Мы рассказали читателю легенду об Александре I, как она сложилась в народе и дошла до нашего времени. И читатель вправе спросить, кто же в действительности этот старец, имя которого народная молва связала с именем Александра?

В настоящее время после обстоятельного обследования жизни старца можно сказать одно: это не император Александр. В этом убеждают прежде всего письма императрицы, написанные по поводу смерти Александра. В них много неподдельного горя и печали, и заподозрить их искренность невозможно. А между тем она присутствовала при последних минутах императора и была безотлучно при гробе, пока он находился в Таганроге. Имеются многочисленные воспоминания и показания бывших при похоронах лиц, в особенности врачей, лечивших императора и производивших вскрытие. Думать, что своими воспоминаниями они сознательно вводят в заблуждение общественное мнение, не представляется возможным.

Но в особенности убедительным в этом отношении является протокол освидетельствования тела покойного императора. Там в 1 п., говорится, что обнаружены были: "различные рубцы, особенно на правой ноге, заживлении ран, которыми Государь-император одержим был прежде.» Действительно, 12 января 1824 года Александр заболел рожистым воспалением на правой ноге, перешедшим в нагноительный процесс. Впоследствии нога зажила, но рубцы остались. Эти рубцы с несомненностью указывают, что покойный, подвергшийся освидетельствованию, был несомненно император Александр.

Сама болезнь, сведшая в могилу Александра, в достаточной степени теперь исследована. Это типическая форма брюшного тифа.

С другой стороны, слишком фантастичны те данные, которыми хотят доказать справедливость легенды. Прежде всего следует указать на то, что император Александр умер 19 ноября 1825 года, а старец Федор Кузьмич, по имеющимся сведениям, впервые появляется в Сибири, где он и был арестован, осенью 1836 года. Таким образом, почти одиннадцать лет разделяют эти два события. Трудно допустить, чтобы бывший император в течение такого продолжительного времени мог скрываться в России и не быть замеченным. Наконец, остались бы, конечно, какие-либо указания тех лиц, с которыми он в течение этого времени имел сношения. Однако никаких сведений об этих годах жизни старца легенда не дает.

Вместе с тем в начале с появлением в Сибири Федора; Кузьмича никому и в голову не приходило, что это император Александр. В лучшем случае его считали отказавшимся от сана архиереем. Только с переездом Федора Кузьмича к Хромову его жизнь начинает окутываться фантастической легендой. Появляются слухи о посещениях старца какими-то таинственными высокопоставленными лицами, создается рассказ о придворном служителе, признавшем в лице Федора Кузьмича императора Александра. Большинство сведений исходит от Хромова, однако объективных беспристрастных подтверждений этому нет.

Следует считать установленным одно: поразительное сходство старца с Александром. Об этом сходстве говорит и фанатически преданная старцу Александра, Никифоровна, о том же говорит и князь Голицын. Но одного сходства еще не достаточно, чтобы говорить о тождестве этих лиц, тем более, что наряду со сходством есть и различия: так, почерк Федора Кузьмича ничего не имеет общего с почерком Александра I.

Итак, Федор Кузьмич — не император Александр. Но кто же он, этот загадочный (Старец? На этот вопрос ответа нет: Федор Кузьмич унес с собой в могилу свою тайну… Напрасно все, кто интересовался личностью старца, пытались проникнуть в его прошлое: оно осталось неразгаданным.

Легенда об Александре создалась под влиянием двоякого рода фактов. С одной стороны, несомненно ее вызвали к жизни события последних лет царствования Александра, его неожиданная смерть и, в особенности, необыкновенная обстановка похорон. С другой стороны, она явилась под влиянием того впечатления, которое произвела на сибирское крестьянство личность загадочного старца.

