– Не кипятись, мужики они такие – летуны. Постоянно куда-то исчезают. Ты бы видела, каким он возвращался ко мне, – засмеялась старуха.

Отец радостно закивал головой, поддакивая. Заметно было, что ему разрешено смеяться лишь в тот момент, когда смеется сама хозяйка. Аня же не находила в этих словах ничего смешного – хуже, чем он есть, она не могла его представить. Хуже – просто не бывает!

– Ты не думай, что я ему все прощаю. Когда вернется, холку так надеру! – зыркнула на него старуха.

Отец замотал головой, соглашаясь. Лицо стало испуганным, как бы подтверждая, что взбучку он на самом деле получал отменную.

– Что мне делать?

– Ждать. Что еще ты можешь делать? – пожала плечами старуха.

– Вернется…

– У меня такое чувство, что мы говорим о разных вещах, – вспылила Аня. – Когда ваш муж пропадал, то я так понимаю, он был в запое?

Аня посмотрела отцу в глаза.

– Да, – ответил он и с испугом оглянулся на жену, боясь, что ляпнул что-то не то.

Старуха молчала.

– У Олега не не бывает запоев. Не скажу, что он вообще не пьет. Нет. Он может выпить, но утром обычно не похмеляется, а пьет кофе, аспирин, после этого идет на работу. В выходные может себе позволить бутылку пива утром, если сильно перепил накануне.

– Если не запой, то, значит, в ваших отношениях что-то не ладится, – утвердительно заявила мать.

– Я этого не замечала. Мне казалось, что между нами все хорошо…

Это не убедило старуху, и она принялась рассказывать, какой Олежка был хороший в детстве, как он хорошо учился, слушался родителей, а когда жил здесь у бабушки, то выполнял всю работу по дому…

Рассказывая это, мать просто сверлила ее своими буравчиками.

Ане неприятно было смотреть ей в лицо. Она сидела и рассматривала розочки на выцветшем халате матери. Не отрываясь, бродила глазами между этих розочек, как в лабиринте, считала лепестки. Глаза у Ани слипались от усталости – это был длинный день. Сколько времени сейчас в Питере? Разница во времени часа два-три, но из – за усталости она не могла посчитать.

– Не знаю, что могло случиться с ним в последнее время? Ведь я давно его не видела, – вздохнула мать. – Нельзя далеко уезжать от матери. Кто как не она приглядит за сыном?

– Как давно не видели? Несколько месяцев назад он был у вас, – подскочила на месте Аня, сна как не бывало.

На лице матери было написано неподдельное изумление:

– Он был у нас?.. Где?

– Не знаю, где? – задумалась Аня. – Олег сказал: «мне нужно съездить к родителям…»

Отец с матерью переглянулись, ничего не понимая.

– В тот раз я его не провожала. Он отвез меня к маме на дачу, а сам уехал, – чуть не плача, сказала Аня. – Вернувшись, он заехал к ним же и забрал меня…

– Мы его не видели. Когда в последний раз он приезжал?

Мать закрыла глаза, пытаясь вспомнить:

– Последний раз он приезжал к нам пару лет назад.

– У него есть ключи от той квартиры? – спросила Аня.

– Конечно. Всегда были. Мы замок не меняли уже, – мать сосредоточилась, пытаясь вспомнить. – Даже не помню, когда. Зачем? Воровать у нас нечего…

С этим Аня была согласна, кроме пивных бутылок и развалившихся ботинок, у них, точно, нечего красть.

– Устала? – спросила ее мать. – Пойдем я тебя уложу.

Аня послушно побрела следом. Ей хотелось остаться одной и все обдумать. Они зашли в какую-то душную маленькую комнатку. В одном углу были навалены коробки, на стене висели иконки, под ними свечи, около стены стояла железная кровать с шишечками.

– Ложись, – сказала мать и отогнула одеяло.

