— С какой стати ты беспокоишься обо мне? — ужасная мысль возникла в его разуме, и холод сковал его грудь. — Коллеги что-то сказали?

— Нет! Нет. Ничего подобного, — она подняла руку в успокаивающем жесте. — Просто… Трудоголизм — не здоровая штука.

— Я не трудоголик, — он хмурился, даже когда облегчение, что коллеги не были недовольны его работой, накрыло его. Он был трудоголиком? Он упорно трудился, добиваясь цели, конечно, чтобы доказать себе, но это называется сосредоточенность и дисциплинированность.

— Марк, — сказала она, своим суровым тоном, — ты каждый день первый и последний в офисе. Ты не делаешь перерывов, ты работаешь без обеда, и ты всегда берешь на себя дополнительные дела. За все годы, что я с тобой работаю, ты ни разу не брал больничный или выходной. Ты никогда после работы не присоединяешься ко мне или к парням за выпивкой или ужином… Ты даже не останавливаешься поболтать возле кулера с водой.

Да, но у него были веские причины ограничить общение.

— Я стремлюсь к тому, чтобы к весне стать партнером, что означает работать уйму времени. Ты знаешь, как много для этого нужно. У меня сейчас нет времени ни на что другое, — это был не самый короткий путь, но он стремился стать самым молодым партнером в истории фирмы, и он не хотел ничего портить.

— В жизни есть нечто большее, чем партнерство в фирме.

— Но не для меня, — проговорил он. Марк быстро отвернулся. Он не хотел говорить об этом вслух и надеялся, что она не будет настаивать на том, чтобы он ей все объяснил.

— Быть таким целеустремленным — это достойно восхищения, не пойми меня неправильно, — сказала она, и он молча поблагодарил, что она пропустила его комментарий. — Но не ценой всего остального в твоей жизни.

— Это еще ничего мне не стоило.

— На самом деле? Что случилось с Тони?

Марк вздохнул и почесал рукой затылок. Она чертовски хорошо знала, что случилось с Тони. Он приходил в офис повидаться с Марком, но Марк был на связи с клиентом. Не дождавшись, пока его беседа закончится, чтобы они могли говорить, Тони оставил Кейт сообщение для него. Их пятимесячные отношения закончились, потому что он устал от постоянной работы Марка, которая всегда была на первом месте. Конечно, Марк много работал и отменил больше, чем несколько их встреч, потому дела продолжались дольше, чем планировались. Это не всегда было так, но для Тони это не имело значения. «Не звони», — это были его последние слова Марку, написанные на розовом листе блокнота «пока тебя не было».

— Все изменится после того, как я стану партнером, — тихо сказал он, в глубине души понимая, что это тоже неправда. Как партнер, он должен еще больше работать. Он не мог винить Тони в уходе.

— Изменится ли?

— Хорошо! Хорошо! — он вынуждено засмеялся, поднимая руки в капитуляции. — Я сдаюсь. Я клянусь, что займусь своей жизнью.

— Рада это слышать, — испытывая удовлетворение, что достучалась до него, она встала и подошла к вешалке возле двери его кабинета.

— После того, как я стану партнером, — добавил он.

Кейт застонала, закатила глаза и покачала головой.

— Иди домой. Сними костюм и надень нормальную одежду. Скажи, что у тебя есть джинсы.

— У меня больше чем одна пара, — дразнил он.

— Я шокирована! Теперь иди, — она протянула ему куртку и портфель и легонько подтолкнула его к двери. — Будь радостным, веселым и слепи снеговика.

Марк не мог не засмеяться. Он, слепить снеговика? Этого никогда не случится.

— Да ладно, — сказал он после того, как надел куртку. — Я провожу тебя. Ты не можешь пропустить Рождество, потому что задержалась, пытаясь вытащить отсюда мою жалкую задницу.

— Я должен был остаться в офисе, — ворчал Марк, и его голос гулким эхом откликался внутри пустой машины.

