— Там где один вирус есть и еще. Они редко летают в одиночку. Обшарить все пространство.

Бывший американский спецназовец предпочитал парить, он понял, что сканирующая аппаратура реагирует на малейшее движение. И все же многочисленные истребители настолько тщательно обследовали пространство бездонного космического океана что, в конце концов, нащупали и его.

— Попалась рыбка в сеть.

Удовлетворенно хмыкнул имперский полковник.

Два вируса были доставлены на борт. Их не били, всего лишь просветили нейтрино-рентгеном, проверили на компьютере. Скафандры не снимали, так как кислородная атмосфера для вирусов ядовита. Их приволокли в командирскую каюту. Там их уже ждал генерал Март Шатун. Звездолет был велик, коридоры довольно широкие с движущимися дорожками. Боевые роботы, с большим количеством щупалец и множеством лазерных стволов, сновали как пауки по потолкам, стараясь не мешать людям. Половина членов экипажа вполне гуманоидна, похожи на строгих мускулистых людей. Остальные разномастные особи. Есть змеевидные и подобные на кальмаров, но больше всего четырехруких горилл с орлиными головами. Они злобно цокали клювами, с садистской усмешкой поглядывая на пленных вирусов. Одно объединяет все эти виды, они дышат кислородом и белковые по структуре. А они, вирусы даже состоят из легких жидких металлов, совершенно не гуманоидные создания. Тела людей, как правило, в доспехах и зеркальных шлемах, лиц не видно. Как знать может они страшненькие и похожи на чертей. Вот тут то и начался ад. Адольф не любил и боялся боли, а то, что на допросах их будут пытать, он не сомневался.

"Все расскажу" — решил он про себя. Генри наоборот был спокоен. Бывший спецназовец конечно знал, что с пленными обычно не церемонятся, но был внешне холоден. Смерть его не пугала, а муки можно перетерпеть. Кроме того, если будут пытать, почему не выдать то, что знаешь. Другое дело, что знают они так мало, что вряд ли им за это купить свободу или даже такую ненужную вещь как жизнь.

Каюта генерала была просторной, на потолке светились наполненные разреженной плазмой шары. Стоял стол, на нем была прорисована голограмма со звездным небом. Генри до сих не переставал удивляться тем необычным формам светил, а также тому, что они постоянно менялись, то, разделяясь на несколько частей, то, соединяясь вновь. А главное у них не было стабильного цвета, спектр был необычайно богат. Когда меня будут пытать, можно отвлечься от боли наблюдая звездные символы. — От этой мысли стало легче.

Генерал шагал по кабинету, грохоча сапогами, ее лицо было прикрыто золотой маской слегка причудливой формы, но при этом строго функциональной. В довершение ко всему, ее венчали небольшие рога.

— Вот черт. — Прошептал Адольф.

Март Шатун раздвинул широкие плечи:

— Да! Я для вас черт. Вы попали в самое пекло.

И остановился, наслаждаясь эффектом.

— Мы ничего не скажем вам. — С напором начал Генри. — Если вы не гарантируете, что выведав все секреты, отпустите нас на свободу.

Март усмехнулся:

— Вот как! А вы думаете, что ваших ничтожных знаний будет достаточно, чтобы вас отпустили? Сколько им лет, Ридимар?-

Генерал обратился к компьютеру.

— Сорок восемь суток младшему, старшему пятьдесят шесть.

— Всего-то, да вы еще совсем зеленые. Значит, вряд ли сможете что-то ценное нам передать.

— Все что знаю, скажу! — Простонал Адольф. — Только не надо нас мучить.

Март покачал головой.

— Как это не надо? А кто даст гарантию, что вы не соврете. А вот если вас подвергнуть психозондированию, то ваши мысли будут полностью вывернуты на изнанку.

— А зачем это нужно. Мы не настолько преданы империи вирусов, чтобы врать. — Генри попытался торговаться.

Генерал крутанул пальцами:

— Я должен посмотреть, как работает наша машина дознания. Кроме того, мы можем считать часть информации из-под сознания, а там сведения гораздо ценнее.

— Считывайте что угодно. Только оставьте жизнь, я прошу.

— Значит, ты не веришь, что тебя впереди ждет лучшая жизнь? Отлично, значит, ты не умрешь во время допроса.

Генерал повел пальцами, и их подхватили роботы и потащили в небольшой отсек.

— Ничего страшного, сейчас в ваши тела войдут небольшие, размером в пол микрона плазмо-компы, они с помощью щупальцев окутают все тело и мозг.

Адольфа и Генри опустили в пузырящуюся емкость, а к порам кожи подвели шланги с жидкостью позволяющей им дышать.

Затем что-то включили, свет померк. Появился летящий квадрат, от него отходило несколько щупалец, одно из них вонзилось между глаз Адольфа, предположительно там где должен находиться главный нервный центр вируса, а остальные разошлись по телу. На короткое мгновение он потерял сознание.

