Я просто захлебнулась слюной.

  - Дэвид, я тоже хочу попробовать...- жалобно скулила я.

  Но он только улыбался и отрицательно качал головой.

  - Еще не готово, не порть себе аппетит.

  - Я скоро умру от голода.

  - Не правда. Человек может прожить без еды несколько недель.

  - Ты садист.

  - Нет, долгое ожидание только придает остроту ощущениям.

  - Хватит философствовать! - я потянулась к нанизанному на вилку кусочку, но Дэвид опередил меня, ловко положив его себе в рот.

  Я издала отчаянный стон.

  - Ну, хорошо, - Дэвид сделал вид, что сжалился надо мной, - иди, порежь салат.

  Я ожидала совсем не этого. Какое коварство! Но Дэвид пояснил совершенно серьезно.

  - Во-первых, это отвлечет тебя, а во-вторых, сэкономит время.

  - А как же твои принципы?

  - Черт с ними, иначе ты сведешь меня с ума! - Дэвид рассмеялся, жестом указывая на стол в глубине комнаты, на котором были разложены овощи.

  Я, наигранно вздохнув, поплелась туда.

  Наконец, все было закончено. Дэвид сам сервировал стол, неизвестно откуда он достал старый подсвечник с огарком парафиновой свечи.

  - Все, что смог найти, - извиняющимся тоном сказал он.

  Я не удержалась и рассмеялась:

  - Романтично.

  - Я же должен тебя чем-то удивлять.

  - У тебя это и без свечей хорошо получается.

  - Ну, если тебе все равно... - он поднял подсвечник, намереваясь выбросить его подальше, но я поспешно остановила его.

  - Нет, пусть останется.

  Одним словом, подготовка шла полным ходом. Все, что было сейчас на столе, выглядело просто превосходно, Дэвид, конечно, был потрясающим поваром, с самого начала я в этом нисколько не сомневалась. Все мое неверие было только на словах. Дэвид достал из коробки два огромных винных фужера и поставил их на стол.

  - Это бесподобное вино, я выбирал его сам в лучшем погребе Италии. Оно ждет тебя уже много лет.

  - Сказочник.

  - Ничего подобного. Это правда. Я знал, что ты однажды придешь ко мне.

  Он улыбался, а я с сомнением покачала головой. Дэвид разлил вино в фужеры, оно было ярко алое и отливало золотом в трепещущем свете свечи.

  - Многовато для меня одной, - проговорила я, глядя, как играет пламя на поверхности бокала.

  - Тебе совсем не обязательно пить все, - пояснил Дэвид, - но ты должна хотя бы пригубить его, чтобы почувствовать аромат. Ты никогда не оценишь вкус еды, если не дополнишь его соответствующим вкусом настоящего вина.

  - Как сложно.

  - Ничего сложного, - он пожал плечами и поднес бокал к губам.

  Я последовала его примеру и сделала один глоток, и мне показалось, что я с головой окунулась в лето. Аромат был действительно восхитительный, а вкус немного терпкий, но это лишь придавало вину особую прелесть. Я с новой силой ощутила голод, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не наброситься на еду.

  Все было очень вкусно, никогда в жизни я не ужинала с таким аппетитом. Дэвид был прав, не давая мне ни кусочка, это и правда только усилило вкус блюд. Немного утолив голод, я спросила:

  - А что значит, спорить на закат?

  Дэвид подался немного ко мне и, подперев подбородок кулаком, насмешливо улыбнулся.

  - Я понимаю твой вопрос, как желание вернуть долг. Значит, ужин тебе понравился?

  - Ну, - я кокетливо подняла глаза к потолку, - я еще не решила. Но никогда не повредит подготовиться.

  - Это уж точно. Тем более что у тебя нет шансов выиграть этот спор.

  - Ты очень самоуверен.

  - Да, я знаю свои достоинства.

  - Ты имеешь в виду самоуверенность или талант повара.

  - И то, и другое.

  - Ну, так что я должна буду делать с этим закатом?

  - Так ты сдаешься?

  - Да, - вздохнула я.

  Дэвид рассмеялся.

  - Я так и знал. Хорошая еда - путь к сердцу не только мужчин. Женщины тоже не могут устоять перед этим.

  - Не томи, - я сердито постучала вилкой по столу.

