'Кто же ты такой?' - вертелось у меня на языке, но мне было страшно услышать его ответ. Я почувствовала, что дрожу. Дэвид подошел ко мне и, осторожно взяв за руки, заглянул в глаза. Его ладони были теплыми, они согрели мои ледяные пальцы, и дрожь понемногу начала проходить.

  - Саша...- проговорил он так, как будто пробовал на вкус это слово.

  Он произнес его, немного смягчая последнюю согласную, как не делал никто другой, и мое собственное имя показалось мне каким-то незнакомым. Он словно открыл новую сторону меня самой, неведомую, но очень привлекательную и заманчивую.

  - Ты очень необычная девушка, Саша. Твои волосы цвета шоколада, и глаза, словно теплая карамель. Ты готова все отдать за человека, о котором почти ничего не знаешь. Я повидал много людей, но такой еще не встречал...

  - Кто ты, Дэвид? Ты выглядишь молодым, но говоришь такие вещи, как будто прожил целую жизнь? - мои руки машинально сжали его теплые пальцы. - Кто же ты на самом деле?

  - Мне очень много лет... - он продолжал смотреть мне прямо в глаза. Для него это было так просто, ни тени смущения за то, что он нарушает все мыслимые нормы приличия. Но и я тоже не могла отвести взгляд, он словно удав перед нападением поглотил всю мою волю. - Впервые я появился на свет семь веков назад, и с тех пор, умирая, каждый раз возрождаюсь в теле другого младенца. Тема реинкарнации - не новость в человеческой истории. Буддисты, например, уже многие тысячелетия свято верят в то, что практически все люди продолжают жить в новом облике. Но я отличаюсь от них - я ПОМНЮ все свои жизни. Моя память ничего не теряет: ни единого мгновения, ни одного лица из прошлого. И если что-то было в моей жизни, что хотелось бы забыть, время нисколько не лечит меня.

  Я человек без родины. Каждый раз мне приходится рождаться в другом месте, в другой стране, на другом материке. Я знаю все основные языки планеты, изучил все главные религии мира. Мне пришлось забыть, что такое друзья в высоком понимании этого слова, ведь их жизнь слишком коротка по сравнению с моей. Я стал избегать людей, мне просто не интересно с ними - они проживают отведенное им время, постигая те истины, которые мне уже давно известны. И я прячусь в глухих лесах, чтобы не видеть их. Но они продолжают преследовать меня со своими проблемами, которые в большинстве своем имеют одну причину - их собственное неумение понять себя!

  Я постаралась высвободить руки из его ладоней.

  - Извини, что тебя потревожили...

  - Нет, ты совсем не такая, как они, - он крепко держал мои пальцы, не давая мне вырваться. - Ты пришла просить не за себя. Я вижу твои чувства к нему, но и вижу сомнения. Он ничего не обещал тебе, ведь так? Но это нисколько тебя не остановило. И в тот момент, когда я рассказывал, что в действительности произошло с твоим другом, ты была полна решимости помочь ему, даже сознавая, что это не в твоих силах. Я рад, что ты пришла сюда. У меня снова появился интерес к людям - оказывается, они еще способны преподносить мне сюрпризы.

  Дэвид ласково улыбнулся и отпустил, наконец, мои руки.

  - Кажется, гроза закончилась,- сказал он.

  Я машинально прислушалась. Снаружи стало тихо, и мне показалось, что сквозь загораживавшие вход занавеси пробивается солнце.

  - Пойдем, я покажу тебе свои сокровища, - Дэвид приподнял тяжелую ткань и сделал приглашающий жест.

  Я нерешительно шагнула к двери, скорее на автомате, чем осознано. Моя голова была занята тем, что мне пришлось сейчас услышать. Что это: бред сумасшедшего или, действительно, правда?! Его история была настолько нереальна, но в то же время она объясняла все загадки, которые таил в себе этот человек. Если бы мы находились сейчас в привычной для меня обстановке, где-нибудь в Питере, я, конечно же, не поверила бы ни единому его слову. Но именно здесь, в этом затерянном вдали от цивилизации мире, все казалось как нельзя более реальным.

