Глава 6

Что за чертова ошибка.

Нико рукой потер лицо. Его люди доложили, что телохранители с бойни в ресторане, по прибытии в больницу и по заключению врачей уже были мертвы, а боссы Тони Сухарь и Дон Кордано находятся в реанимации и вероятно выживут. Ему, когда судьба предоставила такой шанс, следовало бы их убрать. Не стоило даже сомневаться, что по прошествии нескольких дней, Тони, чтобы укрепить положение Санто во главе семьи, бросил бы Нико вызов, и ему снова пришлось бы выжидать, выискивая возможность вновь прийти за Кордано.

Взяв свой кий, он бросил взгляд через зал клуба Тоскани на стол, вокруг которого играя в покер сидели его самые доверенные люди и соратники. Большая часть фишек уже была у Большого Джо и бывшего боксера Майки Мускулс* (*мышцы — прим. редактора), но обычно по такому случаю стеба не было. Привычный для них мир перевернулся с ног на голову. Никогда в истории Америки, истории Коза Ностра не было предпринято ни одной попытки разом убить трех боссов: Дона Кордано, Дона Фальцоне и Дона Тоскани, и последствия сегодняшней бойни в полной мере отразятся не только на Нью-Йорке, но и на Сицилии. Теперь же со смертью Санто, Нико и Тони вынуждены ввязаться не только в войну за контроль над семьей, но и вести поиски убийцы, чтобы отомстить за отца, тратя на это время и ресурсы.

Кто пришел за ним в ресторан? Нико посмотрел на женщину на другом конце комнаты, привязанную к стулу, и сразу же пожалел об этом. Он ворвался в ресторан, ожидая увидеть там целую армию. Вместо этого, он нашел ее. Прекрасные формы и длинные шелковистые волосы, пухлые губы и темные с теплотой глаза, оттенка такого же молочного шоколада, какой использовала его бабушка для выпечки печенья. Она отличалась от той девочки, которую он держал в своих объятиях в ночь смерти своего отца. А еще у нее была та же смелость и решимость, то же чувство справедливости и внутренняя сила. Но теперь они были сопряжены с огромным количеством сексуальности и дерзости.

Он усмехнулся, вспоминая о сочащемся с ее прелестных губ яде, пока тащил ее к машине. Она была чертовски хороша в своем неуемном сопротивлении. Фрэнки даже пришлось связать ее руки галстуком, чтобы оградить их обоих от серьезных травм.

Но, что же с ней было делать? Она была непослушной, избалованной мафиозной принцессой, готовой выполнять приказы своего отца. Черт, он бы ничуть не удивился, если бы она, чтобы отвертеться от навязываемого ей брака нажала бы на курок. Ведь в таком случае, у него было бы право возмездия от имени семьи Тоскани, как это сделал новый босс криминальной семьи Фальцоне. Он предложил бы ее тому, кто больше заплатит!? Если она была невиновна, он должен был позволить ей уйти. По правилам, вовлекать женщин в мафиозные разборки, было запрещено. Он даже не мог удерживать ее как заложницу, или произвести обмен на мужчину, которого вчера должен был убить.

Она, определенно, была женщиной. Нико искоса бросил в ее сторону взгляд, задержавшись на ее полной, едва прикрытой разорванным платьем груди, а затем спустился к ее черным, крышесносящим кожаным ботинкам с вышивкой из цветов. Иисусе. Эта чертова обувь манила его, взывая к его дикой стороне, которую он унаследовал от своей матери, и которую подавлял, чтобы оправдать надежды отца.

Оторвав взгляд от ботинок, он осмотрел ее лицо с большим, и уже проявившимся на щеке синяком, потемневшими от гнева глазами и на запекшуюся на коже и в волосах кровь. От того, что кто-то причинил ей боль, он почувствовал вспышку гнева. Очень иронично, ведь возможно ему следовало бы ее убить.

Нико метил на место самого влиятельного капо семьи, с прямым проявлением насилия или насилия, творимого от его имени. Репутация была превыше всего. И в минуту, когда он проявит милосердие или же попытается просто быть мирным посредником, его более молодые и более озлобленные люди попросту вырвут у него бразды правления. Сегодня вечером он сделал несвойственную ему тактическую ошибку, когда ушел, оставив в живых Дона Кордано, ведь последствия могут быть весьма катастрофичными.

— Какие новости? — Фрэнки и Лука присоединились к нему за бильярдным столом, когда он сделал ход. Нико решил, что куда лучше, если его руки будут заняты, а бильярд всегда был его любимой игрой.

— Тони жив, — он посмотрел, как в угловую лунку закатились четыре шара. — Он в больнице, под охраной. «Винченцо» кишит копами. Наш человек из полицейского участка постоянно докладывает нам о малейших изменениях. Полиция заполонила парковку и прочесывает местность. Они не нашли оружие, из которого стреляли. Думают, что стрелок был один, и раз у него вышло практически всех уложить, значит, ему удалось, не вызвав подозрений подобраться достаточно близко.

— Или ей, — вставил Лука.

