяснял ему ситуацию. Я говорил, а он молчал, не задавал никаких вопросов, однако в его глазах просматривалась ледяная напряженность. У него было ясное представление об ответственности и о недопустимости промаха. Поставив чашку, Дон сунул сигарету в угол рта и наконец проговорил:

— Жестко.

Я подтвердил:

— Исключительно жестко.

— Мне с чего начать?

— Просмотри Вито Салви. Проверь его след. Он искал Агрунски. Если раздобыл какие-то сведения, то мы в них нуждаемся.

Дон поднял глаза от зажатой в руке горящей спички:

— Если Салви оказался в ужасной необходимости ломать по кусочкам Дуга Гамильтона и двух агентов из Вашингтона, то это означает, что узнал он немногое. Разве нет?

— Может, хотел таким образом проверить свою информацию? Ты ведь знаешь: Салви — старый, опытный работник. Я не думаю, что он рассказал мне все. Безусловно, что-нибудь скрыл. Он знал, что я такая же старая лошадь из такой же конюшни, что и он, поэтому сказал мне больше, чем сказал бы другому, но, тем не менее, сам остался по другую сторону. Такие люди даже с веревкой на шее придерживаются старых, испытанных правил.

— Согласен, Тайгер. Все ясно, а потом?

— Дальнейшее продиктуют обстоятельства. А я займусь Гамильтоном. Он, определенно, не вписывается в обстановку. Кстати, если парни из ИАТС или флики будут чинить тебе препятствия, сразу дай мне знать. В принципе, официальные агентства и полиция помогают нам, но до определенной степени. Так что будь осторожен, не заходи слишком далеко без крайней необходимости.

Дон снова улыбнулся:

— А мы обнаружим во время поисков красивую блондинку?

— Брось!

— Ты помнишь, в Панаме?

— Да, там мне здорово повезло!

— Дружок, ты не промазал! — тихо заметил Дон.

Я оборвал его:

— Закройся!.. — и, взглянув на часы, скомандовал: — В атаку! Нам пора отчаливать!

Живой Дуг Гамильтон жил в четырехкомнатной квартире на Манхэттене, в современном блоке из стали и бетона.

Если верить его досье, которое мне передали из личных архивов «Белт электроник», то Гамильтон тратил на все про все не более восьмидесяти тысяч долларов в год. Но в здании, в котором он жил, самая небольшая квартирка снималась за гораздо большую цену, а его была из самых роскошных. Что-то тут не соответствовало... И тем более было странно, что еще не так давно Гамильтон жил в Бруклине, где платил за квартиру около тысячи долларов в год.

Косой взгляд, которым меня наградил управляющий, сразу умерил мое любопытство. Это был старый лис, повидавший немало людей моего сорта. Только на этот раз он ошибся, принимая меня за легавого. Управляющий тяжело вздохнул:

— Опять? Когда же с этим будет покончено?

— Скоро, не беспокойтесь.

— Они все сфотографировали наверху, повсюду посыпали порошок, и я уже ответил на вопросы дюжины фликов. Не представляю, что я еще могу вам сказать...

Я примирительно произнес:

— Ну да... Но вы знаете, такая работа...

Он пожал плечами и еще больше сгорбился.

— Конечно, конечно... Но на что там смотреть? У меня нет пока новых жильцов. Он заплатил за год вперед, и я никого не беспокою, никаких трюков со сдачей квартиры. Я очень любил этого парня.

— Нашелся и такой, который его не любил.

— Приходится верить. Он же был частным агентом. Я видел множество писем, которые он отправлял: на конвертах стояли штампы его агентства. Что же произошло?

— В точности этого еще никто не знает. Вероятно, ухватился за слишком большой для него кусок.

— Да-а-а... Но мне-то что делать с квартирой?

— Ваш адвокат скажет вам. Покажите мне ее.

Он протянул руку, чтобы вызвать лифт.

— Последний этаж, там все открыто.

— Спасибо.

Кабина доставила меня в маленькую частную прихожую с толстым нейлоновым ковром на полу. На стенах висели прекрасные полотна неизвестных художников. В воздухе еще чувствовался запах сигар, проникающий из квартиры через открытую дверь.

Я остановился на пороге и огляделся. Никто не потрудился погасить свет.

Дуг Гамильтон снял пустое помещение и обставил его. По всей видимости, поручил это сделать декоратору, который располагал практически неограниченным кредитом, что было видно с первого взгляда. Значит, в какой-то момент Гамильтон нашел дойную корову, за что потом и заплатил. Очень дорого.