И дело тут не только в судье Фэллоузе, который за подобное упущение потребует, чтобы ему подали голову Уайлдера на тарелочке. Несмотря на неприятности, сопровождающие их короткое знакомство, Сьюзен ему нравится. На ее долю, судя по всему, выпало много страданий, и редкий человек на ее месте не согнулся бы под ударами судьбы. Но Сьюзен с такой выдержкой и решимостью встречает свои несчастья, что это не может не вызывать восхищения даже у него, профессионального полицейского. После всего, что она пережила в своей жизни, Сьюзен заслужила немного счастья и покоя, и Фрэнк Уайлдер постарается сделать ее счастливой. Независимо от того, понимает ли она, что их желания совпадают.

Добираться до острова Оркас Фрэнк решил не под парусами, а при помощи двигателя, что давало значительный выигрыш во времени. Но даже несмотря на высокую скорость, лишь около четырех утра Фрэнк заглушил мотор. «Утренняя звезда» легла в дрейф и подошла к длинному узкому причалу. Он закрепил швартовы на носу и корме, забежал посмотреть, как там Сьюзен, схватил сумки — свою и ее — и поспешил к коттеджу. Осталось отпереть дверь, войти и осмотреться. Фрэнк убедился, что все в порядке, бросил вещи в спальне и вернулся за Сьюзен.

Она застонала, словно в бреду произнося что-то бессвязное, когда Фрэнк укутывал ее в одеяло. Он поднял ее на руки и понес на берег. И опять она не пыталась протестовать. Фрэнк старался двигаться как можно быстрее и незаметнее. Несколько сотен ярдов, отделявших коттедж от пристани, он преодолел минуты за три, а может быть, и того меньше. Даже если кто-нибудь наблюдал за ними по ту сторону дороги, то мог увидеть лишь расплывчатые тени.

В доме, оказавшись в безопасности, Уайлдер направился со своей ношей в спальню и уложил Сьюзен на одну из двуспальных кроватей. Он зашел в ванную, включил свет. Возвратившись, сел рядом с больной и принялся шарить в своей сумке с вещами в поисках термометра.

— Уайлдер! — позвала она охрипшим голосом.

Сьюзен беспокойно ворочалась из стороны в сторону, щурясь от попавшего на лицо неяркого луча света.

— Я здесь.

Слегка подвинувшись, Фрэнк закрыл ее своей тенью, нежно тронул за плечо.

— Кровать… не качается больше?

— Нет.

Легкое удивление, прозвучавшее в ее голосе, заставило Фрэнка улыбнуться. Будто произошло чудо, пока она спала.

— Что случилось?

— Я подумал, может, вам станет лучше, если снять вас с судна на день-два?

Сьюзен помолчала, лихорадочно обдумывая, что сказать. Но любопытство взяло верх, и она коротко спросила:

— Где мы?

— В коттедже на одном из островов.

— А-а… — выдохнула она, словно почувствовав облегчение, тут же закрыла глаза и забылась.

Фрэнк вставил ей в рот градусник, выждал сколько положено и пошел в ванную, к свету. Температура была по-прежнему высокой, но тотчас приглашать доктора ему не хотелось. Фрэнк предпочитал не возбуждать подозрений без крайней надобности.

Убрав градусник, он занялся хозяйством. Когда с делами было покончено, Фрэнк вернулся в спальню, взял подушку со свободной кровати и растянулся поверх одеяла рядом с больной. Ему необходимо поспать — хотя бы пару часов. А если ей что-нибудь понадобится, он будет под рукой. Примерно так он объяснял себе свои действия, поворачиваясь к ней лицом и кладя руку ей на бедро…

Впервые за долгое время — ей казалось, что прошла целая вечность, — Сьюзен поняла, что жар начал спадать. До выздоровления было далеко, но почувствовала она себя чуть лучше. Благо кровать теперь не раскачивается под ней, головокружение и тошнота почти прекратились. И хотя голова еще побаливала и в горле першило, этот жуткий дурман, превративший ее в тряпичную куклу, подавив разум и волю, постепенно проходил. И все же Сьюзен была еще слишком слаба, чтобы во всеоружии встретить предстоящие испытания.

