На вышке в шинели — холодно поутру, — расхаживал часовой.

Кроме часового, никого не было видно.

Александр побегал вокруг скверика, с наслаждением вдыхая чистый острый горный воздух. Он уже оглядывался по сторонам, разыскивая какой-нибудь турник (должен же быть на заставе турник!), как вдруг его окликнул дежурный — сержант с красной повязкой на руке:

— Товарищ корреспондент, а вы бы в спортгородок пошли, вон за домом...

Александр обошел дом и остановился приятно удивленный. Перед ним предстал отлично оборудованный спортивный городок. Были здесь и настоящие перекладины, и брусья, и конь. Канаты, шесты. Лежала штанга, несколько гирь-«двойников». Аккуратно вырытая яма для прыжков в длину соседствовала с ямой для прыжков в высоту.

Все было огорожено невысоким заборчиком, всюду царил порядок. Двое раздетых по пояс парней занимались на брусьях. Третий выжимал гирю.

— Хорош у вас стадион! — с искренним восхищением заметил Александр. — Небось капитан Белов — сам спортсмен.

— Он-то спортсмен, — охотно заговорил один из солдат, — да он еще и хозяин хороший. Наша застава первое место на смотре получила. И не только по боевым показателям. У нас и бассейн есть.

— Бассейн? — удивился Александр.

— Ага, бассейн, — вступил в разговор тот, что выжимал гирю. — Сами построили. Тут с водой плохо, а жарища. Вот мы летом и купаемся. А так, — добавил он после паузы, — такие-то городки, они на всех заставах есть.

Александр подошел к гирям, легко вскинул их и начал поочередно выжимать. Потом «повалялся», как он любил выражаться, на брусьях, подтянулся два десятка раз на перекладине, взялся за штангу.

Пограничники с уважением наблюдали за ним. Теперь их собралось человек десять. Видимо, они представляли себе корреспондента хилым, а может, даже и пожилым, а перед ними был здоровенный парень, который проделывал с тяжестями такие штуки, что с ним было не тягаться.

— Здорово! — воскликнул один из солдат, когда Александр закончил, наконец, свою зарядку. — Вы спортсмен, товарищ корреспондент?

— Спортсмен, — ответил Александр, радостно улыбаясь. Все в это утро — и небо, и воздух, и тренировка, и эти ребята — радовало его. — А вы спортсмены?

— А как же!

Пограничники рассказали ему, что с заставы мало кто уезжает без значков ГТО и разрядника. А есть такие, что по пять-шесть разрядов имеют: по лыжам, бегу, полосе препятствий, метанию гранаты, стрельбе... Да не только третьи и вторые. Есть и первые.

— А по самбо?

Солдаты посерьезнели.

С самбо, оказывается, есть кое-какие трудности, Это такой спорт, что, если молодые, здоровые ребята, у которых кровь кипит, сами им займутся — пиши пропало, травм не миновать.

Пограничная служба — все же главное, а не самбо. И пограничник с поломанным пальцем или ушибленной ногой для службы не годится. Инструкторов же не хватает. Так что хоть самбо и знают, изучают, но меньше, чем хотелось бы.

Александр подумал, что иным ребятам из Люсиного инфизкульта не грех было бы на каникулы не картошку копать, а выехать эдак на месяц по заставам и как следует подзаняться с пограничниками. Вот вернется он, Люсе скажет — пусть предложит у себя в комсомольской организации.

Беседа с пограничниками продолжалась бы до вечера, если б не появился капитан Белов и не потащил Александра завтракать.

— После завтрака съездим за границу, — сказал капитан. — Надо же вам посмотреть на нее, на эту самую границу, для которой все мы тут живем и службу несем, для которой и спортом занимаемся.

Граница поразила Александра своей обыкновенностью. Синее небо с нежарким бледным солнцем, неширокая травянистая лощина, уходящие в обе стороны вершины полосатых пограничных столбов. Александр задумался.

Вот трава, вот ковыль, что колышет ароматный, свежий ветерок, налетевший с далеких гор. Та же трава и в шаге отсюда. И все же не та. И шаг этот разделяет не два пучка травы, а два мира. Длиной тот шаг без малого в полстолетие, а ковыльная земля, что пролегла между двумя мирами, она землей только кажется. Здесь не земля, а пропасть, глубины которой и не измеришь.

