— Они хотят быть уверены, что не возникнет угрозы для местного населения, — сказал Имир. — Несколько лет назад в Китае провели подобный эксперимент, и это имело, как вам известно, катастрофические последствия.

— С тех пор мы продвинулись далеко вперед, — успокоил его Матье. — Японцы благодаря лазеру осуществили взрыв внутри рубина. В нашем случае взрыв будет точно направленным, энергия будет восходить по вертикали… как души наших предков. В легендах всегда есть зерно истины.

Маршал пытался поймать острием вилки плававший в жире горошек. Матье никогда не мог этого понять: чем беднее страна, тем больше в ней используют жира и растительного масла.

— Скажите, почему вы решили работать именно с нами, господин Матье? — спросил Джума. — Вы ведь не марксист.

Чтобы избавиться от червя Эразма, подумал Матье.

— Мне нравится, как реалистично и рационально вы строите новую цивилизацию. Настоящую цивилизацию, без прикрас, без камуфляжа. Есть еще один момент: вы маленькая страна, а мне уже надоели великие державы.

Маршалу также захотелось узнать, как быстро, по мнению Матье, американцы смогут перевести свою промышленность на передовое топливо.

— Предстоит провести сложную психологическую подготовку, — пояснил Матье. — Средства массовой информации уже работают над этим, да и ученым удалось побороть многие суеверные предрассудки, связанные с плутонием и ядерной энергетикой в целом. Они вынуждены продвигаться вперед с осторожностью и урезонивать общественность на каждом шагу. Но дело не стоит на месте. Кстати, у меня тут есть совсем свежий образец их работы. Мне его передали друзья, и я был бы счастлив подарить его вам.

Он взял с пола пакет и открыл его. Его всегда забавляло почтение, с которым коммунистические вожди стран Восточной Европы относились к американским техническим новинкам. При взгляде на какую-нибудь хорошо придуманную и хорошо выполненную вещицу их глаза загорались тем же блеском, каким, видимо, загорались глаза людей эпохи Возрождения, когда те смотрели на Мадонну Рафаэля. Когда Матье протянул ему свой подарок, лицо Имира Джумы просияло. Это было портативное приспособление для чистки обуви, продававшееся в Соединенных Штатах по пятнадцать долларов девяносто семь центов.

Маршал оттолкнул стул, наклонился и приставил щетку к носку ботинка. Она принялась за работу с приятным дружелюбным гудением, звучавшим очень по-американски. Глава албанского государства удовлетворенно заулыбался.

— Ее еще не запустили в серию, — сказал ему Матье. — Это опытный образец, созданный Группой Эразма. Но рано или поздно она появится в магазинах.

Он взял приборчик, открыл его и вынул фосфоресцирующую батарейку размером не больше булавочной головки.

— Разумеется, батарейка годится для любого использования… Ее можно заставить делать все.

Маршал внимательно изучал батарейку.

— Это черный? — спросил он.

До Матье не сразу дошло.

— Черный или вьетнамец? — настаивал Имир.

— Нет, отнюдь, — ответил Матье с доброй улыбкой. — Это дух белого американца с отличной родословной. Элита. Их там называют W. A. S. Р., что означает White Anglo-Saxon Protestant[43]. Высшее качество.

Матье снова включил щетку, и маршал с явным удовольствием приставил ее к своему ботинку.

