…По крайней мере, честно признайся себе: несмотря на замотанность, болезнь матери, неприятности брата, тебе все равно хочется чего-нибудь такого… чего не может дать добрый Влад! Хочется, чтоб замирало сердце, как оно замерло вчера, когда ты увидела Глеба, сидящего на скамейке!

С недоверием я стала прислушиваться к себе. Нет, кажется, радость тогда вспыхнула по другой причине — мне просто не хотелось сидеть весь вечер одной. За праздники я ни разу не вспомнила о Глебе… А что, если мою смутную жажду приключений он примет за свою мужскую победу — полную и окончательную — и начнет бессовестно меня дразнить? Но даже если и не так, все равно неясно, для чего ехать в ресторан. Все уже решено. Влад, семья, ребенок, магазины «Бенеттон», школа раннего развития… Я остановила машину на стоянке у ресторана, поправила волосы и вошла в вестибюль.

Ко мне мгновенно подошел мужчина в форме, то ли швейцар, то ли секьюрити. Род его занятий, во всяком случае, не вызвал у меня сомнений — пристальный взгляд, шкафоподобная фигура… Я думала, он потребует у меня документы или остановит: мол, у нас вечерний туалет обязателен! Вместо этого он произнес полуутвердительно:

— Вы на банкет…

Я покачала головой.

— Вы на банкет! — настаивал секьюрити. — Меня предупредили: к восьми часам должна подъехать молодая женщина среднего роста, со светлыми волосами… — Он говорил монотонно и беспристрастно, будто зачитывал приметы преступника или ушедшей из дома и не вернувшейся гражданки. — Идемте, я вас провожу!

Миновав полупустой зал ресторана, мы поднялись на второй этаж и оказались на банкете.

Посреди довольно просторной комнаты за длинным овальным столом сидели незнакомые мне люди. Было шумно, порядочно накурено, но вместе с тем я заметила, что тарелки перед гостями стоят чистые, вино не открыто, а закуски не тронуты. При моем появлении шум сразу прекратился.

— Это она!

— Она пришла… — пронеслось по залу.

Я уже приоткрыла рот, чтобы объяснить присутствующим их заблуждение, но в это время увидела Глеба. Он сидел во главе стола. Место рядом с ним было свободно.

— Ну вот! Разрешите представить вам мою невесту Наташу… Наталью Павловну, — произнес Глеб, поднявшись.

Все опять зашумели и зааплодировали. В общем шуме я уловила слово Новотрубинск. Видимо, кто-то из друзей знал о его новотрубинской любви и предположил, что она — это я.

— Не буду представлять тебе всю эту кучу народа, — сказал Глеб просто. — Сама разберешься, кто есть кто… Да ты садись.

Что было делать? Изображать оскорбленное достоинство — просто идиотизм. Если не хочешь оказаться в неприятной ситуации, не принимай сомнительных приглашений. А если приняла — будь готова!

Конечно, можно развернуться и уйти… Но вдруг оказалось — не можно. Со вчерашнего дня меня как магнитом тянуло к этому человеку. Что-то он смешал в моей душе, задел какие-то струны, и теперь они звучали так сладко, требуя новых и новых импульсов. Это была не жажда приключений, а нечто гораздо большее!

— Глеб, а что мы обмываем, — спросила яркая дама в сиреневом, — командировку или помолвку?

— А тебе, Ларис, как больше нравится?

— Сейчас давай командировку. А на помолвку ты нас потом пригласишь. Чтобы не мешать божий дар с яичницей!

— Потом он пригласит нас на свадьбу, — уточнил немолодой мужчина, сидящий неподалеку от Ларисы.

Я прикинула: за столом, наверное, человек двадцать. А вдруг Глеб позвал меня сюда с единственной целью выставить на посмешище перед компанией? Ерунда какая — невеста, помолвка… А встретились третий раз в жизни!

— Почему вы такая будничная? — поинтересовалась моя соседка слева, по ее обнаженным плечам струились шелковистые каштановые волосы. — Разве сегодня для вас не праздник?

— К сожалению, не успела привести себя в порядок. Я ведь прямо с работы — у меня там страшный завал.

— Вы уже освоились в Москве? Так быстро? И работой обзавелись?

— Да я, собственно, в Москве родилась.

