— В музее все готово?
— Кроме надписи адреса на ящиках.
— Возьмите сейчас с собой солдат, они сделают надписи. Адрес такой…
Мельх протянул Дементьеву сложенную бумагу.
Дементьев ее развернул и прочитал: “Гамбург, Елизаветштрассе, 7, Гринвальд”.
— Это, как вы догадываетесь, адрес условный, но груз попадет в нужные руки.
— Кому сдать ящики в порту? — вставая, спросил Дементьев, напряженно ожидая ответа, от которого могло зависеть все.
— Пакгауз номер четырнадцать, Рихард Брандт. Получите расписку: “Принято столько-то ящиков”. Потом расписку сдать мне. И все. Возможно, что Брандт сам приедет в музей.
— А не лучше будет, если я сам доставлю ящики прямо на корабль? Это надежнее.
— Вы просто не знаете, кто такой Рихард Брандт, — Мельх усмехнулся, — и неосторожно выражаете ему недоверие. Он — гестапо, и этим сказано все. Словом, делайте так, как я сказал.
Дементьев вышел из кабинета. Вот и случилось то, чего он больше всего боялся! Чтобы лучше засекретить свои дела, Мельх решил между ним и кораблем поставить Брандта, которого он, видимо, знает лучше и которому больше верит. А может, это придумал и не Мельх. Просто секретному делу придана классическая цепочка исполнителей, пройдя через которую дело как бы теряло след. И, может быть, в этой цепочке есть звено и после Брандта. Но черт с ней, с этой цепочкой! Главное в том, что он снова фактически отрезан от порта. Пакгауз номер четырнадцать находился в нескольких километрах от оперативного причала, где будут грузиться корабли.
Тревога Дементьева усилилась, когда он вышел из здания. Улица была заполнена войсками, и все это серо-зеленое месиво, нашпигованное техникой, двигалось в сторону порта. Пробиваясь навстречу движению, Дементьев испытывал чувство, будто он в минуту боя покидал передовую.
Надписывание адреса на ящиках заняло около часа. Да, Мельх был отличный организатор: только успели закончить надписывание, как уже прибыла автомашина с солдатами-грузчиками. Дементьев наблюдал за погрузкой и все думал, думал, что предпринять, как прорваться в порт.
Шагах в десяти от Дементьева стоял высокий, грузный офицер в кожаном пальто без знаков различия. Только фуражка на нем была офицерская. Он поминутно делал вращательный жест головой, точно ему жал воротник. Когда погрузка была закончена, офицер в кожаном пальто подошел к Дементьеву:
— Вы капитан Рюкерт? — И, не ожидая ответа, добавил: — Я — Брандт. Пойдемте.
За углом он сел за руль малолитражного “оппеля”, открыл дверцу и указал Дементьеву на сиденье рядом с собой. В машине пахло бензином и резким одеколоном.
— Сколько ящиков?
— Семьдесят девять.
Брандт вынул из-под сиденья блокнот, вырвал из него лист и размашисто написал: “Получено 79 ящиков специального груза”.
— Вы забыли подписаться, — строго сказал Дементьев, прочитав записку.
Брандт посмотрел на него неподвижными глазами:
— Отдайте это Мельху, и все. Можете идти.
— В порт мне ехать не нужно?
— Нет. — Брандт открыл дверцу: — До свидания.
“Оппель” сорвался с места и исчез. За ним потянулись грузовики с ящиками…
Дементьев вернулся в отдел и в коридоре столкнулся с майором Занделем.
— Как дела, Рюкерт? — торопливо спросил Зандель и, оглянувшись по сторонам, тихо сказал: — По-дружески советую: позаботьтесь, чтобы однажды вместе с ящиками не забыли погрузить и вас.
— Не понимаю, — сухо произнес Дементьев.
— Я сказал достаточно ясно. — Зандель поклонился и пошел по коридору.
Дементьев прошел в кабинет Мельха. Минут пять ему пришлось стоять, ожидая, пока Мельх закончит разговор по телефону. Говорил он одними междометиями: “Да”… “Да”… “Нет”… “Да”… Положив трубку, Мельх взял из рук Дементьева расписку Брандта, внимательно ее прочитал, сделал какие-то пометки в своей записной книжке, а затем тщательно сжег расписку в пепельнице. Наконец он поднял взгляд на стоящего перед ним Дементьева:
— Вы хотите что-нибудь сказать?
