– Мне нужно уходить, – сказал он. – У меня всего час, пока меня не хватятся. Я разозлился, когда ты спасла Сэма. Но оставить тебя, как будто ты мне безразлична, я просто не могу. И не могу оставить тебя беззащитной сегодня вечером. Мой охранник останется здесь, если ты не возражаешь.

– Какой охранник? Хорошо, – сказала я ошеломленно. Он оставил кого-то в саду?

Я почувствовала, как он слазит с кровати, и через секунду услышала звук открывающейся задней двери.

Какого черта?

Я снова рухнула на кровать, несколько минут я задавалась вопросом смогу ли сегодня немного поспать. Посмотрела на часы. Было одиннадцать сорок пять вечера.

– Конечно, заходи и ложись ко мне в постель. Я не возражаю, – сказала я. – Пожалуйста, разбуди меня и напугай до смерти. Я это обожаю!

– Это приглашение? – раздался голос из темноты.

И тут я закричала.

– Кто ты, черт побери? – спросила я, борясь с параличом в горле.

– Извини! – сказал голос с акцентом. – Я Карин.

Я не смогла распознать акцент – точно не французский, не испанский, не английский...

– Как ты сюда попала?

– Меня впустил Эрик. Ты сказала, что согласна на охрану.

– Я подумала, он имел в виду, что кто-то будет снаружи.

– Он сказал "здесь".

Я мысленно вернулась к прошедшему разговору, который не очень хорошо помнила.

– Ну, если ты так говоришь, – с сомнением произнесла я.

– Да, говорю, – ответила она спокойным голосом.

– Карин, почему ты здесь?

– Чтобы охранять тебя, – терпеливо ответила она.

– Держать меня здесь? Или не впускать внутрь других людей?

– Других людей внутрь, – сказала Карин. Она не казалась раздраженной, просто констатировала факт.

– Я собираюсь включить свет, – сказала я и дотянулась до своей прикроватной лампы, включив её. Карин "Живодер" подошла к двери моей комнаты.

Мы оценивающе посмотрели друг на друга. Спустя момент я могла оценить последовательность вкуса Эрика. Если я была золотой блондинкой, Пэм – светлой натуральной блондинкой, то Карин была пепельной блондинкой, завершающей спектр.

Её волосы ниспадали тяжелыми волнами по спине. На лице ни намека на макияж, хотя она и без него была прекрасна. Её губы были уже моих, так же как и нос, зато глаза большими и голубыми. Карин ниже ростом, чем я и Пэм, но от этого не менее соблазнительна. Карин – словно улучшенная версия меня.

Эрик верен себе.

Самая большая разница была не в чертах лица, а в их выражениях. Когда я взглянула в глаза Карин, я поняла, что она хладнокровная убийца. Все вампиры таковы, но у некоторых более выдающиеся способности в этой области, чем у других.

И некоторые получают от этого немного больше удовольствия, чем прочие. Когда Эрик обратил Пэм и Карин, он получил блондинок-воинов.

Если я стану вампиром, то буду таким, как они, судя по тому, что я уже успела натворить. Меня передернуло от этой мысли.

И тут я обратила внимание на то, во что она была одета.

– Штаны для йоги?– спросила я. – Страшные и ужасные вампиры носят штаны для йоги?

– А почему бы и нет? Они удобные, – ответила она. – Не сковывают движения и хорошо стираются.

Я чуть было не спросила ее каким моющим средством она пользуется, стирает ли в холодной воде, как вдруг остановила сама себя. Её внезапное появление действительно заставило меня нервничать.

– Отлично, готова поклясться, ты слышала все, что Эрик сказал мне. Не могла бы ты добавить подробностей в его неинформативный рассказ? – спросила я, стараясь сохранять спокойный тон голоса.

– Ты, так же как и я, слышала все, что он сказал, Соки, – ответила Карин, – И ты вовсе не нуждаешься в моих пояснениях, даже если бы мой отец, Эрик, захотел, чтобы я их дала.