— Как интересно! Ну расскажите…

— О чем?

— Э-э-э… Как вы познакомились с Глебом?

— Мы познакомились в экстремальных обстоятельствах, — ответила я, немного подумав.

— На охоте?! — обрадовалась моя каштановая собеседница. — Вы тоже охотой увлекаетесь?

— Нет.

— Случайно там оказались? И Глеба встретили? Надо же, как здорово! Как романтично!

Я поняла, что выдержала первый экзамен, и еще — что никто из присутствующих не собирается смеяться надо мной. Интерес гостей к моей личности был хотя и повышенным, но доброжелательным, а после двух-трех тостов я вообще почувствовала себя полноправным участником компании.

Люди за столом уже не казались мне массой. Откуда-то я узнала, что Светлана и Игорь учились с Глебом в одной группе в Станкине. Евгений Сергеевич, предрекший нашу скорую свадьбу, — его начальник. На банкет он пришел с женой Аллой Аркадьевной. Она сидела рядом с ним в чем-то сизо-воздушно-газовом и оживленно болтала с сиреневой Ларой. Про Лару известно, во-первых, что она тоже разрабатывала деструктивную установку. Если задача Глеба — ликвидация железок, то Ларина область — химия.

— Пока нервно-паралитический газ потихоньку утекал в атмосферу, — рассказывала она с веселой улыбкой, — народ медленно травился… Но в общем кому народ-то жалко? Как говорится, нет человека — нет проблемы! Валялось бы и дальше на складах это химическое оружие… Но взбунтовались американцы.

Пришлось Ларисе, сотруднице профильного НИИ, решать проблему нейтрализации нервно-паралитического газа. Она очень просто и грамотно объяснила, как можно обезвредить ядовитое вещество, при этом все время поглядывала на Павла.

Сначала я подумала, что Павел — Ларин коллега и она ждет, что он подтвердит ее слова, но потом догадалась: Лариса имеет на Павла виды, И эта информация следовала во-вторых.

Павел держался независимо. Не то чтобы он совсем не замечал Лару, но принимал знаки внимания с ее стороны как нечто само собой разумеющееся. Возможно, причиной его равнодушия было толстое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки (я хорошо разглядела его, когда танцевала с Павлом), а возможно, Лара действовала слишком уж в лоб. Как выразился отечественный классик сентиментального жанра, в этих ситуациях надо стараться не стараться. Но Лариса не учитывала второй части мудрого высказывания. Просто старалась, и все.

После Павла я танцевала с Юрием — мужем каштановой Ксюши, которая брала у меня первое интервью. Она оказалась одноклассницей Глеба.

— И вообще, — объяснил Юра, — у них на удивление дружный класс. Встречаются каждый год тринадцатого января. Можете себе представить?

— С трудом, — призналась я. — Я некоторых одноклассников уже и не вспомню.

— А эти — все как один! На старый Новый год кто из Москвы, кто откуда съезжаются в Пущино, с женами, с мужьями. Я, например, у них давно уже свой. Вы в следующий раз обязательно приходите. Обстановка там, знаете ли, такая душевная…

Дослушав историю про дружный класс, я вернулась к столу, на свое место, и попала на охотников. Что я знаю об охоте?

— Не знаю ничего.

Охотник — крепкий мужик лет пятидесяти, сам похожий на кабана, — в недоумении развел руками.

— Как же вы с ним жить собираетесь? Для Глеба охота — все в жизни!

Я засмеялась.

— Да вы напрасно смеетесь!

— Ну чего ты, Володь, девушку пугаешь? — успокоила «кабана» хрупкая женщина с мужской стрижкой, в очках с толстыми стеклами. — Да еще раньше времени? Вы, Наташа, поедете с нами осенью на Памир?

— Поеду. — Я кивнула.

— Вот там и поговорим. А что толку объяснять на пальцах? Надо самой почувствовать! Вы обязательно поезжайте. Мы уже не первый раз проводим там отпуск, впечатление незабываемое, и, поверьте, не только мое.

Дальше последовали другие приглашения. Алла Аркадьевна звала меня к себе в гости. Игорь, однокашник Глеба, — на какую-то художественную выставку. Он уже давно не работал инженером — переквалифицировался в арт-дилера.