Дэвид, смеясь, хлопнул его по спине.

— Подожди, пока не услышишь, как эхо твоей бас-гитары зазвенит в этих горах. Акустика здесь невероятная. Тебе покажется, что ты умер и стал басистом на небесах.

— Знаешь, все равно я чувствую себя не в своей тарелке. Всю жизнь ждал этого момента, а теперь, когда яздесь, у меня все поджилки трясутся.

— Это просто страх перед первым выступлением. В этом ты не одинок.

Дэвид повернулся к гигантской сцене, где суетились техники, возившиеся с оборудованием, и менеджеры. Во всем — в их движениях, лицах, в том, как они расставляли инструменты, разматывали по полу мили проводов, укрепляли усилители, проверяли и регулировали звук, — во всем сквозило радостное нетерпение. Все они ждали вечера. Ничто не сравнится с радостным возбуждением перед премьерой.

— Тебе понравится местная публика, — продолжал Дэвид. — Она дружелюбна и великодушна. Но сейчас у нас нет времени на разговоры. Репетиция начнется через полчаса. Где моя вокалистка?

— Она должна вот-вот появиться, — ухмыльнулся в рыжие усы Грейди. — Опаздывать не в ее правилах. Наверное, задержали рейс.

Дэвид с легким сомнением кивнул. Две недели миновали с тех пор, как он видел Эдди, хотя несколько раз говорил с ней по телефону. После этих звонков Дэвиду еще больше хотелось увидеть ее. Он скучал по Эдди. Ему не хватало легкой открытой улыбки, озарявшей ее лицо, когда она была счастлива. Он тосковал даже по искоркам гнева, мелькавшим в ее глазах, когда она спорила с ним Просто, находясь рядом с Эдди, Дэвид ощущал небывалый прилив сил, а уж если она бралась за что-то, ее воодушевление было очень заразительным. Он думал, что уже все повидал и все пережил, — пока не встретил Эдди. Всего один месяц — и постоянно давившее на него ощущение пресыщенности жизнью бесследно исчезло.

В Эдди была душевная теплота и глубина, и это привлекало Дэвида, заставляя просыпаться по ночам от тоски по ней. Думал ли он, что девушка, обвинявшая его в краже своей песни, однажды станет той, без которой он не сможет жить?

Грейди легонько толкнул его локтем.

— Вон они, входят на сцену с левой стороны.

Увидев, как Эдди, Марта и Рори поднимаются по ступенькам, Дэвид устремился к ним с раскрытыми объятиями.

— Лучше поздно, чем никогда, — я всегда так считала, — извиняющимся тоном сказала Эдди. — Наш рейс на час…

Дэвид прервал ее, обнимая и целуя, затем поцеловал Марту в щеку и взял Рори на руки.

— Я скучал по тебе, Рори Блу, — произнес он. — Как там наши плантации томатов?

Рори крепко обняла его.

— Плохо. Нам нужен дождь.

Дэвид прижался к ней щекой, и Рори захихикала, когда его борода защекотала ее.

— Господи, Грейди. Ты видел это? — вскрикнула Эдди, указывая на стадион.

Грейди с сочувствием коснулся ее плеча.

— Да, детка. Это тебе не наша маленькая «Капля росы». Это настоящий зал.

— Я боюсь, — с дрожью в голосе сказала Эдди.

Эдди и раньше часто выступала — в клубах и барах, но сейчас чувствовала, что сильно волнуется. Она вдохнула аромат присланных Дэвидом роз, потом взглянула на часы, висевшие в гримерной. Семь тридцать — до начала оставалось полчаса.

Эдди повернулась к зеркалу, в сотый раз поправляя прическу и подкрашиваясь. В зеркале отражалась светловолосая, эксцентрично одетая незнакомка. Дрожащими пальцами Эдди оправила темно-синее вечернее платье, плотно облегающее тело.

К ее отражению в зеркале присоединилось смеющееся лицо Марты.

— Милая, не старайся, ниже ты эту ткань не оттянешь. Понимаю, у тебя, конечно, замерзнут ноги, когда ты выйдешь в нем на сцену. — Она поправила сбившуюся прядь волос Эдди. — Ты выглядишь великолепно. Но все-таки хорошо, что мама не видит тебя сейчас.

Эдди быстро оглянулась и спросила:

— Может, я еще успею переодеться в черный костюм?

— Успокойся и сосредоточься. Сделай несколько глубоких вздохов.

Эдди попыталась последовать совету сестры, но нарастающий шум прибывающей публики, проникающий даже сквозь стены раздевалки, мешал сосредоточиться.

