Затем я возвращаюсь к Эйсу, чтобы перебинтовать его руку. Присев рядом с ним на корточки, я замечаю, как много тепла излучает его тело. Он даже не морщится, когда я брызгаю дезинфицирующим спреем на рану. Она глубокая… вероятно, было бы лучше её зашить, но в таких условиях придётся ограничиться перевязкой.

Когда я касаюсь его руки, то ощущаю жёсткие мышцы под кожей. Кажется, Эйс состоит из одной только мышечной массы. Втихаря я смотрю на его обнаженный торс и шесть кубиков пресса, на которых сверкают капли воды. Волос на торсе нет, за исключением небольшой дорожки, которая спускается от пупка и исчезает за поясом брюк. Я ловлю себя на том, что представляю, как бы Эйс выглядел без них. Мое лицо окатывает жаром, и, к сожалению, не только лицо. «Проклятие, Аделина… что с тобой происходит?»

Я быстро заматываю руку бинтом и дрожащими пальцами завязываю концы на узел.

Эйс заставляет меня нервничать… как если бы я снова стала девочкой-подростком, которая ждёт своего большого, сильного спасителя…

Я слишком поздно замечаю низкое рычание, исходящее от Эйса. Он сидит, повернув ко мне лицо, и смотрит на меня. Его ноздри трепещут. Он без предупреждения хватает своей большой рукой меня за шею и притягивает к себе.

— Ты нуждаешься во мне, Аделина.

Мне удаётся вырваться из его захвата и отойти на несколько шагов. Автоматически я выхватываю из-за пояса охотничий нож:

— Не приближайся!

Нож в моей руке мужчину не впечатляет:

— Ты же не думаешь на самом деле, что у тебя есть шанс против меня, верно?

Я прищуриваюсь:

— Может быть, не сейчас… а когда ты будешь спать. Ты же не сможешь держать меня привязанной к кровати до конца жизни!

Его взгляд становится мрачным. Я смотрю на шрам на лице Эйса. Когда я увидела его первый раз, он показался мне уродливыми… сейчас я думаю, что он придает Эйсу вид одинокого, но опасного волка.

Не обращая внимания ни на меня, ни на нож в моей в руке, Эйс встаёт и отправляется в укрытие.

— Рано утром нам надо двигаться дальше, поэтому пора спать, — кричит он изнутри.

Я засовываю нож обратно за пояс брюк и делаю глубокий вдох, потом затаптываю костёр и тоже залезаю под навес.

— Ты можешь взять мое одеяло. Насколько тепло здесь днём, настолько же холодно в ночное время.

— Спасибо… мне вполне достаточно моего одеяла, — отвечаю я и сворачиваюсь калачиком в своем углу, убедившись, что Эйс остаётся в своём.

По крайней мере, он не делает попыток приблизиться, отмечаю я с облегчением. Вместо этого он ложится на бок и закрывает глаза.

— Упрямая дикая кошка… — бормочет он, прежде чем закрывает глаза и довольно быстро засыпает.

Я, однако, представляла себе ночь в укрытии более комфортной. Поначалу меня беспокоит только жёсткий пол, но потом я начинаю чувствовать холод. Вначале замерзают руки и ноги, и я закутываюсь в одеяло так плотно, как только возможно. Но вскоре начинают стучать зубы. Я бросаю взгляд в сторону Эйса. Хотя в темноте мне видно не многое, он крепко спит… и это с обнажённым торсом. Сама виновата, что не взяла одеяло, когда Эйс мне его предлагал… ему, похоже, оно не нужно.

Я прикусываю нижнюю губу и даю символического пинка своей гордости.

— Эйс?

— Да?

Похоже, спал он не крепко, потому что отвечает немедленно.

— Можно… мне второе одеяло?

Я слышу, как он встает и подходит ко мне. Когда я хватаю одеяло, наши руки соприкасаются.

— Ты ледяная. — Он ужасно удивлён.

— Со вторым одеялом я согреюсь.

— Этого не достаточно… — Я собираюсь отстраниться, когда он садится на корточки рядом со мной. Но вдруг что-то теплое и тяжёлое прижимается к моей спине. Эйс!

— Тебе необходимо тепло…

— Нет… правда нет… — Я стараюсь его оттолкнуть, но Эйс просто обхватывает меня и притягивает спиной к своему телу. Мне сразу же становится теплее, и я борюсь с искушением вновь попытаться высвободиться.

— Лучше? — вибрирует его глубокий голос возле уха.