Уайлдер. Ей известно имя человека, заслуживающего возмездия. Так, по крайней мере, он отрекомендовался, прежде чем ее разум поглотила тьма, выбраться из которой уже не было сил. Ей также известно, что она нужна ему живой. Уайлдер доставил ее в коттедж на каком-то острове. И к ней как будто приходил доктор. Но когда? Вчера? Сегодня? Разве установишь точно? В памяти всплывают отдельные картины, какие-то обрывки из произошедшего с ней после того, как ее заставили глотать мерзкую смесь аспирина с кока-колой. К ужасу своему, Сьюзен поняла: все, что она в состоянии вспомнить, вызывает у нее чувство неловкости и уязвленного самолюбия.

Он вынудил Сьюзен проглотить чудовищно много лекарств, а когда температура стала чересчур высокой, помог ей снять толстый свитер и надеть легкую и удобную футболку из чистого хлопка, так приятно холодящую кожу. Уайлдер не только умывал Сьюзен, мыл ей руки, но без него она не смогла бы удовлетворить свои самые насущные нужды.

Это был суровый, но в то же время добрый и нежный человек. И удивительно заботливый. Подобного отношения от похитителя трудно было ожидать при самом смелом воображении. Она также не могла представить, что Фрэнк захочет рисковать, приглашая к ней доктора. Но кем еще мог быть тот седовласый джентльмен со своими проклятыми шприцами, навестивший ее недавно?

Он пробыл у Сьюзен, как ей показалось, очень много времени, осматривал, выслушивал, сделал два укола в бедро, поговорил с Уайлдером и ушел, очевидно, чтобы больше не появляться. Сьюзен оставалось только догадываться, как изворачивался гангстер, маскируя свою криминальную сущность. К сожалению, сама Сьюзен не могла произнести ничего членораздельного, а тем более раскрыть правду о том, что связывает ее с Уайлдером. Представилась редкая возможность обратиться за помощью, а она сумела лишь выдавить из себя жалкий стон.

Но есть во всем этом и светлая сторона: она больше не сидит под замком на проклятой яхте.

Итак, она в домике где-то на острове Оркас. Не исключено, что здесь даже есть телефон. Но лежа в постели с закрытыми глазами, аппарата ей никогда не отыскать. Нужно быть предельно осторожной и не рисковать зря. Если Уайлдер узнает, что Сьюзен не спит, наверняка не оставит ее одну. А несколько минут назад она слышала, как он ходит поблизости, тихо бормоча что-то под нос.

Она открыла глаза и огляделась. В комнате полумрак, видимо, день еще не наступил. А впрочем, может, это уже сумерки. Прямо перед нею на окне опущены металлические жалюзи, и ничего не поймешь.

Возле кровати стоит небольшой деревянный ночной столик. За ним, с другой стороны, — еще одна кровать, аккуратно прибранная. Следовательно, Уайлдер спал рядом.

Это потрясающее открытие должно было встревожить Сьюзен, но она, к своему удивлению, оставалась спокойной. Сьюзен убеждала себя, что не закатывает скандала только потому, что Уайлдеру следует считать ее спящей. Заслышав приближающиеся шаги, она закрыла глаза.

Ее так и подмывало возмутиться, когда он, обойдя кровать, уселся у нее в ногах. Хорошо еще Сьюзен успела наполовину спрятать лицо в подушку. Она запретила себе шевелиться, когда ее коснется Уайлдер, а в том, что так и будет, сомнений не было.

Он и в самом деле дотронулся до лба больной и, задержав ладонь на несколько секунд, провел ею по щеке, затем убрал прядь волос, упавшую на лицо. Наконец, словно оставшись довольным, что Сьюзен до сих пор спит, поднялся и вышел.

Через несколько секунд она услышала, как щелкнул запор. Сердце бешено забилось. Она раскрыла глаза. Откуда-то из-за спины в комнату проник яркий свет, рассекая мрачные тени. Но вот дверь закрылась. Снова Сьюзен оказалась в полутьме. Время тянулось ужасно медленно, пока до нее не донесся звук льющейся воды.

В полной уверенности, что теперь-то она одна, Сьюзен перевернулась на спину. Глядя в потолок, приказала себе сделать несколько глубоких вдохов и успокоиться. Очевидно, он ушел в ванную, включил душ. Если повезет, в ее распоряжении будет пятнадцать — двадцать минут, пока гангстер совершит омовение. Достаточно времени, чтобы найти телефон и позвонить… Но кому?