Эдди, сосредоточенно хмурясь, разглядывала коробку на столе. Интересно, как долго он собирается присылать ей подарки? Это сводит ее с ума. Неужели он думает, что ее можно подкупить, посылая дорогие изящные вещицы? На самом деле Эдди хотела бы получить какой-нибудь знак, свидетельствующий, что Дэвид действительно ей верит и полностью признает, что она не выдумала всю эту историю об украденной песне! Однако от него не было ни письма, ни телефонного звонка. Только подарки. Эдди уже решила вернуть ему все подарки, как только он вернется из турне.

— Ну, ладно, — обратилась она к коробке на столе, — что же у нас на этот раз?

Развязав ленту, Эдди открыла коробку и увидела какой-то предмет, аккуратно завернутый в мягкую материю. Руками она нащупала деревянную поверхность и осторожно развернула ткань. Цимбалы! В отличие от тех, которые были у нее в коллекции, цимбалы, присланные Дэвидом, были сделаны из вишневого дерева и украшены маленькими сердечками, вырезанными по бокам. Эдди непроизвольно прошлась рукой по колкам, подтягивая струны, настраивая инструмент. Провела по струнам пальцами, прислушиваясь к чистому полному звуку.

Потом Эдди еще долго сидела, глядя в пустоту, ощущая близкое присутствие Дэвида, как будто он только что побывал в комнате рядом с ней. Острое чувство утраты пронзило ее. Аккуратно положив цимбалы на стол, Эдди поднялась и пошла приготовить себе еще чаю со льдом.

Рори на день уехала к друзьям, и в доме стояла непривычная тишина. Эдди накладывала лед в чашку, когда услышала хруст гравия на дорожке. Она поспешила через кухню и гостиную к парадной двери.

— Марта! — вскрикнула Эдди, подбегая к сестре. — Ты же должна быть в Индианаполисе!

Сестры обнялись, затем Марта отступила на шаг и внимательно оглядела Эдди.

— У тебя опять черные волосы! Наука делает чудеса.

— Слава Богу и нашему местному парикмахеру! Бедная Роберта, ей пришлось дважды перекрашивать мои волосы, прежде чем удалось достичь натурального цвета.

Поднимаясь рука об руку с сестрой по ступенькам, Эдди забросала ее вопросами:

— Ну, рассказывай! Что там у вас?

Марта села в плетеное кресло-качалку, вытянула ноги, устраиваясь поудобнее, и расхохоталась.

— Ты не представляешь! Конечно, я старалась вовсю, однако в тот первый вечер, в Хьюстоне, думала, что умру. Я перепутала слова. Однако все сошло, слава Богу! И сегодня я готова отвезти признанную королеву сцены обратно в Индианаполис. Вообще, когда проходит первый испуг, это становится даже увлекательным.

Эдди облокотилась о перила крыльца и сказала:

— Не знаю, почему ты решила, что я сегодня вернусь? Я вообще не собираюсь возвращаться!

Марта прищелкнула языком и покачала головой:

— Да понимаю я, все понимаю! Именно потому взяла машину и прикатила сюда — чтобы привести тебя в чувство! Эдди, родная, ты просто обязана вернуться!

— Судя по твоим словам, все идет прекрасно и без меня.

— Ты бы так не говорила, если бы прошлым вечером была с нами в Цинциннати. Дэвид сократил программу на две песни. Публика была не самая худшая, но все равно складывалось впечатление, что он просто хочет поскорее сбежать со сцены. Он взрывается и ссорится с нами со всеми из-за любой мелочи! И он… он нев порядке, Эдди!

 Взгляд Эдди скользнул по пожухлой траве перед домом.

— И не он один! Так что ты предлагаешь мне делать?

— Не знаю! Мужчины — они абсолютно непредсказуемы. Сегодня он свет твоей жизни, а завтра — сплошная головная боль.

— Господи, будто бы я сама не знаю! — вздохнув, согласилась Эдди.

Марта наклонилась и взяла чашку из рук сестры.

— Но есть одна вещь, которую я точно знаю. Дэвид не похож на твоего бывшего мужа.

Эдди попыталась протестовать, но Марта настаивала:

— Ваш брак был обречен на неудачу с самого начала, Эдди. Ты, конечно, не могла этого заметить. Но мы с мамой раскусили Макса с первой минуты. Он из тех, кто попросту не создан для семейной жизни, на нем можно повесить табличку: «Не одомашнивать!» Ты была слишком влюблена, а мы не делились нашими впечатлениями, поскольку ты все равно не стала бы слушать.