   Я поспешила за Дэвидом, который ждал меня у входа. Солнце проглядывало сквозь мокрую листву деревьев, которые скрывали наше убежище от посторонних глаз, если таковые вообще могли быть в этом глухом месте. Теперь у меня появилась возможность лучше рассмотреть ступеньки, по которым мы сюда взобрались. Даже не представляю, как вообще можно было по ним пройти. Полустертые и поросшие мхом, они казались почти незаметными на фоне скалы. К счастью, Дэвид не стал спускаться вниз, а пошел дальше по еле видной тропинке вдоль каменного склона. Я последовала за ним.

  Через десяток шагов до меня донесся неясный шум - где-то внизу бежала вода. Вскоре мы обогнули выступ скалы, и моему взору предстала потрясающая картина: деревья расступились, и внизу, насколько хватало глаз, раскинулся зеленый океан умытого дождем леса. Он сверкал в лучах заходящего солнца, и с высоты птичьего полета казался как будто нарисованным. Внизу, в нескольких метрах под нами из скалы вырывался водный поток и обрушивался со стометровой высоты вниз, разбиваясь в пыль о камни. Это было незабываемое зрелище, никогда за всю свою жизнь я не видела такой дикой, не обузданной человеком красоты. У меня сложилось впечатление, будто я парю над землей. Ощущение оказалось настолько сильным, что я даже покачнулась, и мне пришлось ухватиться за камень, чтобы не упасть вниз. Дэвид рассмеялся.

  - Тебе тоже показалось, что ты летишь? Со мной такое иногда случается. Однажды, это было две жизни назад, мне настолько захотелось испытать чувство полета, что я прыгнул вниз, надеясь, что у меня вот-вот появятся крылья.

  - И что, ты полетел?! - с изумлением спросила я.

  - Нет, - просто ответил он. - Я упал вниз, где-то там еще лежат мои бренные останки.

  И он небрежным жестом указал туда, где водопад с шумом разбивался о скалы.

  Я вздрогнула. Теперь было понятно, почему шаман так неожиданно исчез отсюда много лет назад. Он сейчас так легко говорил о смерти, как будто это была самая заурядная на свете вещь.

  - Ты что, настолько не дорожишь своей жизнью? - с некоторым напором спросила я. - Неужели она совсем ничего для тебя не значит?!

  - Ты рассуждаешь, как нормальный человек, Саша. Но не забывай, что я не совсем такой, как вы все. Я прожил 29 жизней, почти 700 лет скитаясь по земле. Мне пришлось повидать мир во всем его извращенном 'великолепии'. Первый раз я родился в Индии в семье, принадлежавшей к самому бедному сословию, и у меня не было никаких шансов что-то изменить. Вся моя жизнь прошла в постоянном противостоянии с голодом, нищетой и болезнями. Ты даже не можешь представить себе всего, что я видел. Мой отец умер, когда мне было пять лет, и мы остались втроем с матерью и братом. С тех пор я стараюсь не вспоминать о том времени. Это была самая ужасная из моих жизней, потому что тогда я был уверен, что она у меня единственная. Я хотел прожить ее на бело, как и все вы, но в ней не было ничего, кроме унижений и бедности. Умер я от лихорадки, когда мне едва исполнилось 20 лет, и с тех пор со мной много чего случалось. Я рождался каждый раз в другом месте, в те времена еще не было тех названий материков и стран, которые тебе сейчас известны. Я был свидетелем последних крестовых походов, взятия Бастилии, открытия Америки. Мне довелось поучаствовать во многих войнах, без которых нельзя вообразить само существование человека. Я мог бы пересказать заново историю тех государств, где жил, но у меня просто не повернется язык, чтобы описать все эти ужасы. Мне редко удавалось умереть собственной смертью. Знаешь, поначалу я еще дорожил жизнью, но потом все потекло само собой. Можно было бы собрать целую коллекцию оружия, убившего меня: сабли, мушкеты, ножи, топоры, шпаги, пистолеты и даже один раз виселица, когда меня вздернули за пиратство. За все эти годы мне пришлось сменить множество лиц, имен и фамилий, и однажды начало казаться, что я просто чья-то тень...

  Я вдруг поняла, что это бессмертное существование было для него скорее мукой, чем наградой. Он менял родственников и знакомых, быть может, даже друзей по всему свету, но, в сущности, он был одинок. Везде и со всеми.