Глава 13

КЛАУДИЯ

Я отчаянно пытаюсь оторвать от себя когти, которые крепко меня держат. Какой-то неизвестный дракон похитил меня из-под носа Кэйла и теперь улетает, унося меня с собой. Его когти царапают мою голую кожу, и он издает еще один неистовый рев, полный ярости и гнева. Подобный которому я не слышала от Кэйла в течение всех этих дней. Страх, как ком в горле, душит меня, и я отбрасываю волосы с лица, пытаясь разглядеть своего похитителя.

Так, тут еще один золотой дракон. Не такой крупный, как Кэйл, но гораздо более израненный в боях. Отсюда я вижу множество шрамов и полузажившие рваные раны на чешуйчатом горле и челюсти. Когти, которые меня крепко сжимают, покрыты старыми белыми отметинами, которые свидетельствуют о том, что мой новый похититель любитель подраться.

В чем я провинилась? Ну почему он схватил именно меня? Я вспоминаю Кэйла и его смеющийся золотые глаза. Тогда мне на ум приходит его практически постоянная эрекция, и я с трудом сглатываю. С этим только что появившимся драконом могут возникнуть очень, очень крупные неприятности. Кэйл всегда со мной терпелив и добр, но этого чужака я вообще не знаю. Более того, я и не хочу его узнавать.

Дракон, совершая круги, взлетает по спирали все выше и выше, и я мертвой хваткой цепляюсь за его когти, заглушая вопль, который вырывается у меня из горла. На такой высоте ветер просто бешеный, и этот новоявленный дракон, расправив крылья, подхватывает восходящий поток воздуха. Он улетает из города, покидая здание, которое вот уже несколько последних дней я считала своим домом… и покидая Форт-Даллас.

Это плохо. Совсем плохо. Нельзя допустить, чтобы меня забрали. Я должна вернуться к Эми.

Я отчаянно оглядываюсь назад. Кэйл уже рядом и метается взад-вперед позади другого дракона. Он парит чуть ниже его, но не нападает. Боюсь, это потому, что он опасается, что другой дракон может сбросить меня. Как бы то ни было, у меня двойные неприятности, потому что глаза у Кэйла мрачные, неумолимо черные. Как только я опускаю взгляд на него, он неистовым ревом испускает свою ярость. Один раз. Потом второй.

C каждым ревом когти новоявленного дракона вокруг меня лишь сжимаются все сильнее. Впав в панику, я толкаю их от себя. Что ж мне делать? Я не хочу, чтобы он меня сбросил, но я так же не хочу быть раздавленной среди сражающихся посреди неба драконов. Боюсь, мне не выжить. Я бессильна между этими двумя гигантами, — пешка, за которую они должны бороться.

Новоявленный дракон в воздухе делает разворот, в излишне преувеличенной манере поворачивая голову, чтобы проверить Кэйла, который гонится за ним по пятам. Глаз, который я вижу, почернел от ярости. Как я и боялась, он начинает небрежно меня подбрасывать между своих когтей, и я испускаю вопль ужаса.

Более того, и Кэйл испускает полный ярости рев на подобную выходку.

Другой лапой дракон прижимает меня к себе, и на этот раз я цепляюсь за его когти, задыхаясь от ужаса. Мне наплевать, что от игры «подкинь или поймай меня» мой хрупкий комбинезон разорвался в клочья. Слишком сильно это походило на падение. Я не хочу, чтобы меня сбросили вниз. Земля далеко, слишком далеко, что не особо успокаивает. Так что я держусь покрепче, и со своей стороны я убеждаюсь, что у этого изуродованного рубцами ублюдка только один глаз — другой исчез, не оставив ничего, кроме массы зарубцевавшейся ткани.

Кэйл снова ревет, и, взглянув на него вниз, я вижу, что он догоняет моего похитителя, и его движения сотрясают воздух. Размахивая крыльями, он раскачивает воздух, а глаза у него бешено вращаются, словно черные галактики-близнецы. Задержав дыхание, я наблюдаю, как он приближается. Даже смешно, что сейчас я переживаю за этого дракона. Просто дело в том, что… это всего лишь Кэйл. Думаю, что, если я смогу пережить любое сражение, какое бы эти двое не устроили, я уверена, что смогу заставить его глаза снова стать золотыми. С Кэйлом я могу справиться.

Изуродованный Шрамами дракон устремляется вниз, планируя по направлению к разрушенным улицам на окраине города. Мы несемся вдоль улиц, уклоняясь между зданиями, и в какой-то момент опускаемся настолько близко к земле, что я подтягиваю к себе ноги, испугавшись, что меня размажут по асфальту. У меня начинает крутить желудок и тошнить от всех этих переворачиваний и поворотов.

И, вдруг, паря в воздухе, новоявленный дракон несколько раз подскакивает и взгромождается на крышу старого городского автобуса. Одной передней лапой он прижимает меня к своей покрытой шрамами груди, недвусмысленно выражая, что и не думает меня освобождать. Мгновение спустя я слышу неимоверно громкий стук приземления Кэйла на расположенной рядом земле.

Золотой дракон, удерживающий меня, испускает разъяренный рев, подстрекая вступить в драку.

Кэйл трубит взбешенный рев, и его хвост мотается из стороны в сторону, разбрасывая вдрызг разбитые машины. Он опускается на все четыре лапы и начинает прокрадываться вперед, извергая из ноздрей струи дыма.