Аня завалилась в кровать, не раздеваясь. Постель пахла плесенью и чем-то затхлым, но она так устала, что ей было все равно. Хотелось обо всем подумать, но лишь только она коснулась головой подушки, сразу уснула…

Проснувшись, Аня не сразу поняла, где находится. На улице брехала собака, а за дверью были слышны чьи-то тяжелые шаги. Мухи шастали по одеялу, потирая волосатые лапки. Пыль кружилась, как мошкара в лучах солнца. Постепенно события вчерашнего дня всплывали в памяти, а вместе с ними и чувство разочарования. Получается, что Олег не первый раз обманул, а она так гордилась их отношениями. Слезы обиды выступили на глазах…

Старый облезлый кот вылез из – под кровати и равнодушно посмотрел на нее. Аня протянула руку, чтобы погладить, но тот зашипел и замахнулся когтистой лапкой. Она отдернула руку в испуге, а кот убежал куда-то. Потянувшись, Аня привстала на локте, увидела на какой грязной постели ей пришлось спать и тут же подскочила, как ужаленная.

Кто спал здесь в последний раз? Может быть, бабка померла на ней? Посмотрев внимательно на простыню, она подумала, что это, возможно, не шутка. Вполне вероятно, что бабка Олега провела на этой постели последние дни. Белье менялось здесь раз в год, а то и реже, в этом не было сомнения…

Подойдя к огрызку зеркала на стене, Аня постаралась привести себя в порядок, насколько это возможно. Но как она ни старалась, ничего у нее не получалось. О том, чтобы принять душ и переодеться, она даже и не мечтала. Интересно, где они моются? Ничего напоминающего ванную комнату она вчера не заметила. Зубы бы почистить и умыться, но вспомнив замоченную посуду в воде, которая уже забродила, она передернула плечами и отказалась от этой мечты.

Прикрыв постель одеялом, она вышла:

– Доброе утро! – поздоровалась Аня.

– Садись, – пригласила ее мать.

Аня уселась за стол, его со вчерашнего дня не вытирали. На столе по – прежнему оставались крошки, просыпанный сахар, капли чего-то липкого, и по всей этой снеди ползали мухи. Такого количества мух Аня не видела ни разу в жизни…

На завтрак мать налила всем щей и поставила вчерашнюю банку со сметаной. Ане ничего не оставалось, кроме как приняться за еду, хотя это варево не лезло ей в глотку. Что еще оставалось делать? Не могла же она обидеть родителей мужа? И когда она поест в следующий раз?

– Можно мне чаю? – попросила Аня.

С помощью чая она думала заглушить вкус щей, но старуха налила ей из побитого чайника в мутный стакан нечто отдаленно напоминающее чай. Этот напиток имел странный привкус и был чуть теплым. Ане не хватило смелости попросить приготовить свежий горячий чай. Из большой трехлитровой банки мать наложила варенье в блюдечко и поставила перед ней.

Аня пила этот мерзкий чай и вспоминала свою уютную, вылизанную до блеска кухню: с мягким уголком, телевизором, чистой посудой. Ей так захотелось домой, что слезы выступили на глазах…

– … когда мне было семнадцать, – о чем-то болтала мать.

Это была роковая фраза. Сейчас она начнет рассказывать о своей молодости и это займет весь остаток дня.

– … в дни моей молодости… – продолжала старуха.

Глядя на нее трудно было представить, что когда-то, пусть и очень давно, она была молодой. А уж в то, что отец был молодой и симпатичный – в это, при всем желании, совсем не верилось.

– Он до сих пор без меня шагу ступить не может, – с гордостью сказала мать, и кивнула головой в сторону отца.

Тот сидел скособоченный, угрюмый. Было заметно, что ему до смерти хочется выпить. Ане все это надоело до тошноты. Она не выдержала:

– Я думаю, мне пора. Автобус…

– Ты сегодня уезжаешь? – удивилась мать.

– Мне пора.

– Если сегодня, то тебе нужно бежать. Скоро обеденный перерыв, а вечером может быть много народу и не присесть будет…

Наконец-то Анна могла распрощаться. Так сильно она устала от этой семейки: от мамаши, которая прет как танк, сметая все на своем пути; от отца – замордованного и спившегося…

– Напиши нам, когда все будет хорошо. Мы тоже волнуемся, – сказала мать, целуя ее на прощанье.

Отец, словно китайский болванчик, закивал головой.

Открыв дверь, Аня вышла во двор.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – перекрестила ее мать и помахала рукой.

Почему она так уверена, что все будет хорошо? Аня в данный момент, ни в чем не была уверена…