При виде этого зрелища эльф с неистовым воплем ринулся в бой. Один из Всадников Дракона попытался остановить его огненной струей, но тот сбил противника всем весом своей виверны. Последовал тяжелый приглушенный звук. Копье неприятеля ранило эльфа в руку, и он почувствовал, как жгучая боль пронзила его плоть. Однако это уже не имело для него никакого значения. Эльф вонзил меч в тело всадника, с удовольствием ощутив горячую кровь на своих руках. Затем, придя на помощь одному из своих воинов, он без колебаний бросился на следующего противника. Сосредоточившись на драконе, он рассек его голову метким ударом меча. Всадник с продолжительным криком падал в воду и в конце концов оказался раздавленным громадным телом собственного животного.

Там, внизу, вся река уже была переполнена трупами. Король знал, что эта земля должна быть омыта кровью прежде, чем его народ сможет считать ее снова своей. Слава доставалась ценой кровопролития и смерти. Он приказал своим воинам не сдаваться в плен. Он полагал, что вода смоет весь этот ужас и поглощенные волнами захватчики Всплывшего Мира навсегда исчезнут из их жизни.

После сражения некоторые воины спустились в долину, чтобы убедиться в том, что все неприятельское войско разбито.

Эльф ждал, сидя верхом на своей виверне, погруженной в воду по самую холку и лапами упиравшейся в илистое ложе реки.

— Дорога свободна, мой господин, — сказал, приближаясь, один из воинов.

Эльф медленно снял с себя доспехи и протянул их своему оруженосцу, а затем спрыгнул в воду. Раздосадованные голоса раздались в стане его воинов.

— Ваше величество! — воскликнул оруженосец, уже готовый ринуться к нему.

Эльф жестом руки остановил его:

— Все в порядке.

А затем он поплыл на противоположный берег. В этом месте течение реки было не очень сильным, а у него крепкие, натренированные руки.

«Я всю свою жизнь готовился к этому моменту», — подумал он.

Там, где небо и вода касаются друг друга, земля кажется коричнево-зеленым миражем.

Склонив голову, он представил себе, как его подданные воскликнут от удивления. Затем его ноги коснулись илистого дна, и он стал неторопливо ступать по нему.

Вот вода достигает его шеи, потом боков и, наконец, коленей. Всякий раз, словно заново рождаясь, из воды появлялась еще одна часть его тела. Он слышал плеск воды о деревянные лодки и ощущал сдержанное молчание своих воинов, затаивших дыхание в напряженном ожидании.

Берег был от него всего в одном шаге. Он столько грезил о нем, сотни раз представляя этот момент. У него возникло ощущение, будто он уже был здесь, поскольку читал летописи своих предков, ступавших на эту землю, владевших ею и любивших ее. Но она была еще прекраснее, чем он даже мог себе представить. На этой земле обетованной зелень листвы куда ярче, росы на траве обильнее, а воздух благоуханнее.

Он глубоко вздохнул: это был воздух дома, воздух свободы.

Он остановился у кромки берега среди камышей. Достаточно было только шагнуть вперед, и вызов будет брошен.

Он подумал о себе подобных, что несколько веков назад изгнанниками перешли эту реку, о своем отце, который всю свою жизнь провел, укрывшись среди отвесных скал Орвы, довольствуясь только своим крошечным, зависшим над морем королевством. Он подумал о тех, кто насмехался над ним, кто препятствовал ему, о тех, кто был не способен поверить в его грандиозную мечту. Он улыбнулся, поднял глаза, посмотрел на чистое голубое небо, и слезинка усталости и скорби скатилась по его лицу. Взойдя на берег, он упал на колени, и, положив руки на землю, ощутил ладонями ее мягкость. История повернула свой ход вспять. Кто-то помог ему встать. Его воины, с изможденными лицами, с залитым кровью оружием, с надеждой глядели на него.

Крисс по очереди посмотрел на каждого из них.

— Спасибо, — произнес он. — Спасибо за все, что вы сделали, за все вынесенные вами страдания.