— И все-таки мы вполне сносно прожили вместе почти четыре года! — возразила Эдди, повышая голос с каждым словом. — И кто сказал, что он бы не остался со мной, если бы не этот идиотский суд?

— Милая, но он ушел вовсе не из-за процесса! Это просто был удобный повод сбежать. Как я и говорила тебе: Макс — это не Дэвид.

Эдди подавила вздох и скрутила волосы в пучок на макушке.

— Думаешь, мне не хотелось бы в это поверить? Думаешь, я не молюсь каждую ночь, чтобы вернуть веру в него? Никогда и никого я так не любила! Дэвид совершенно ни на кого не похож. Но как я могу спать с человеком каждую ночь, не зная, не решит ли он на следующее утро, что я недостойна его любви! Мне лучше уйти, пока я еще не увязла по уши.

Марта склонилась к сестре и сказала:

— Эдди, мы с тобой уже не дети и понимаем, что любовь не бывает совершенной. Люди ссорятся, обижают друг друга, в общем, сердца разбиваются каждый день. Вспомни маму и папу: У них тоже были свои проблемы. Помнишь, как они ссорились из-за самых идиотских вещей. Например, папа не мог найти свои очки и был уверен, что это мама их куда-то убрала.

— Да кто ж не помнит! Их крики были слышны по всей округе. А после того, как мама разбила о стенку все тарелки, они с папой обнаружили, что очки у него на голове. Но Марта, это же совсем другое! Нас разделяют с Дэвидом не смешные бытовые неурядицы. Это затрагивает что-то основное, без чего, мне кажется, вообще невозможно жить вместе.

Марта поднялась с кресла-качалки и отбросила со лба прилипшие пряди волос.

— Господи, какая жара! — Она сделала еще глоток из чашки Эдди. — В какой-то момент ты нашла в себе силы поверить, что Дэвид никогда не слышал твою запись и даже не подозревал о твоей версии песни. Мне кажется, что и сейчас ты можешь просто положиться на его слово.

— Марта, ты не была там, когда я вошла в гостиную, а они просматривали ленту с записью суда! — вскинулась Эдди. — Дэвид ни разу не встал на мою защиту! И по тому, как он смотрел на меня, я видела, что его старые подозрения одерживают верх. Ты просто не была там, Марта. Так что ты не имеешь права…

— Да-а-а? Не имею? Ах ты, упрямица! Я же вижу, что вы оба просто не можете правильно понять друг друга!

— Этого мне только не хватало! Нечего совать нос в мои дела и лезть со своими советами…

— И ранить меня, — докончила за нее Марта.

— Вот именно! — выпалила Эдди. — Я ведь не копаюсь в твоей личной жизни, ну и ты, пожалуйста, не лезь в мою! — Она выхватила чашку из рук Марты. — И ты можешь, в конце концов, и сама налить себе этот проклятый чай!

Успев придержать дверь, Марта устремилась вслед за Эдди, которая вихрем пронеслась через дом в кухню. Сестры как будто соревновались, кто скорее добежит до холодильника. Потом с раздражением по очереди хватали лед из морозилки. Наконец, совершая множество лишних и неловких движений и умудрившись разлить чай, сестры успешно наполнили стаканы. Когда Эдди забрасывала коробку с кубиками льда обратно в морозилку, она поскользнулась на пролитом чае. Мгновение Эдди нелепо махала руками в воздухе, пытаясь удержать равновесие, а затем неуклюже свалилась на пол.

Марта, бросившаяся ей на помощь, поскользнулась на той же луже с чаем и, повторив движения сестры, приземлилась рядом.

Помолчав, Эдди невозмутимо заметила:

— Изяществом и ловкостью мы с тобой никогда не отличались.

— Да, первый приз в «Школе обаяния» мы не получим, — согласилась Марта.

Одновременно они начали потирать ушибленные бока и, взглянув друг на друга, от души расхохотались.

Пока Эдди готовила сандвичи, она потребовала полный отчет от сестры об их романе с Биллом. Так продолжалось до тех пор, пока взгляд Марты не упал на цимбалы. Подняв инструмент, она взяла звучный аккорд.

— Тебе понравился подарок? Это я помогала Дэвиду выбрать его в маленьком магазине в Эшвилле.