Репортеры обычно не заходят на туристскую палубу, сосредотачиваясь на знаменитостях, которых, конечно же, следует искать в каютах люкс и первом классе. На сей раз им не повезло — самое интересное общество собралось именно здесь, в турклассе. Общество, собравшееся на проводы двух уборщиц, не только включало весьма интересных людей, но было и весьма разнородным. Так, здесь присутствовал посол Франции в США, маркиз Ипполит де Шассань, в сопровождении своего личного шофера мистера Бэйсуотера из Бэйсуотера, Лондон.

Попади сюда репортеры, они, конечно же, заметили бы и мистера Джоэля Шрайбера, президента Североамериканской корпорации кино и телевидения, недавно прославившейся подписанием десятимиллионного контракта со знаменитым Кентукки Клейборном. Президент «Нортамерикан» явился сюда с супругой Генриеттой Шрайбер и недавно усыновленным Генри Браун-Шрайбером, приятным молодым человеком почти уже девяти лет.

Так что очень даже хорошо, что никого из журналистов нелегкая не занесла на туристскую палубу, не то не миновать бы вопросов о том, каким это образом сын лорда Дартингтон-Стоу, внук маркиза де Шассань, чье прибытие в Штаты не так давно было отмечено рядом публикаций с фотографиями, превратился вдруг в приемного сына киномагната.

Присутствовали тут и мистер Грегсон, мисс Фитт и миссис Ходж — соответственно камердинер, горничная и кухарка Шрайберов, прошедшие школу Идеальной Прислуги у отъезжающих дам.

Наконец, дополняли общество несколько Джорджей Браунов из Нью-Йорка, которые успели привязаться к миссис Харрис и кого за время своих поисков она включила в число своих друзей. Был здесь мистер Джордж Браун — зазывала из балаганчика в нарядном костюме и с яркой ленточкой вокруг тульи канотье; пришел капитан Джордж Браун — повелитель буксира «Сёббхан О'Рьян», с выпирающими из-под воскресного пиджака мышцами — он вел за собой свою миниатюрную супругу; прибыл элегантный мистер Джордж Браун с фешенебельной Грэйс-Сквер; двое Браунов из Бронкса; скучающий по Лондону и временам боевого товарищества шоколадный Браун из Гарлема; наконец, Джордж Браун с Лонг-Айленда и целое семейство Браунов из Бруклина.

Имя подлинного отца Генри решено было сохранить в секрете, но миссис Харрис сообщила о благополучном завершении поисков, так что Брауны не только провожали ее, но и отмечали успех.

Если бы миссис Харрис и ее подруга попытались держать в руках все подаренные им цветы, они бы не устояли под весом многочисленных букетов. В конце концов миссис Харрис с присущим ей пониманием тонкостей протокола решила, что они будут держать цветы, подаренные маркизом де Шассань — белые орхидеи, перевязанные сине-бело-красными ленточками, цветами Франции: Великобритании и Соединенных Штатов. Вокруг сновали официанты, разливая шампанское и обнося гостей подносами с канапе.

В подобных случаях, надо сказать, без выпивки — прежде всего игристого вина — не обойтись, потому что собравшиеся не знают, о чем говорить и начинают просто повторять одно и то же.

Так, мистер Шрайбер в десятый раз говорил маркизу:

— Парнишка станет чемпионом, точно вам говорю. У него глаз как у Бэйба Рута. Позавчера подаю свечку, думаю — ему не взять. Знаете, что он сделал?

— Нет, — признался маркиз.

— Он резанул не хуже Ди Маджо и закинул яблочко прямиком в следующую точку. Каково?

— Поразительно, — согласился маркиз, который не понял ни единого слова, кроме того что Генри, по всей видимости, снова совершил нечто замечательное. Памятуя, что сам Президент США был впечатлен спортивными успехами мальчика, это было вполне логичным предположением.

— Передавайте привет Лейстер-Сквер, — говорил мистер Джордж Браун из Гарлема. — Как-нибудь я еще приеду туда. У вас хорошо относились к нам во время войны.

— Если когда наткнусь где на того Джорджа Брауна, который бросил пацана, врежу ему просто на счастье, — обещал зазывала Браун с Кони-Айленда.

— Вы доброе дело сделали, — снова и снова хвалил бруклинский Браун.

— Как-нибудь непременно навестим вас, — обещали Брауны из Бронкса.