Новоявленный дракон в предупреждении спешно ревет, извергая огонь, и я сдерживаю вопль ужаса, потому что привлечь к себе внимание любого из этих драконов явно не безопасно.

У меня и так хватает причин для беспокойства.

КЭЙЛ

Моя пара.

Бешеная ярость поглощает мой разум, сливаясь с тем самым, до боли знакомым, безумием.

Клау-да — моя женщина. Моя! Я держал ее в своих руках, ее мягкое тело благоухало возбуждением, а ее плоть прижималась к моей. Я был так близок к тому, чтобы утвердить ее как свою, но ее захватил соперник. Большой самец-дракон, который похитил ее, по-видимому, претендует на эту территорию как на свою, но у меня не было выбора. Люди своим причиняющим острую боль оружием поставили ее жизнь под угрозу, и ее ужас въедался мне в мозг до того момента, пока я не испугался, что снова потеряюсь в своем безумии. Поэтому я унес ее из моей собственной территории, чтобы она была в безопасности. Я знаю, что достаточно сильный, чтобы бросить вызов любому другому самцу. Я и до этого множество раз сражался и побеждал.

Но раньше у меня не было пары и никого столь хрупкого, как Клау-да. Мне никогда не приходилось беспокоиться о ее безопасности или думать о том, что другой дракон мог бы тайно замыслить ее у меня украсть. Этот новый дракон, скорее всего, учуял в воздухе ее запах и отследил, чтобы узнать, что так восхитительно пахнет. Он наверняка учуял ее желание — и отсутствие в ее крови моего утверждения — и понял, что я не закрепил нашу связь. Он догадался, что моя женщина была слабой, к тому же созрела, чтобы я насладился ею.

И поэтому он похитил ее.

В порыве учинить расправу я испускаю рев, и мой рев гнева настолько громкий, что от него дрожат близлежащие здания. Птицы, спасаясь бегством, стаями устремляются в небо. Мне плевать. Этот соперник пытается отнять у меня Клау-ду. Она хрупкая, уязвимая. Если он не будет с ней осторожней, то может ее травмировать. Ужас этого куда сильнее, чем любой гнев, который я испытываю. У меня до сих пор перед глазами, как он хватает ее в свои когти и уносит с собой, а ее маленькое тело мотается, как листочек на ветру. Клау-да маленькая и не такая крепкая как драконша. Нужно быть с ней очень осторожным. Она дороже самой жизни.

Я прокрадываюсь вперед, не отводя глаз от большого, покрытого шрамами самца. Я не могу просто взять и напасть на него, потому что моя бесценная пара прижата к его груди. Я ни за что не стану так безрассудно рисковать ее безопасностью. Значит, мне надо подождать. Если этот самец захочет сразиться со мной, ему придется Клау-ду отпустить. Вот тогда мы будем сражаться, и я заставлю его пожалеть о том, что он прикоснулся к моей женщине.

Я не оставлю его в живых. Не после того, как он прикоснулся к Клау-де. Не после того, как он подверг ее жизнь опасности. Он умрет жестокой смертью, испытывая огромную боль.

Так что я жду, кипя от ревности. Мой разум — это бешеный сумбур ярости. Я рад своим «тьмажаждаубиватьярость» мыслям. Даже счастье видеть мою Клау-ду не проникает в мой неуправляемый и взрывной разум. Я вновь потерялся во мраке безумия, и я этому рад.

«Я заберу свою пару обратно, — предупреждаю я его, установив связь через свой разум и пронзая его ударом мысли. — Я заберу свою пару, а ты поплатишься».

«Она не твоя, — отвечает другой дракон. — Ты не утвердил ее своей. В ее крови нет огня. Об этом я позабочусь и сделаю ее своей!»

«Моя, — рычу я. — Клау-да моя. Моя пара. Не твоя».

Разъяренный, я обрушиваюсь на землю напротив самца. Я, должно быть, когда-то знал его имя. Драконы некогда были сплоченным народом. Теперь это уже не имеет значения. Он — вор. Похититель пар. Он сдохнет за то, что прикоснулся к моей Клау-де. За то, что напугал ее. Даже сейчас в теплом воздухе я чувствую ее страх, острый и густой. Ее дивный аромат осквернен едкой вонью моего соперника — юнца, сильно изуродованного в драках, который вот-вот умрет.

Он не победит. Никогда. Я скалю клыки в диком рычании, тогда как он извергает столп огня, бросая вызов. Слишком близко к Клау-де и облаку ее мягких волос. Разве он не понимает, насколько опасен для нее наш огонь? Придя в бешенство, я вскидываю голову и ревом испускаю извещение, что принимаю его вызов.

«Решим это между нами по-мужски, — заявляет самец. — Я возьму эту женщину себе, и она станет моей парой».

«Тебе сначала придется убить меня».

«Тогда так и будет!»

Я напрягаюсь, когда мой соперник разжимает свои когти и отпускает Клау-ду. Она резко падает на колени, и волосы опускаются ей на лицо. Я низко гортанно рычу, дожидаясь, когда она поднимется. Посторонится и не будет нам мешать. Укроется в безопасном месте. После долгого напряженного мгновения она встает на ноги, но дрожащие ноги едва держат ее. Взглянув на меня с застывшим от страха лицом, она, отступая, делает несколько шагов назад.