Повисла тишина, я все еще лежала в кровати, а она примостилась недалеко от меня. За окном насекомые монотонно гудели в унисон. И как им это удается? Я задумалась и поняла, что удивлена и шокирована спросонок.

– Ладно, – произнесла я. – Это было весело, но мне нужно отдохнуть.

– Как поживает Сэм? После того, как ты вернула его из мертвых? – неожиданно спросила Карин.

– Эммм... у него есть некоторые затруднения с адаптацией.

– К чему?

– К тому, чтобы быть живым.

– Он был мертв всего несколько минут, – усмехнулась Карин. – Уверена, он поет тебе дифирамбы и благодарен от всей души? – Она не была уверена, что это так, но хотела услышать мой ответ.

– Не совсем так, как ты считаешь – призналась я.

– Это весьма странно, – даже не могу представить, чем объяснить её любопытство.

– Я тоже так считаю. Спокойной ночи, Карин. Ты сможешь присматривать за мной, не находясь в моей комнате? – я погасила ночник.

– Смогу. Эрик ничего не говорил насчет того, чтобы остаться в твоей постели и смотреть, как ты спишь, – легкое движение в темноте означало, что она ушла.

Не представляю, где она разместилась, и что будет делать с наступлением рассвета, но, откровенно говоря, это было не моей проблемой. Я лежала на спине и обдумывала своё ближайшее будущее.

Завтра на работу. Завтра вечером, очевидно, у меня запланирована некая болезненная публичная конфронтация с Эриком. И я не могла её избежать, так как не рассматривала варианта "не высовываться".

Мне было интересно, где Арлин ночевала сегодня. Я надеялась, что не где-то поблизости.

Предстоящий список событий не казался особо привлекательным.

Вам когда-нибудь хотелось перемотать время на неделю вперед? Вы знаете, что приближается кое-что нехорошее, и вам придется через это пройти, но сама перспектива заставляет вас чувствовать себя ужасно.

Я переживала минут тридцать, зная, что это абсолютно не имеет смысла, однако от тревоги все внутри меня скручивалось в узел.

– Вот дерьмо! – решительно заметила я. – Редкостное дерьмо.

Так как я очень устала и абсолютно ничего не могла изменить в завтрашнем дне – мне, в конечном счете, придется как-то его пережить, я снова заснула.

За день до этого я пропустила прогноз погоды, занимаясь утренней рутиной, и была приятно удивлена, проснувшись под звуки ливня. Температура чуть-чуть упадет, а с кустов и травы смоется слой пыли. Я вздохнула. Все во дворе будет расти еще быстрее.

К тому времени, как я закончила свои утренние дела, проливной дождь немного поутих, перестав быть сплошным потоком, но канал погоды сообщил, что сильный ливень возобновится позже днем, и может продолжаться с перерывами следующие несколько дней.

Для фермеров это была хорошая новость, и, само собой, для Бон Темпс. Я попрактиковалась изображать счастливую улыбку перед зеркалом, но она все равно смотрелась неестественно на моем лице.

Я выскочила из машины прямо под моросящий дождь, не потрудившись открыть зонтик. Может, капелька адреналина поможет мне продержаться. У меня было слишком мало энтузиазма для чего бы то ни было в сегодняшнем будущем.

Не будучи уверенной в том, что Сэм будет в состоянии перейти через парковку, да и захочет ли он вообще работать, я предполагала остаться в баре до закрытия. Я не могла продолжать возлагать ответственность за него на других работников, без дополнительной оплаты, которую мы сейчас не могли себе позволить.

Притормозив у бара, я заметила, что машины Берни нет. Значит, она не преувеличивала, когда говорила, что уезжает. Стоит ли мне сначала сходить в бар, или попытаться поймать Сэма в его трейлере?

Продолжая спорить сама с собой, я уловила что-то желтое, промелькнувшее в дожде за ветровым стеклом. Сэм стоял рядом с мусорным контейнером, удобно расположенном между кухонной дверью и служебным входом.

На нем был желтый дождевик, который висел в его кабинете для таких случаев. Во-первых, я была так рада его видеть, что не увидела сообщение, которое мне передавало его тело.