  - Ну, хорошо, - он откинулся на спинку стула. - Эта традиция южно-американских индейцев. Однажды мне выпало родиться одним из них. Это было очень давно, но ту жизнь я вспоминаю с особой теплотой. Индейцы - очень необычный народ, и они сильно изменили мое представление о мире. Я мог бы часами говорить об этом, но боюсь тебя утомить. Все, что их окружало, имело для них глубокий смысл, особенно солнце. Они посвящали ему песни, поклонялись восходу, благодарили за каждый новый день. Оно всегда было той осью, вокруг которой вращался их мир, и у молодых людей была традиция: чтобы поразить своего избранника, они дарили ему закат. Идея заключалось в том, что двое уединялись в горах, на каком-нибудь живописном склоне, откуда можно было наблюдать заходящее солнце. Они провожали его вместе, и тот, кто решил сделать этот подарок, говорил о своих чувствах избраннице или избраннику. И если чувства были сильными, то закат горел ярко и долго, если же нет, то солнце скрывалось в облака, прячась от лживых слов.

  - Но ведь это не честно. Вдруг день окажется пасмурным или дождливым. Как можно полагаться на погоду в таком серьезном вопросе?!

  - Но ведь иногда случается чудо, - Дэвид продолжал насмешливо смотреть на меня, поигрывая вилкой, - я много раз видел, как в последний момент перед самым закатом солнце вдруг разрывало тучи у горизонта. И закат пылал так, как не бывает даже в самый яркий и теплый день! Если ты помнишь, так случилось и в тот вечер, когда я показывал тебе водопад. После бури.

  Я помнила.

  - Но ты не говорил мне о своих чувствах.

  - Разве? - Дэвид приподнял одну бровь. - Просто ты не смогла меня услышать...

  Мы застыли, глядя друг другу в глаза. Наконец, я не выдержала и опустила взгляд, да, я многого не понимала тогда.

  - Я тебя не виню, - Дэвид нежно взял меня за руку, словно извиняясь за свои резкие слова, - все было именно так, как должно было быть.

  Он решил вернуться к основной теме.

  - Вот какую традицию я перенял от тех индейцев. Не знаю, существует ли еще тот народ. Может, и нет. Испанцы разрушили весь их мир, они убили многих моих соплеменников, и я тоже погиб тогда. С тех пор я ненавижу их, и когда однажды меня угораздило родиться наследником испанского престола, я был только рад, что меня быстро отравили. По-моему, я тебе это уже рассказывал.

  Я кивнула, улыбаясь.

  - Когда я слышу твои истории, мне кажется, что я читаю роман.

  - Боюсь, это был бы очень жестокий роман. О многом я тебе не говорю, чтобы сберечь твои нервные клетки.

  - Спасибо, - съязвила я, - ты очень заботлив.

  - Когда ты 'разглядишь' все картины в этой комнате, тебе многое станет ясно.

  - Лучше отложу это на потом, - я передернула плечами, вспомнив тоскливое чувство безысходности, которое хлынуло на меня с холста.

  - Тот художник был беден, и он умирал от какой-то болезни, именно поэтому его работа пропитана грустью. Я взял у него эту картину, чтобы он смог купить себе еды.

  Он задумчиво постукивал пальцев по бокалу, но меня мучил совсем другой вопрос.

  - И часто ты дарил закаты?

  - Ни разу.

  - Почему? - недоверчиво спросила я.

  - Потому что это очень серьезный поступок. Для него у меня не было повода.

  Глаза Дэвида блестели в полутьме комнаты, ему всегда нравилось, когда я поднимала подобную тему. Как можно шутить с этим? Тем более после того, как выяснилось, что он и сам мог испытывать такие же чувства! Но Дэвид продолжал улыбаться. Нет, он не тот, кто будет заваливать меня объяснениями, оправдываться и пытаться что-то доказать. Вот он сидит и просто смеется над моими слабостями, и это выглядит намного убедительнее любых слов. За это я его и люблю! Дэвид поднял бокал.

  - За закат.

  Мне ничего не оставалось, как поддержать его тост.

  - За завтрашний закат.

  - Мне нравиться, что ты не откладываешь дела в долгий ящик, - хмыкнул он.

  - Жизнь коротка...