Русские возникли на экране в 14.30 по вашингтонскому времени, когда президент устраивал себе небольшую сиесту. До этого ни со стороны Москвы, ни со стороны Югославии не поступало никакой предварительной информации, которая могла бы предвещать кризис. Оперативное командование находилось в Белграде, на связь оно выходило ежечасно. Казалось, все разворачивается по плану, и техники, отвечавшие за связь, стали относиться к сеансам как к рутине. Операция имела все шансы на успех. На случай провала предусматривались два запасных решения: атака «борова» с воздуха под предлогом «неполадок» с ракетой, которая якобы отклонилась от своей траектории — такое случается, и воздушная бомбардировка с американских военных баз в Греции, что могло потом быть улажено в ООН — она для того и существует. Упорный отказ албанцев отложить свой эксперимент, который должен был состояться через десять дней, не оставлял иного выбора тем, кто хотел уберечь человечество от катастрофы, не имевшей прецедентов в истории, — которая, впрочем, состоит из сплошных прецедентов. Американские и русские специалисты подготовили подробное коммюнике, содержащее солидное научное обоснование. Впервые до сведения общественности была доведена информация об «авариях» в Мерчентауне и Юань-Сине. До этого момента все слухи об авариях, распространявшиеся защитниками окружающей среды, не подтверждались и не опровергались. Безответственность зеленых была общеизвестным фактом; их «плутониевый невроз» ставил их в один ряд с сектами, что непрестанно провозглашали конец света. Попытки зеленых перевести вопрос о «передовом топливе» в плоскость прав человека и привычка говорить о переработке отходов и «полном цикле» так, как будто можно запросто перескакивать из научной плоскости в этическую и даже метафизическую, уже давно их дискредитировали.

Дипломатическая конъюнктура в мире была благоприятной. Новый вооруженный конфликт между Египтом и Ливией — и вот уже вся Африка в огне и в крови, проливающейся во имя пересмотра бывших колониальных границ. В Китае вспыхнула борьба за власть между армией и партийной номенклатурой.

— Что там еще? — спросил не до конца проснувшийся президент.

Лицо у Рассела Элкотта было осунувшееся. Он уже сбился со счета, сколько ночей не спал.

— Мы пока не знаем, господин президент. Русские, похоже, в полной панике. Сначала они в течение десяти минут бомбардировали нас сигналами «высокая важность, срочно принять решение», а теперь и сами здесь.

Первой ясной мыслью президента была мысль о том, что вчера умерла его любимая такса по имени Чак. Маловероятно, что эта новость могла до такой степени переполошить русских. Он с трудом приподнялся и сел. Голова была чугунная.

— Может, Китай…

Он выдвинул эту гипотезу не без надежды. В сложившейся обстановке ему нужно было что-то простое, предсказуемое. Пентагон разработал несколько возможных сценариев развития событий, война между китайцами и русскими считалась наиболее желательным среди них.

— Не думаю, господин президент, — сказал Элкотт. — Наши спутники наблюдения не передавали никакой информации такого рода. Китайцы слишком заняты своими внутренними проблемами.

— Их военным может понадобиться отвлекающий маневр с внешней угрозой, чтобы сплотить вокруг себя китайский народ, — предположил президент.

«Цепляется за соломинку», — подумал Элкотт.

— Русский сигнал — «угроза незамедлительного уничтожения».

— Shit[44], — сказал президент и надел домашние туфли.

Оперативный зал был модернизирован, в соответствии с соглашением, заключенным с русскими в начале албанского кризиса. Передаваемые по спутниковой связи изображения уже были на экранах, и голубоватый свет делал их лица похожими на лица утопленников.

Президенту пришлось сделать над собой усилие, чтобы вспомнить, что русские тоже его видят, и он упрекнул себя за то, что остался в пижаме. Это несколько умаляло его достоинство. Да пошли они ко всем чертям, подумал он, и настроение его стало совсем мрачным.

Его команда была рядом с ним, но в неполном составе. Генерал Франкер был откомандирован в Белград. Помощник президента по делам национальной безопасности лежал в больнице после сердечного приступа. Система оповещения продолжала рассылать во всех направлениях сигналы тревоги. Большинство лидеров Конгресса находились в предвыборных поездках. Присутствовали профессор Скарбинский, начальник главного штаба генерал Халлок, главы Пентагона и ЦРУ Роден и Гарднер, командующие силами быстрого реагирования и Хэнк Эдвардс, не занимавший никакой официальной должности и не являвшийся экспертом ни в чем, разве что в дружбе и преданности. Последние тридцать лет он был самым близким президенту человеком. Члены правительства прибывали один за другим, так что пришлось пожимать много рук.