Когда очнулся, сразу не понял где он. Вокруг шумел огромный хвойный лес, лежали сугробы. Адольф бросил взгляд на свое тело, белела пышная шкурка, лапки и характерный хвост.

— Заяц! Я заяц! — Мелькнуло в голове. — Не ужели я умер и реаркарнировался в "косого"?

Однако раздумывать ему было некогда. В кустах сверкнули чьи-то острые зубы, большущая, как показалась Адольфу, в человеческий рост пасть, раскрылась. Бывший главарь мафии запищал и пустился наутек. Волчище следовал за ним, огромными прыжками сокращая расстояние. Сердце бешено стучало, готовое лопнуть от перегрузки, лапы заплетались от быстрого бега, а страх жег огнем. Впрочем, как не старался бедный заяц, все было тщетным, его настигли и зубы сомкнулись, откусив задние лапы. Боль на мгновение парализовала Адольфа, затем каленым железом заполнила все тело.

Снова сжимаются страшные челюсти, хотя Шифер и зажмурил веки, он их прекрасно видит. Брызжет жгучая слюна, трещат поломанные кости, глоток и он проваливается в необъятный волчий желудок. Там темно и каждая клетка наполнена страданием. Его переваривают, он чувствует, как рассыпается каждая косточка. Наконец он попадает в кишечник, там царит сырость и нечем дышать. "Когда, наконец, все это кончится ведь меня давно съели и переварили". Наконец в тот момент, когда он уже должен выйти вместе с фекалиями все исчезает. Адольф оказывается в пустыне. Видны барханы, редкие кактусы, сразу два жгучих солнца, одно привычное круглое, другое тупое квадратное, в небе ни облачка. Что за нелепость? Он в рваном женском платье, а его плоть, это тело тринадцатилетней девочки. Раскаленный песок обжигает почти детские босые ноги. Шифер начинает подпрыгивать, чтобы хоть на мгновение унять дикий жар, охвативший его ступни, их поджаривает как на сковороде без масла. Внезапно слышаться рев гепарда, и вдали видны черные и белые кони бедуинов.

Адольф понимает, что с ним сейчас должно произойти и срывается в бег. Он бежит словно по обнаженным кинжалам, лай собак и рев гепарда все ближе. Адольф задыхается, бедное девичье сердце готово разорваться на части. Оскаленные морды все ближе и ближе. "А ведь и я когда-то устраивал подобные развлечения и получал удовольствие," — звучит в голове мысль позднего покаяния. Наконец он падает в полном изнеможении, песок шипит от упавших капелек пота.

Псы и гепард останавливаются рядом, Адольф ожидает когда, наконец, они вцепляться в него и покончат со страданиями. Однако вместо этого противные звери лижут его или ее языками. Ожидание смерти тяжелее самой смерти. Наконец подъезжают те, кого он принял за бедуинов. Какие они страшные рогатые, все в прыщах и бородавках, а из рта торчат клыки. "Сейчас они меня съедят"- подумал Адольф. Вместо этого они набросились на него, сорвали остатки платья, раздвинули ноги и стали делать то, что обычно делают с пленницами. Девственное тело Адольфа отозвалось сильной болью. Он то искренне считал, что все бабы, даже малолетки — шлюхи и ловят кайф от секса, а теперь убедился, что это не так. Страдания от этого извращения были страшные, его изнасиловали и унизили. Впервые за всю свою жизнь он обратился к Богу. "Господи помоги мне! Обещаю, что больше никогда не буду насиловать женщин и мужчин. Клянусь". Мучили его очень долго, буквально разорвав все внутренности, каждое мгновение было наполнено муками и казалось бесконечным. Наконец насильники, их было двадцать, удовлетворили свою похоть. К нему подбежал гепард и одним рыком перекусил его пополам. От болевого шока Адольф, наконец, отключился. Вновь в себя пришел что бы, наконец, почувствовать себя в третьей ипостаси. На сей раз, у него не было глаз, но он все равно все видел. Растение, ничтожный сорняк вот кто он теперь. Беззащитный, не в силах даже пошевелить пальцами. Как мучительна неподвижность, насколько больно вот так вот стоять, замерев в неестественной для человека позе. Время словно ускорилось, вот он буквально умирает от жажды, корни сохнут, а листья тянутся к чистому небу. Ловят каждое облачко, наконец, появилась тяжелая свинцовая туча, Адольф вздохнул было с облегчением, как на него обрушились кубышки льда. У растений нет нервных клеток, это он знал еще из школы, но, тем не менее ему очень больно, словно молотят ломом по голове. Такие страдания, листики покорежены и прибиты. Правда, наконец, льдинки растаяли, и живительная влага наполнила все клетки организма. Однако долго насладиться не удается, после дождя появились насекомые — жучки, гусеницы, муравьи. Кажется, они живьем обгладывают плоть. Видно, как изъеденный листик становиться прозрачным, видны тонкие прожилки. Адольф еле дышит, ему хочется придавить надоедливого членистоногого, но он лишь колышим ветром.