Увидев в глазах Эдди выражение панического страха, Марта покачала головой:

— Ты безнадежна. Пойду посмотрю, как там дела у Билла. А потом мы с Рори найдем места поближе. — Она крепко обняла Эдди за талию. — Мы гордимся тобой, сестренка. Представь, что мама, папа и все остальные наблюдают за тобой с небес — прямо в эту минуту.

Эдди сжала ее руку и кивнула:

— Спасибо, что напомнила. Это поддержит меня. Что бы я без тебя делала, Марта?

Рори дернула ее за платье.

— Покрути меня, мама!

— Я даже поцелую тебя.

Эдди подхватила дочь на руки и закружила. Рори восторженно щебетала. Опустив дочь на пол, Эдди чмокнула ее в щечку. Рори улыбнулась и выбежала из гримерной.

За дверью Марта и Рори наткнулись на Дэвида.

— Как там твоя сестра? — спросил он. — Я так и не поговорил с ней толком с тех пор, как вы приехали.

— Сейчас Эдди трясется как осиновый лист, — ответила Марта. — Но не волнуйся. Думаю, как только она выйдет на сцену, сразу придет в себя.

Дэвид благодарно улыбнулся ей и шутливо нажал Рори на кончик носа, перед тем как войти к Эдди. Потом подождал, пока дверь захлопнется, отделив его от шума царившего в зале.

— Ты пришел! — с облегчением выдохнула Эдди. — Скажи мне, только честно! Я не похожа в этом платье на уличную женщину?

Она встала и покрутилась, чтобы Дэвид смог оценить ее наряд.

— Красиво, — промолвил он и одобрительно присвистнул.

Нервозность Эдди уменьшилась. 

— Ты выглядишь очень хорошенькой, — добавил Дэвид.

Она скользнула взглядом по его облегающей расстегнутой белой рубашке с красными подтяжками, подчеркивающими мускулистую грудь. Белые джинсы плотно сидели на узких бедрах. Серебряные борода и усы контрастировали с загорелым лицом, а волосы были стянуты на затылке в короткий хвостик. Дэвид выглядел очень мужественно.

Он приблизился к Эдди, словно хотел поцеловать ее, затем внезапно остановился.

— Если мы займемся этим сейчас, то наверняка опоздаем на концерт. Ты помнишь, что обещала мне в ту последнюю ночь?

— Конечно, — ответила она, прикоснувшись к его щеке. — Да, кстати, спасибо за розы.

Он взял ее под руку.

— Мадам, зрители ждут нас.

В коридоре, где их ждали музыканты из «Дельты Блу», уже почти ничего не было слышно из-за рева толпы и топота тысяч ног. Публика требовала музыкантов на сцену. Дэвид собрал группу в тесный кружок. Сначала он обратился к Кокомо:

— Молодой человек, смотри не переиграй меня сегодня. Прояви немножко уважения к старшим.

Кокомо покраснел от похвалы и расплылся в улыбке.

— Грейди, держи нас и ритм. Охрана будет отдирать от тебя поклонниц. Не волнуйся и ни в коем случае не прекращай играть.

Грейди картинно закрутил ус.

— Лоуэлл, прекрасный костюм. Мы все на твоем фоне будем выглядеть оборванными бродягами. Ты им всем сегодня покажешь, в этом я абсолютно не сомневаюсь.

— Не сомневайся, братец.

Лоуэлл горделиво улыбнулся, нервно разглаживая лацкан костюма от Армани.

Дэвид, достав из джинсов носовой платок, вручил его Курчавому Биллу.

— Ты разобьешь сегодня немало сердец, дружок. Барабанщики нравятся всем. Этот волшебный предмет поможет тебе вытирать с лица губную помаду. Вам с Мартойнадо совершенствоваться в технике поцелуя.

Билл присоединился к дружелюбному смеху остальных, мягко стирая платком губную помаду Марты с подбородка.

— Эдди! Заставь публику танцевать в проходах между рядами. Тебе это удастся. Я видел, как ты это делаешь.

Дэвид обнял ее за плечи. Внезапно Эдди охватило чудесное чувство братства, объединявшее ее с Дэвидом и музыкантами. Предвкушение от предстоящего выступления горело у всех в глазах, и это наполняло Эдди счастьем.

— Сразим их наповал! — воскликнул Дэвид.

— Да!!! — дружно вскричали они.

Их крик почти потонул в нарастающем шуме зала. Когда свет начал тускнеть — сигнал, что концерт начинается, — Эдди почувствовала, как бешено забилось ее сердце.