Александр не был в той стране, он знает, о ней лишь по книгам и фильмам. Но даже здесь, стоя у пограничного полосатого столба, он может многое увидеть собственными глазами, сравнить.

Широкие пашни, обработанные тракторами, аккуратные каменные домики сел, клуб, школа, библиотека — это все у него за спиной. А на той стороне — мучительно, вручную вспаханные клочки, редкие ослы, волокущие непосильные ноши, оборванные, в тряпье крестьяне, деревни-развалюшки, где вечерами не горят огни.

Граница — это не только полосатые столбы. Граница — это такое большое понятие, что о нем и сказать и написать трудно. Просто здесь это слово приобретает буквальный смысл.

Земля и земля, трава и трава. Что у него под ногами, что в шаге от него.

Почему же не задумываясь отдают пограничники свою жизнь ради того, чтобы никто не смел сделать этот единственный шаг? Да потому, что позади границы пролегла Родина. А за ее покой можно отдать и тысячу жизней...

Александр очнулся от своих мыслей. Капитан Белов не нарушал молчания. Он по опыту знал, о чем думает человек, впервые попавший на границу. Притихший Александр сел в машину. Проехали вдоль всего участка заставы, перекинулись словами с пограничниками, дежурившими на вышке, посмотрели на пограничный поет на той стороне, на бредущий ленивой походкой патруль — двух солдат в чужой серовато-зеленой форме.

Солдаты зашли за холмик, где их не могли увидеть с невысокой каменной вышки поста, сняли фуражки, расстегнули воротнички мундиров и, разбросав руки, улеглись на траве.

Капитан Белов рассказал Александру о службе на границе.

— Специфика пограничной заставы в том, что здесь, как на корабле, весь экипаж круглосуточно посменно несет вахту. Одни уходят в наряд, другие приходят, одни ужинают и ложатся спать, когда другие встают и идут завтракать. Поэтому у нас нет всеобщей, так сказать, зарядки, как в других воинских частях, нелегко организовать и занятия спортом по секциям. Но занимаются тем не менее все. Просто каждый в свое время.

Для пограничника спорт — первейший помощник. Любой его вид. Я уж не говорю о таких, как стрельба, лыжи, кросс, — это даже и не спорт в наших условиях, а просто элемент службы. Попробуй промчись, чтобы отрезать нарушителя от границы, стометровку быстрей иного чемпиона или пробеги за нарушителем, может быть, двадцать-тридцать, а может быть, и пятьдесят километров, а потом еще схватись врукопашную, когда у него и пистолет, и нож и джиу-джитсу он десять лет учил.

— А мне говорили, что нарушения теперь очень редки, — заметил Александр.

— Ну и что? — усмехнулся капитан. — Они потому и редки стали, что трудно пройти через нашу границу. Мы же — как горноспасатели в шахтах. Пожар настоящий или обвал, он, может, раз в десять лет происходит, а наготове надо быть круглые сутки все десять лет. Так и мы. У нас бывают солдаты, которые весь срок отслужат, а живого нарушителя в глаза не увидят. Но они все равно весь срок несут службу так, словно именно в их дежурство к нам будет пробираться целый диверсионный отряд. Я вот вам приведу пару примеров. И как раз возьму такие, где пограничникам помог спорт. Вам это будет интересно.

Александр вынул блокнот.

— Однажды, — начал капитан свой рассказ, — двое нарушителей пытались перейти границу. Очень опытные, отлично вооруженные, осторожные. Подобрались к самой границе, прошли одно за другим несколько препятствий, а тут их обнаружили и подняли тревогу. Так вот, один старшина — он имел второй разряд по акробатике, третий по штанге и по самбо — примчался на коне, прямо с коня перемахнул двухметровый забор, упал на тех двоих и один их скрутил так, что они только барахтались под ним, пока остальные пограничники не подоспели.

Или другой случай. Сержант был у нас, Боженков. Патрулировал поезд. Идет с нарядом по вагонам, проверяет, смотрит. Ночь.

Один пограничник заметил, что какая-то тень метнулась из вагона прямо в кусты. Он подал сигнал. И этот самый Боженков — тоже отличный спортсмен — прямо с автоматом, не раздумывая, на полном ходу поезда прыгнул в кусты за нарушителем. И не только прыгнул, да так, что цел и невредим остался, и не только обнаружил этого нарушителя, но еще и догнал его и задержал.