Блестящий офицер, энергичный, с широкими либеральными планами правитель, Александр в конце своей жизни, как мы видели, совершенно меняется. Он утомлен и устал от жизненных бурь, и не прочь уйти на покой и отказаться от престола. Место либеральных деятелей занимают Аракчеев и Фотий, а император предается мистицизму и как бы утрачивает способность разбираться в окружающем. Все это отражается на настроении широких кругов общества, об новых настроениях императора много говорят, и отзвуки этих разговоров доходят до народа.

Неожиданный таинственный отъезд в Таганрог, еще более неожиданная смерть, а затем начавшиеся беспорядки в столице сразу создали атмосферу недоверия и подозрительности. Как могло случиться, что совершенно здоровый человек умер так неожиданно где-то в Таганроге? Нет ли здесь насильственной смерти или замаскированного отказа от престола? Вот вопросы, которые невольно вставали перед недоумевающим обывателем.

Обстановка, при которой умер Александр, и похороны его только подтверждали эти подозрения. Где-то в Таганроге лежит труп Государя. Его режут на куски гарнизонные фельдшера, делают что-то непонятное для простого обывателя почти на глазах у всего Таганрога, притом в обстановке, не соответствующей достоинству умершего. Что эго все значит, думает обыватель, нет ли тут обмана?.. Дальнейшие события окончательно его сбивают с толку. Гроб закрыт, его везут под охраной почти целой армии, как будто идут по неприятельской стране, где каждую минуту можно ждать нападений. В Москве выдвигают даже пушки. Обыватель в испуге думает: очевидно, обман, когда, несмотря на просьбы, не только не открывают гроб, чтобы показать лицо Государя народу, но оберегают его штыками и пушками!

Распространяются самые невероятные слухи, и недоумевающий обыватель устами сельского дьячка наконец разрешает свои сомнения заявлением:

— Какого Государя? Это черта хоронили, а не Государя!..

Народ не верит в смерть Александра и создает ряд легенд о том, как он спасся от смерти и бежал.

Эти легенды, конечно, дошли до Сибири, и Сибирь ответила своей легендой о старце Кузьмиче.

Трудно себе представить более подходящего человека, чем старец Федор Кузьмич! Высокого роста.

с представительной наружностью, он уже одним своим внешним ви, цом производил впечатление. А необыкновенное благородство и достоинство, с которым он держался, заставили относиться к нему с уважением даже тех, кто посылал его под плети. Весь его путь в ссылку — это постепенный и неуклонный рост его популярности. Все преклоняются перед ним, начиная с простого арестанта до начальника конвоя.

А когда Федор Кузьмич пришел на место и поселился одиноким отшельником — это уже был в глазах народа не «не помнящий родства бродяга», а великий и святой старец. Скоро его имя услужливые почитатели разнесли по всей Сибири, — окружив его легендарными рассказами: одни, может быть, из расчета, другие искренне преклоняясь перед его личностью.

Кто же он, этот таинственный старец? Пришел неизвестно откуда. Лег под плети и попал в Сибирь только потому, что не хотел назвать своего имени. Старец упорно хранил свою тайну, но народ хотел знать, кто он? Сначала думают, не отказавшийся ли от сана архиерей? Но скоро кто-то из почитателей пускает слух — это император Александр. Толпа подхватывает брошенную мысль, распространяет ее, и легенда создалась.

Сам старец вряд ли много повинен в создании этой легенды: он никогда не называл себя императором Александром. Но зато много поработали над ее созданием Александра Никифоровна и Хромов. Эти два лица не только привели в систему имеющийся о старце материал, выдвинув на первый план все то, что подтверждает легенду, но и способствовали ее распространению. Едва умер старец, как Хромов спешит прибавить к кресту надпись: «Здесь погребено тело Великаго, Благословеннаго», долженствующую внедрять в умы читателей ту мысль, что здесь лежит тот, кого история нарекла «Благословенным». Тотчас после смерти старца Хромов едет в Петербург, везет документы и письма Государю Александру II, одним словом, проявляет самую активную деятельность.