Он повернулся к своему воинству, тем самым эльфам, которых он так далеко увел от своего дома вслед за мечтой, порой казавшейся несбыточной, и они пошли за ним, потому что поверили в эту мечту.

— Ваш король с вами, — прогремел его голос. — Время изгнания прошло. Дни захватчиков сочтены. Они гибнут в своих селениях, изнуряемые болезнью, которую мы принесли. Никто не в силах остановить нас, мы вычеркнем из памяти те века, когда мы жили вдали от нашей родины, мы смоем соль наших слез их кровью, и Эрак Маар опять станет нашим. Поприветствуйте же утро нового дня!

Он поднял кулак к небу с зажатой в нем землей, которая вскоре должна стать его. Его воины, все как один, издали мощный крик ликования.

Эрак Маар, Всплывший Мир.

Крисс в экстазе закрыл глаза. Затем, открыв их, он посмотрел на побережье, как хищник взирает на свою добычу.

Адхара обнажила кинжал. Поначалу она их не услышала. Шум смешался с шорохом ветра во мраке, и к тому же она слишком устала, чтобы воспринимать размеренный звук шагов за своей спиной.

Девушка обернулась, чтобы окинуть взглядом густую лесную чащу, где, как ей показалось, она заметила промелькнувшую темную тень. К первой тени прибавилась другая, потом третья и четвертая. И хотя уже смеркалось, в конце концов она узнала их. Это солдаты. На них были такие же, как и у Амхала, знаки отличия, когда он служил в гвардии Макрата.

Амхал!

В первое мгновение она подумала, что это может быть он. Вопреки логике, вопреки всякой надежде, она пыталась убедить себя, что все произошедшее за эти последние дни было всего лишь кошмаром. Но разум подсказывал, что все случилось наяву.

— Мы не желаем тебе зла, — сказал один из них, выходя из укрытия. — Мы пришли сюда по приказу Верховной Жрицы.

Адхара не ответила. В поисках путей отхода она осмотрелась по сторонам.

— Теана хочет встретиться с тобой, — добавил другой.

Теана. При одном только воспоминании об этой холодной женщине девушку охватила волна гнева. Очередное мрачное действующее лицо в ее жизни, еще один человек, который скрыл от нее правду и воспользовался ею.

— Мне не о чем с ней говорить, — заявила Адхара, отступая назад.

— Это не приглашение, а приказ Верховной Жрицы.

Адхара все поняла. Время, когда она могла выбирать, сражаться ей или нет, когда она могла клясться, что никогда не будет убивать, прошло. Из дворцового мира, в котором она прожила три месяца, жизнь забросила ее прямиком на войну, в самую глушь, в которой единственный способ выжить — это бегство, а единственное спасение — стальной клинок. Казалось, что прошла уже целая жизнь с того дня, как она сразила убийцу Миры.

Клинок ее кинжала угрожающе сверкнул. Все четверо оцепенели.

— Верховная Жрица не желает тебе зла. Не вынуждай нас применять силу, — примирительно произнес один из гвардейцев.

Адхара приготовилась к нападению.

— Уходите отсюда прочь, и тогда никому ничего не придется делать против своей воли, — прошипела девушка сквозь зубы.

Первый меч был извлечен из ножен, за ним последовало еще три.

— В последний раз… — стоял на своем гвардеец.

Но Адхара не дала ему договорить. Она проворно выскочила вперед. Затем, увернувшись от меча противника, сделала меткий выпад. Девушка пригнулась, избегая последовавшего в ответ кругового размаха. Сделав оборот вокруг себя, она рассекла своим кинжалом коленные сухожилия одного из нападавших. Мужчина с воплем повалился на землю. Адхара на лету подхватила его меч и стремительно кинулась в атаку.

Знание того, что она превосходно владеет холодным оружием, пришло к девушке во время схватки с убийцей Миры. Она не помнила, чтобы когда-либо в действительности участвовала в поединках, однако ее тело двигалось будто бы само по себе. Видимо, Недремлющие каким-то образом сумели заложить это умение в ее сознание, она была словно живое оружие, ее тело знало, что нужно делать.