Прошло три часа с тех пор, как Кейт вытолкнула его из офиса, и единственное, что передвигалось по автостраде Боулдера, — это его стрелка топлива, двигающаяся к минимуму. Марк вздохнул и отрыл свой мобильный телефон из центральной консоли. Никаких пропущенных звонков или сообщений. Никто, кто бы волновался или искал его, попавшего в бедственное положение в страшную метель, обрушившуюся на скалистый горный хребет Восточного Колорадо, которая была признана как наиболее сильная за последние десять лет.

Он не волновался, когда рано утром пошел снег. В Денвере знали, как бороться со снегом, и никогда так надолго не останавливали движение. Было около двух футов[4] снежного покрова, но за несколько часов количество снега удвоилось, и сугробы уже достигали высоты восьми футов[5] . По данным радио, CDOT[6] закрыл шоссе между Боулдером и Голденом, потому что сугробы были почти вдвое больше. Дорожные бригады просто не справлялись.

Если бы Кейт не пришла проверить его, он все еще был бы на работе — застрял бы там и ужинал из торгового автомата. Теперь он здесь, зажат в пробке на повороте где-то между Денвером и Боулдером, с сотнями таких же застрявших и рассерженных пассажиров. Скоро в машине кончится бензин, и он будет вынужден пережить ночь на морозе.

Его желудок урчал, и он добавил «голод» к его растущему списку «радости бытия застрявшего в метель». Пытаясь отвлечься от просьб своего тела о пропитании, он прокручивал свои телефонные контакты. Там была Кейт и несколько номеров каждого из старших партнеров фирмы. Но он никогда не звонил им вне работы по какой-либо причине. Также были номера трех его любимых ресторанов — так как у него никогда не было ни времени, ни желания готовить еду для себя одного — номер спортзала, где он каждое утро фанатично занимался, и… номер его матери. Он смотрел на него безучастно, его большой палец завис над кнопкой вызова. Сколько раз он пытался нажать на нее, чтобы попытаться разорвать этот замкнутый круг, но в итоге получалось только запихнуть телефон обратно в карман. Разве она недостаточно ясно дала понять много лет назад, что она покончила с ним потому, что он не соответствовал ее стандартам?

Одним движением закрыв вкладку с контактами, он положил телефон обратно в консоль и еще раз посмотрел в окно. Густое, размеренное господство падающего снега завораживало. Несмотря на то, что был не восторге от своей ловушки на автостраде, он должен признать, что наблюдать за снегом прекрасно — мирный в своей тишине, спокойный в своем настаивании на том, чтобы мир остановился и вздохнул, освободился от своих печалей, очистил свою душу и начал все заново.

Кейт была права. Его стремление стать партнером, добиться чего-то и стать тем, кем его мать могла бы гордиться, стоили ему многого. Друзья, отношения и в большей степени — его истинные мечты — были похоронены в стремлении к профессиональному успеху. Но он был почти у цели. Еще немного, и тогда у него будет время серьезно подойти к тому, чтобы найти кого-то, с кем он разделит свою жизнь.

О да, продолжай себя в этом убеждать, Робертс.

Дрожь пробирала до позвоночника, рассеивая его мысли.

— Проклятый снег, — пробормотал он, потому что было легче обвинить погоду в его позорном настроении, нежели чем искать какой-либо более глубокий источник.

Он обратил внимание на колонну транспортных средств впереди в надежде увидеть какой-либо знак, что движение в ближайшее время начнется снова. Это выглядело как что-то из постапокалиптического фильма. «Снежный армагедон», — сказала Кейт. Просто длинная колонна заснеженных автомобилей, насколько позволяла ему видеть ограниченная видимость не дальше нескольких сотен футов. Тихий и спокойный мир, как будто все его жители, кроме него, давно исчезли. Странное чувство одиночества проникло в его разум, но он быстро отогнал его.

В окно постучали, от испуга сердце быстро заколотило по ребрам. Снаружи стоял патрульный, и Марк не мог разобрать, мужчина это или женщина. Когда его пульс успокоился, он немного опустил окно, чтобы поговорить. Холодный воздух ворвался внутрь машины, хлестнул по лицу и вызвал в нем дрожь.