— Наверно, в «Быке» и у Уайта все по-старому, — вздыхал ностальгически Браун с Грэйс-Сквер. — Они, слава Богу, не меняются…

— Дорогая, — в четвертый раз говорила миссис Шрайбер, — помашите рукой нашему дому на Итон-Сквер. Интересно, кто теперь там живет?.. — А потом, вспоминая славное времечко, когда жизнь была гораздо проще, она добавила: — Быть может, вы даже будете у них прибираться. Я никогда не забуду, сколько вы для нас сделали! Пожалуйста, напишите нам, как у вас дела!..

Бэйсуотер долго молча стоял в сторонке, потому что никак не мог подойти к англичанкам — их все время обнимал малыш Генри, который больше не выглядел таким уж малышом, потому что его тело стало догонять в пропорциях голову, да и взгляд больше не был грустным. Кроме того, вокруг суетились все прочие.

Все-таки ему удалось перехватить взгляд миссис Харрис и, приподняв бровь, повести плечом в сторону двери. Миссис Харрис поняла и, выскользнув из своего окружения, вышла в коридор.

— Держи оборону, — шепнула она миссис Баттерфильд, выходя, — надо пойти взглянуть, что с чемоданами.

— Но ты же не станешь сходить на берег? — встревоженно спросила подруга, но миссис Харрис уже вышла.

В коридоре тоже слышался звон бокалов, смех, веселые голоса — во всех каютах отмечали прощание.

— Уф, — сказала миссис Харрис, — уж думала, так и не удастся спросить вас. Это все-таки была шпилька?

Вместо ответа мистер Бэйсуотер выудил из кармана и вручил миссис Харрис пакетик. В нем оказался флакончик одеколона — достойный шофер, надо сказать, впервые в жизни купил и вдобавок подарил даме нечто подобное, — а к горлышку флакона была прикреплена аптечной резинкой гигантская шпилька самого зловещего вида.

Миссис Харрис осмотрела сие изделие.

— Боже правый, — сказала она, — ну и здоровущая!

Мистер Бэйсуотер кивнул.

— Вот так и бывает, — заметил он, — попадает такая штуковина в честный «роллс» и давай дребезжать, будто машина разваливается. Я никогда и не стал бы ее искать, если бы не вы. Так что это вам.

— Спасибо, Джон, — растроганно сказала миссис Харрис. — А заколку я сохраню на память. Но не пора ли нам вернуться в каюту?..

Но мистер Бэйсуотер еще не закончил. Смущенно он пошарил в карманах и наконец сказал:

— Э-э-э… Ада, я хотел дать вам еще кое-что. Если вы не возражаете.

С этими словами он вынул из кармана руку, раскрыл ее и показал миссис Харрис нечто, хорошо ей знакомое. Она догадалась и о том, какая последует просьба.

— Это ключи от моего дома, — пояснил мистер Бэйсуотер. — Я просто подумал — вдруг у вас найдется минутка заглянуть ко мне. Просто проверить, все ли в порядке. Это номер шестьдесят четыре по Уилмотт-Террас, Бэйсуотер-роуд. В Бэйсуотере.

Миссис Харрис посмотрела на ключи и ощутила странное теплое чувство, которого ей не приходилось испытывать, пожалуй, с тех пор как она была еще почти девочкой.

Мистер Бэйсуотер тоже чувствовал себя немного не в своей тарелке и даже слегка вспотел. Никто из них не думал сейчас о символическом значении вручения ключей, но оба ощущали странно-приятное чувство.

Миссис Харрис приняла ключи — они были очень теплые от руки мистера Бэйсуотера.

— Договорились, — сказала она. Спорю, что за это время квартирка-то как следует запылилась. Не возражаете, если я там немного приберусь?

— О, я не имел в виду это, — поспешно сказал мистер Бэйсуотер. — Я бы не осмелился обратиться к вам с такой просьбой. Просто — я хотел, чтобы вы заглядывали ко мне по случаю. Я бы тогда знал, что с моим домом всё в порядке.

— Вы ведь еще долго будете в отъезде? — спросила миссис Харрис.

— Не так уж долго. Я приеду через полгода. Я уже сообщил маркизу, что намерен уйти.

Миссис Харрис была поражена.

— Уйти?! Что это с вами? Как же маркиз?..

— Он отнесся с пониманием, — несколько загадочно ответил шофер. — И потом, я порекомендовал ему своего знакомого. Хороший водитель.