— Нет… Разве только то, что ваш Брандт мог бы быть вежливее.
Мельх усмехнулся:
— Я же объяснял вам: он из гестапо. У них вежливость — недостаток! Между прочим, это он непременно хотел вас проверить, когда вы ко мне поступили.
— Значит, я отвечаю только за погрузку?
— Да.
— Но, мне кажется, эту работу может выполнить рядовой солдат.
— Вот как? — Мельх встал. — В военной машине рейха вы, капитан Рюкерт, и есть рядовой солдат! — повысив голос, сказал он.
— Вы не поняли меня. Я просто хочу быть вам полезным в большей степени! — Дементьев вытянулся. Он понял, что переиграл, и стремился исправить положение.
— Это дело другое, — примирительно произнес Мельх. — Сию же минуту поезжайте вот по этому адресу, возьмите мою машину. Там проводит операцию капитан Лемке. Он должен был доложить об окончании дела еще в полдень. Сейчас — четырнадцать двадцать. Выясните, почему он задержался, и, если увидите нераспорядительность с его стороны, от моего имени прикажите ему сдать операцию вам, а он пусть немедленно явится ко мне.
— Понятно. — Дементьев повернулся и быстро вышел из кабинета.
Капитану Лемке было поручено упаковать и отправить в порт ценные фонды центральной библиотеки, но он столкнулся с организованным сопротивлением работников библиотеки, которые ночью забаррикадировались в глубоком подвальном помещении и никого туда не впускали. Дементьев застал капитана Лемке растерянно стоявшим перед толстой бронированной дверью в подвал. Солдаты колотили в дверь прикладами автоматов.
Дементьев мгновенно оценил обстановку и принял решение:
— Вы капитан Лемке? Мельх приказал вам вернуться в отдел. Своих солдат заберите. Сюда идут мои люди, которые умеют работать… Что за ящики лежат во дворе?
— Это все, что мы успели вынести, — испуганно пробормотал Лемке.
— Хорошо, отправляйтесь в отдел. У ворот — машина Мельха, можете ее взять.
Лемке ушел, но тут же вернулся:
— Я забыл сказать вам — через полчаса за грузом приедет Брандт.
— Это уже не ваша забота, капитан! — злобно крикнул Дементьев.
Лемке уехал, ушли его солдаты. Дементьев остался один. За бронированной дверью было тихо. Дементьев присел на ступеньки и еще раз обдумал возникший у него план спасения библиотеки. “Не могу сделать главное, — думал он, — так сделаю хоть это… Моя задача — не дать Брандту возможности проверить подвалы библиотеки”.
Дементьев вышел во двор и пересчитал ящики. Их было тридцать два. Адрес на них был написан тот же: “Гамбург, Елизаветштрассе, 7, Гринвальд”.
Вскоре во двор библиотеки въехали грузовик и “оппель” Брандта. Солдаты молча принялись грузить ящики на машину. Брандт подошел к Дементьеву:
— Что здесь случилось? Почему Лемке так долго не звонил?
— Не надо поручать серьезное дело слюнтяю, — небрежно ответил Дементьев.
Брандт посмотрел на него одобрительно:
— Вы правы. Лемке — из интеллигентов. А где ваши солдаты?
— Это я должен у вас спросить. Является сюда какой-то деятель гестапо и забирает моих солдат, а когда я ссылаюсь на Мельха, он нецензурно ругается и уходит.
Бранд улыбнулся:
— Неизбежные издержки. Сколько тут ящиков?
— Тридцать два.
— Получите расписку… Мне сказали, что вы жаловались на меня Мельху. Должен заметить, что вы первый, кто на меня жаловался. Это мне нравится.
— Я просто привык, чтобы со мной обращались грубо, только когда я не выполняю приказа. — Дементьев преданно смотрел в неподвижные глаза Брандта.
— Прекрасно! — Брандт поднял руку к козырьку. — Будем выполнять приказ. До свидания.
“Оппель” Брандта умчался за грузовиками…
…Мельх встретил Дементьева почти весело:
— Вы молодчина, Рюкерт, а Лемке действительно слюнтяй. Это был великолепный урок для Брандта. Лемке имел прекрасные рекомендации, его проверял сам Брандт — и вот, пожалуйста… Поздравляю вас, Рюкерт! Понравиться Брандту — дело нелегкое. А Лемке я уже вернул в комендатуру — там ему будет лучше.