Плохо потерять жизнь, но куда хуже утратить бессмертие!

Лучше один час полетать, чем сто лет ползать!

Капитан в отставке Степан Громов почувствовал сильный удар в плечо. Бандитская пуля пробила еще сильные, не смотря на более чем солидный возраст, плечи, но старик все же устоял на ногах. Следующая автоматная очередь должна была прошить грудь, но спасла фронтовая реакция. Громов нырнул вниз, свинцовый град прошел по верху. Степан упал и перекатился. В голове мелькнула мысль: — Зачем?!

Кому понадобился он, бывший капитан, а теперь профессор, физик. Жил тихо скромно, сначала на одну зарплату, а потом и нищенскую пенсию. Была у него лишь одна мечта, создать такой двигатель, с помощью которого можно было бы летать к звездам. Уже ясно, что ему никогда не увидеть иные миры, но мечта осталась. Как казалось Степану прямо с сиреневого неба падали осенние золотистые листья, солнце умирало. Подходит к концу и твоя долгая жизнь. Он старик и ему уже нечего терять. Автоматчики сместили прицел пониже, пули зло щелкнули, одна и них самая злобная и коварная пробила бок.

Больно, по одежде стекает кровь. Ты кажешься абсолютно беззащитным. В руке судорожно зажата бутылка из-под молока. Звучит противный пропитый голос:

— А, дедок то, живуч.

Другой голос подхватывает:

— Старик впал в детство. Смотри, и молочко при нем.

Громов напрягся и с силой метнул бутылку. Бросок оказался снайперским, точно поразив разбойничью рожу.

Бандит вскрикнул и почти в слепую открыл огонь на поражение. Пули прошли мимо, а вот автоматная очередь главаря оказалась гораздо точнее. Свинцовые жала вонзились в грудь. Адская боль пронзила тело, а затем погасла. Старик дернулся и затих. На всякий случай атаман подбежал поближе и выпустил в висок целый магазин. От головы осталось лишь кровавая труха, рваные обломки костей торчали из свороченной шеи.

— Фу, наконец покончено с ним. Сколько можно возиться с инвалидом. Интересно правда, кому ты настолько досадил, что наняли целую бригаду расправиться с таким сморчком?

Главарь выплюнул окурок и, перещелкнув автомат с глушителем, нервно зашагал по дороге. Рядом с ним скулил один из напарников. Четверка бандитов уселась в автомобиль, сверкнули фары, опавшие листья приподнялись сдуваемые ветром, и машина плавно рванула по магистрали.

Смерть — это тоже приключение! / \Кощей Бессмертный/

Что такое смерть? Редко можно найти человека, который не задумывался бы об этом. Неужели это финиш, тебя закопают, и все твои помыслы и эмоции исчезнут? Даже ужасно подумать, что подобное возможно. Каждый из нас свой конец представляет по разному, но страх перед черной странницей испытывают практически все, даже верующие люди убежденные в том, что заслужили рай!

Степан Громов не был верующим. Еще во время войны он вступил в комсомол, потом стал членом партии. Военной карьеры, правда, не сделал, так как его влекла, подобно морской волне, наука. Ученым Степан был трудолюбивым, но не особенно удачливым, поэтому он так и остался без Государственной премии, но профессором, доктором наук, что тоже не мало. Давно разменяв восьмой десяток, Громов смирился со смертью, представляя ее пусть не приятным, но естественным концом, который не грех отдалить диетой и регулярными занятиями спортом. Но старуха с косой пришла внезапно в форме четырех автоматчиков.

Первоначально Степан ничего не чувствовал, потом появились странные ощущения.

— Я мертв, мелькнула в голове мысль, или нет? Я еще способен мыслить значит, еще жив.

Он попытался поднять руку, но не смог осязать своего тела. В месте с тем, стал слышен шум сирены и топот ног. Степан сделал отчаянную попытку открыть глаза, но ему это не удалось. Тем не менее, он каким-то не постижимым образом увидел склонившееся над ним худое и строгое лицо медэксперта:

— Старик готов. — Произносит он. — Мертвее и быть не может.

Громов едва не поперхнулся. Ему хотелось крикнуть:

— Не правда, я еще жив!

И он действительно кричит, но его никто не слышит. Степан дергается и вот он уже видит себя со стороны. Медики заворачивают в целлофановый пакет его труп. А эксперты продолжают собирать гильзы. Степан пробует коснуться милиционера рукой, но она не встретив сопротивления, проскакивает мимо массивного туловища.

Громов удивился:

— Это сон или я сошел с ума?

Он посмотрел на свою руку, она стала бледной и полупрозрачной. Затем капитан окинул взглядом свое новое тело. Оно стало другим, ноги в белых похожих на тапочки сандалиях, а сам он словно завернут в молочный саван. И при этом ощущение необычайной легкости. Степан подпрыгнул и медленно опустился на землю — его тело утратило вес.

— Меня убили, и я стал призраком. Что же, это не так уж и плохо.

Громов засмеялся. Почему-то ему стало весело.

— Есть все-таки иной свет, а я не верил.

Что-то изменилось в нем. В последние годы у него болели практически все органы, а сейчас он чувствовал себя абсолютно здоровым. Никакой ломки в спине, ни больных почек, ни бьющегося как заяц сердца, ни боли в старых, полученных еще в Великую Отечественную войну ранах. Понятно, почувствовав подобное облегчение, у любого подымится настроение. А главное, он уже умер и переход в другой мир состоялся, ничего страшного не случилось. Степан решил прогуляться по городу. Так как его относительно небольшой провинциальный городок был скучен, то почему бы не проехаться в Москву. Там даже у призрака найдется не мало возможностей поразвлечься. Степан припустил по улице, дул холодный осенний ветер, сквозь него пролетали буро-рыжие листья. Улица кишела от множества автомобилей. Большое количество пешеходов спешило на работу или по своим делам. Степан нарочно сталкивался с ними, возникало чувство, словно от легкого электростатического соприкосновения. Затем и это ощущение пропало, он совершенно спокойно проходил сквозь телеграфные столбы. Новое тело страстно желала необычных впечатлений. Степан с разгона врезался в стену, на короткое мгновение он оказался в толще мрамора и бетона, но при этом продолжал по инерции двигаться и тут же ввалился в еще не докрашенный офис фирмы.

— Привет! — произнес Громов. На него нахлынули воспоминания, как он, примерно в это время, точнее чуть позже, уже на выпавшем первом снегу, вступал в комсомол. Рядом стояли его уже взрослые товарищи с трофейными немецкими автоматами. Немецкий автомат был намного легче и меньше советского и по этому партизаны предпочитали "шмайстеры", отечественному автомату Ока. Торжественный салют и клятвы в вечной верности. Ну, это там, в далеком прошлом. Уже нет той партии, развалился Советский Союз. Куда все подевалось, пришел новый век, век капитализма. То чем их пугали с детства, стало реальностью. Бандиты спустились с экранов сериалов в реальную жизнь. Ох, будь его воля, он постарался бы вернуть доброе утерянное прошлое, а так живи или точнее уже не живи в новом обществе — хищном и коварном. Пройдя насквозь офис, бормотавших что-то свое людей, Степан оказался в цеху. Там работали, что-то шили и кроили подневольные люди.