— Да… — признаю я и радуюсь, что сейчас темно и Эйс не может видеть, как он меня смущает. «О, чёрт возьми, Аделина… ты вот-вот попадёшься на эту жалкую уловку со спасителем, ты же это понимаешь?» — глумится надо мной мой разум. Я дожидаюсь, пока Эйс заснёт, и кладу голову ему на плечо, словно на подушку. По правде говоря, это так приятно — прильнуть к Эйсу, и мне нравится его запах… он немного терпкий, смешанный с дымом костра.

Безотчётно, я сильнее прижимаюсь ягодицами к бёдрам Эйса.

— Аделина… не делай этого… — мурлычет он внезапно мне на ухо. — …Только если ты не передумала.

— Я нечаянно… — быстро говорю я. Я-то полагала, что Эйс уже давно спит.

Не обращая внимания на мои слова, он запускает руку, которой меня обнимал, под мою футболку.

— Эйс… — шиплю я, но в моём голосе не хватает резкости, с которой я обычно его отшиваю.

— Ты не хочешь меня, но твое тело хочет… я чую это. Я не могу уснуть, когда ты лежишь рядом возбуждённая.

— Я не… возбуждена, — лгу я, но мой голос предательски дрожит. Я уже готова поступиться всеми своими принципами, и прежде всего потому, что член Эйса требовательно упирается в мой зад. Я слышу, как учащается дыхание мужчины. Я жду, что Эйс начнет стягивать с меня штаны, и тут же понимаю, что на этот раз он без принуждения получит то, что хочет… Но вместо этого он только скользит рукой под пояс, пробираясь мне между ног.

Холод уже давно забыт — я чувствую, что пылаю изнутри, когда его палец играет с моей жемчужиной… обводит и трёт её.

Мое сопротивление рушится, и я, вцепившись пальцами в одеяло, прижимаюсь ягодицами ещё сильнее к члену Эйса. Он рычит и подаётся навстречу, толкаясь в требовательном, жестком ритме в мою задницу.

— Аделина… кончай… сейчас. Ещё немного и я сделаю то, чего ты не хочешь.

«Тогда просто сделай это…» — призывает голос в моей голове, но прежде, чем я успеваю осознать, о чём думаю, Эйс усиливает давление на клитор, и я взрываюсь в оргазме. Только когда снова могу ясно думать, я замечаю, что громко стону в то время, как Эйс, в прямом смысле слова, удовлетворяет меня… словно течную суку. Тяжело дыша, я погружаюсь в себя, охваченная чувством стыда. Я не животное… Но из-за Эйса я себя им ощущаю!

— Ты в порядке? — шепчет он мне на ухо, и я качаю головой:

— Почему ты это делаешь? Почему не можешь просто оставить меня в покое?

Он немного отодвигается от меня, и мне сразу не хватает тепла его тела на моей спине.

— И что такое я делаю? Удовлетворяю твои потребности… в тепле и сексе?

— Я не хочу этого… я не хочу тебя! — поясняю я, собрав остатки самообладания. На самом деле, я не хочу его, потому что не могу вынести мысли, что нуждаюсь в нём… в нём или в ком-либо другом. До сих пор мне хорошо удавалось справляться в одиночку. Необходимость в ком-то или любовь делают уязвимой. Такие слабости я уже давно оставила позади.

— Ты испытываешь моё терпение, Аделина… — рычит Эйс, и я слышу, как он встаёт и, чертыхаясь, покидает укрытие. Я сворачиваюсь клубком и замыкаюсь в себе… с большим трудом восстанавливая броню, которую Эйс только что едва не уничтожил. Этого не может быть… этого не должно быть!

Мне хочется кричать, рычать и одними зубами вырывать с корнем деревья! Почему я не послушал Фавна? Почему делаю это с собой? Аделина приводит меня на грань отчаяния. Хищник во мне не может сейчас разобраться, хочет ли трахнуть Аделину или перегрызть ей горло. Ещё никому не удавалось так раздразнить мою животную сторону, как этой женщине.

Мне нужно время. Сейчас слишком опасно быть рядом с Аделиной, поэтому я, не долго думая, бегу в джунгли. Мой взгляд останавливается на мокром пятне на штанах. Я подавляю порыв громко зарычать. Как же это стыдно! Я кончил в штаны, когда трахал Аделину на сухую!

Моя мужская гордость уязвлена! Моё семя должно быть во влагалище Аделины, а не в моих штанах… вместо этого я трусь, как подросток, о её задницу. Что эта женщина делает со мной?