Взгляд Нико метнулся к Мии. Он не мог поверить, что она так хладнокровно убила находящихся там мужчин. Когда он включил свет, на ее лице отражался лишь шок и ужас, а не чувство вины, удовлетворения или страха быть пойманной. И если бы она была к этому причастна, полиция, наверняка, уже нашла бы оружие. У нее было слишком мало времени, чтобы его спрятать и убежать. Да это и не имело абсолютно никакого смысла. Зачем в таком случае возвращаться?

— Ты собираешься ее допросить? — Фрэнки раздраженно заворчал.

— Да, собираюсь. Я притащил ее сюда не для того, чтобы она здесь красовалась, — ответил Нико.

— Нико проявляет снисходительность, — сказал Лука, схватив с полки на стене кий. — Все мы, как и ты, не хотим переходить на темную сторону.

Нико почувствовал, как у него внутри все сжалось. Он терял Фрэнки. С тех пор как Санто и Тони вовлеки своих людей в торговлю наркотиками, Фрэнки все больше времени проводил один, выполняя для Санто работу, за которую никто кроме него не взялся бы. С каждым днем Фрэнки все больше и больше отдалялся от того человека, каким приехал в Вегас, и каждый раз, по возвращении, захватившая его тьма, становилась все очевиднее.

— Забудь об этом, — Фрэнки сделал неприличный жест и подошел к импровизированному бару в углу.

— Ему нужна женщина, — Лука натер мелом свой кий. — Которая действительно его зацепит. Тебе у приезжающей сюда сицилийки, следует спросить, есть ли у нее сестра.

На самом деле он сомневался, что будущая жена вообще его «зацепит». Никто не понимал его дикой стороны, даже его мать. Подростком, он научился скрывать свою дикость за показной вежливостью, выгуливая ее, словно зверя на поводке среди людей. Нико готовился стать достойным приемником, когда чертов Баттиста Кордано всадил его отцу пулю в сердце.

И теперь у него в руках была дочь его врага, привязанная к стулу, посреди его чертова клуба. Так какого черта он здесь делал?

— Займи всех, — сказа Нико Луке, мгновенно приняв решение. — Я хочу поговорить с нашей маленькой убийцей и решить, умрет ли она сегодня ночью.

***

Мия выкрутила запястья, в попытке хоть немного ослабить веревки, удерживающие ее руки за спинкой стула. Если бы только ей удалось освободиться, то, когда Нико к ней приблизится, она, наверное, смогла бы, ну, по крайней мере, попыталась бы от него отбиться, или даже сбежать, хотя понятия не имела, где находится и как отсюда выбраться.

Когда Фрэнки, покружив по городу, притормозил перед машиной, стоящей у захудалого автосервиса, ей пришло в голову, что она в принципе могла сбежать и найти помощь. Но быстро избавилась от этой мысли, когда он припарковался у заднего входа, и потащил ее в мастерскую, не имеющую ничего общего с авторемонтом, скорее это было место, для секретных встреч семьи Тоскани.

С баром в одном углу, бильярдным столом в другом, парой раскладных столов и изношенными, с тошнотворным запахом пива и сигарет, диванами — это место олицетворяло ее представление о типичном мафиозном клубе.

Конечно, в таком случае ей бы пришлось проскользнуть мимо верного бойца Нико, Луки, присоединившегося к ним, когда они покидали «Винченцо», и в данный момент топчущегося возле двери. Лука был высоким, конечно не таким как Нико, но обладал широкими плечами и светлыми, торчащими в разные стороны волосами. Он казался скорее расслабленным, чем загадочным, и злился на Фрэнки, который с тех пор, как они вошли в клуб давил на Нико, чтобы тот позволил ему допросить Мию.

Ее руки обожгло трение веревок, и она скривила лицо. Что-то на ее лице создало ощущение дискомфорта, стягивая ее кожу, и на ее колени упали коричневые хлопья. Кровь. Так много крови. У нее было смутное воспоминание о том, как во время той бойни на нее попала кровь, и которую, когда Нико включил свет, она увидела на своей руке.

Прикованный к ней взгляд Нико, когда он пересек комнату оставался неизменным. Как только они вошли в клуб, он избавился от галстука и пиджака, расстегнув ворот рубашки достаточно, чтобы из-под нее были видны набитые на его широкой груди татуировки. В отличие от ее отца, следующего традиции, и предпочитающего во время ужина быть в костюме, Нико казалось было неудобно в этом традиционном для мафии прикиде. Она представила его в потертых джинсах и футболке, возможно еще в кожаной куртке и паре ботинок. Он был слишком крут, чтобы не носить костюм, ведь тот, добавляя ему презентабельности, делал его более властным, а также оставлял намек на то, что под ним скрыто нечто дикое и опасное.

Боже, что она делает? Он враг. Похититель. Жестокий, безжалостный гангстер, вне всяких сомнений, рассматривающий все возможные и выгодные варианты: убить ее самому, причинить ей боль или же получить за нее кругленькую сумму. А кто она? Жертва. Отдана на милость мужчин. Клише ее сраной жизни.

Он нахмурился, пока она изучала его красивое лицо. Это его волевой подбородок, точеные скулы и зачесанные назад волосы, словно он воображал себя Джеймсом Дином, который ее привлекал? Или это мощь, которая просачивалась на поверхность? Почему он не мог быть обычным человеком? Каким-нибудь юристом или бухгалтером, или гендиректором софтверной компании? Создавалось впечатление, что он просто-напросто растрачивает себя на мафию.