Связи между сицилийской мафией и мафией американской, созданной и возглавляемой главным образом сицилийцами, были длительными и интенсивными. Для того чтобы узнать об этом больше, можно прочесть книгу американского журналиста Эда Рейда, озаглавленную «Мафия». Рейд утверждает, что мафия была «экспортирована» в США в 1915 году братьями Вито и Джованни Джаннола и их другом Альфонсо Паниццолой; первым американским городом, в котором утвердилась мафиозная система рэкета, был Сент-Луис в штате Миссури. Мы полагаем, что появление мафии в Америке относится все же к более отдаленным временам, к концу XIX — самому началу нынешнего века. Как бы то ни было, мафия, которую рассматривают как производное отсталого сельского общества, каким являлось в недалеком прошлом общество сицилийское, укоренившись и распространившись в американском обществе, достигшем высокой стадии промышленного развития и имеющем один из самых высоких уровней жизни в мире, проявила себя как явление сложное и очень живучее по аналогии с капиталистической системой. Капитализм — это мафия, которая производит. Мафия — это непроизводящий капитализм, исключая, конечно, производство наркотиков.

Для того чтобы составить представление, до какой степени государство может стать недееспособным, а значит, сообщником мафии, имеет смысл напомнить читателю эпизод, касающийся Вито Геновезе, американца и одновременно сицилийского мафиози, который под именем Вито Корлеоне выведен в бестселлере итало-американского писателя Марио Пьюзо «Крестный отец». Вито Геновезе, разыскиваемый в Америке за убийство, находился на Сицилии в 1943–1944 годах; он служил переводчиком в союзническом военном правительстве. Некий полицейский по имени Дики, который его разыскивал, смог наконец его найти. С помощью двух английских солдат (заметим это: английских, не американских) он его арестовал; Дики при аресте обнаружил у Геновезе рекомендательные письма, в которых последний характеризовался как человек «глубоко порядочный, достойный доверия, лояльный, которого можно использовать для любой работы». После ареста начались проблемы, но не у Геновезе, а у Дики. Ни американские, ни итальянские власти и слышать не хотели об аресте. Несчастный агент таскал за собой арестованного на протяжении шести месяцев; наконец ему удалось доставить его в Нью-Йорк, правда, лишь после того, как в американской тюрьме был отравлен главный свидетель обвинения (погибший той же смертью, которая ранее постигла пособника бандита Джулиано, Гаспаре Пискотта, в тюрьме Палермо). Только после этого, то есть тогда, когда Геновезе по закону должен был быть освобожден, Дики смог исполнить свой долг, и эта история, безусловно, очень показательна.

Леонардо Шаша[4]

Поскольку мафия — подпольная организация, которая, подобно раковой опухоли, незаметно развивается и распространяется в недрах современного государства, в данном случае Италии, до недавнего времени было невозможно наблюдать и описывать повседневную жизнь ее членов, как будто речь шла о чем-то реально несуществующем.

Сложность заключалась главным образом в восприятии этого феномена. Достаточно лишь добраться до столицы итальянской мафии Палермо, чтобы воочию убедиться в том, что его повседневная жизнь ничем не отличается от жизни других городов, если, конечно, не принимать во внимание число насильственных смертей, которые с необычайной частотой сотрясают обломки минувшего великолепия этого древнего града. Если бы не эти шум и ярость при сведении счетов — знамение нового, кризисного для мафии времени, — можно было бы сказать, что мафия — прежде всего мир тишины и молчания.

Нужно было все же проникнуть за эту внешнюю оболочку, чтобы суметь избежать описания жизни мафии как длинной вереницы трупов или бесконечного числа убийственных сцен насилия. Для того чтобы не впасть в такой соблазн, единственное, что оставалось — попытаться проследить за карьерой некоторых самых известных мафиози. Вот почему эта книга — не история мафии. Многие из ключевых фигур «Коза ностры» прошлого и настоящего оказались не задействованы в различных сценах, составляющих, как мозаика, цельное полотно данного повествования.

Воистину триумфальное шествие мафии началось после Второй мировой войны. И это очень наглядно можно проследить именно на примере Палермо, так как в Соединенных Штатах в наши дни на глазах итало-американских мафиози их территории постепенно осваивают латиноамериканские и азиатские «коллеги». Пример Палермо, кроме того, — прекрасная возможность показать на сравнительно коротком отрезке времени — немногим более тридцати лет — эволюцию разных видов мафии: от земельной мафии, той, что состояла на службе у землевладельцев, и городской мафии, которая занималась различными видами спекуляции недвижимостью, до международной наркомафии и мафии, специализирующейся на торговле оружием.

Сосредоточив внимание на палермских семьях, легко было рассказать обо всех или почти обо всех особенностях жизни в недрах «почтенного общества». Рамки повествования включают в себя несколько эпизодов, в которых восстанавливаются мгновения жизни отдельных мафиози; отобраны они были именно потому, что позволяют познакомить читателя с нравами и традициями, существующими в этой преступной организации. Для того чтобы читатель не потерялся в немыслимых перипетиях этой сложной истории, главные герои были избраны автором, исходя исключительно из задач настоящей работы истории их жизни, составленные из фрагментов, позволяют создать живописное полотно, которое ярко представляет все тридцать лет войн и мирных передышек. Вот почему читатель обнаружит, что некоторые второстепенные персонажи в начале книги станут главными героями последующих глав.

Реконструкция повседневной жизни мафиози вплоть до мельчайших деталей была бы невозможна, если бы на протяжении нескольких лет не менее тридцати из них не стали, нарушив закон молчания, выбалтывать журналистам секреты своей организации. То, о чем вы прочтете в этой книге, появилось на свет благодаря их откровениям, а также добровольной помощи полицейских, адвокатов, журналистов и судей. Это, конечно, и объясняет, почему настоящая книга — прежде всего история конкретных людей. Работу по изучению любовных страстей и сложных отношений с женщинами, которые возникают у мафиози, еще необходимо будет проделать. Многое можно было бы сказать о роли матери, «мамы», главной опоры сицилийской семьи, а также и о том, что первыми, кто осмелился взбунтоваться против власти «почтенного общества», были вдовы мафиози или их жертв. (Кстати, необходимо заметить, что нам известно доподлинно, кажется, лишь об одной женщине — члене мафии.) Зато всякий раз, когда это возможно, в книге подчеркивается значение кровно-родственных связей, моральных запретов (строгих лишь по видимости) и «профессионального» кодекса чести мафии, который диктует каждому не только манеру поведения, но также определяет, когда, что и как следует говорить.

Повествование намеренно ограничивается описанием мафии в строгом смысле слова. Другие виды организованной преступности (к примеру, неаполитанская camorra или калабрийская ’ндрангита), в том числе международной (китайская или турецкая мафия, межнациональные сообщества контрабандистов оружия и наркотиков), настолько специфичны, что должны стать предметом отдельного пристального изучения.

Всякий раз, когда это было возможно, в книге прослеживаются международные связи различных преступных организаций. Главное, на чем основывается деятельность всех этих мафиозных структур, — фантастические доходы, которые каждая из них перекачивает с одного конца планеты на другой, из Латинской Америки в Гонконг, через средиземноморский бассейн, не минуя, естественно, Северной Америки. Довольно часто их интересы пересекаются, а уж сумма доходов таких структур может быть сопоставима лишь с доходами целого ряда транснациональных промышленных корпораций.