Я отвернулась и встала, не в силах больше смотреть на него.

  - Послушай, - когда он заговорил, его голос звучал очень глухо. Видно было, что каждое слово давалось ему с трудом. - Все, что ты видела - правда. Глупо это отрицать. Я говорил тебе, в моей жизни был период, которого стыжусь, и о котором хотел бы забыть! Арес - змея, он показал тебе это, точно зная, как ты все воспримешь. Я никогда не скрывал от тебя, что делал ошибки в своей жизни. Ведь так?

  Дэвид тоже поднялся и, схватив за плечи, заставил меня повернуть голову и посмотреть ему прямо в глаза. Рана на моей руке дала о себе знать, и я вскрикнула.

  - Ведь так?! - повторил он свой вопрос.

  Я кивнула, а он продолжил, не выпуская меня.

  - Да, я не всегда жил правильно, но это уже давно в прошлом. Мои чувства к тебе никак не связаны с тем, что было. Я не хочу ни покупать тебя, ни заставлять! В случае с тобой это не поможет. Ты совсем не такая, как все другие. И я не хочу ничего знать о Хранителях и их тайнах, мне наплевать на судьбу всего человечества. Если бы от этого не зависела сейчас твоя жизнь, я бы вообще не думал о них! Ты мне веришь?!

  Он встряхнул меня, боль еще раз пронзила мне плечо.

  - Да! - выдохнула я.

  - Ты должна верить мне, - он обнял меня и прижал к себе.

  Его руки сразу сделались мягкими и нежными, и боль в плече тут же прошла. Он провел пальцами по моим волосам. Я не сопротивлялась, мне вдруг стало так хорошо, как будто и не было никаких сомнений и обид.

  - Ты должна доверять лишь своему сердцу. Чужие слова могут лгать, но оно не обманет. Мне не нужен никто и ничего кроме тебя. Я отдам тебе все, что у меня есть. Все мои хваленые способности не имеют смысла, если тебя не будет со мной рядом! Ты мне веришь? - еще раз повторил он.

  - Да, я тебе верю, - твердо ответила я.

  И это была правда. Дэвид наполнял мою жизнь каким-то особым смыслом. Мне хотелось быть с ним, видеть мир его глазами, узнать его любовь до самого конца. Сейчас облик Алекса был где-то очень далеко, словно размытый и почти нереальный...

   Весь этот день мы провели с Дэвидом вместе. Он не отпускал меня ни на шаг, боясь, что я снова начну сомневаться. Мы объехали весь город. Я показывала ему самые красивые питерские дворцы, парки и те места, где я так любила проводить время. Я гордо продемонстрировала ему фонтаны Петергофа. По-моему, они даже произвели на него впечатление. По крайней мере, он сделал вид.

  - Тебя, наверно, трудно удивить? - спросила я.

  - Да, за всю свою жизнь я повидал много дворцов: в Париже, в Италии, в Испании и много где еще, в том числе на Востоке.

  - И какие понравились тебе больше? - ревниво спросила я.

  - Трудный вопрос. Могу лишь сказать, что ваши - вполне достойны восхищения.

  - Ты дипломат, - усмехнулась я.

  - У меня большой опыт, - улыбнулся он.

  Дэвид тоже показал мне много нового, чего я не знала о своем городе. Например, он накормил меня обедом в каком-то потрясающем итальянском ресторане. Оказывается, в самом сердце Питера спрятался крохотный кусочек настоящей Италии. Там был просто волшебный интерьер, который перенес меня на час в совершенно другую страну. И я была просто околдована красотой этого нового для меня мира. На мой вопрос, откуда он знает это место, он ответил:

  - Первым, о чем я расспросил персонал гостиницы, это адреса лучших итальянских заведений. Видишь ли, с Италией у меня всегда были связаны самые яркие воспоминания.

  И он рассказал, что всегда очень любил эту страну и в том числе ее кухню. Дэвид часто приезжал туда, ему нравилось ее лазурное море. Он утверждал, что вода там совершенно особенная, не такая как в других странах средиземноморья.

  - Где бы я не родился, - говорил Дэвид, - всегда возвращаюсь в те места, хотя бы на некоторое время, чтобы вновь очутиться в этой сказочно красивой стране.

  Мы ели настоящую итальянскую пиццу, и он рассказывал мне обо всех кулинарных секретах, которые знал. А знал он действительно многое.

  - Когда-нибудь, я сам приготовлю тебе ужин. Женщины не умеют этого делать, как следует.

  - А ты умеешь? - я сделала вид, что оскорблена.

  - Конечно, я целую жизнь работал поваром в доме итальянского вельможи. Вряд ли ты можешь этим похвастать!

  Мне пришлось с ним согласиться.

  - Тогда я хочу креветки с чесночным соусом, рагу из кальмаров и салат 'Цезарь'...- я начала загибать пальцы, но он меня перебил.

  - Хорошо, хорошо, только салат 'Цезарь' не итальянское, а мексиканское блюдо, - его глаза откровенно смеялись над моей безграмотностью, но я нисколько не смутилась.

  Рядом с ним мне было легко признаваться в своих недостатках.

  - А ты научишь меня готовить настоящую итальянскую лазанью? - спросила я.

  - Я научу тебя всему, - он стал серьезен, - главное, чтобы хватило жизни!

  Потом мы ели мороженное в маленьком кафе, которое я считала самым лучшим во всем Питере. Там подавали потрясающее мороженное с шоколадными хлопьями, изготовленными по их собственному рецепту. Я потребовала от Дэвида, что сама заплачу за обе порции, и он, смеясь, разрешил мне это сделать.

  До самого вечера мы гуляли вдоль каналов и по набережной Невы. Он рассказывал мне о тех местах, где побывал за всю свою долгую жизнь. Оказывается, Дэвид собственными глазами видел бесчисленные стада бизонов в Серверной Америке, которые теперь находились на грани вымирания, поднимался на вершины Гималаев, бывал на самом крайнем севере на Аляске и еще в тысячи других мест, о которых я слышала лишь в телепередачах.

  - Я видел африканские саванны, - глаза Дэвида загорелись, - это незабываемое зрелище, уж можешь мне поверить.

  - Да, я представляю.

  - Вряд ли, - он покачал головой, - это невозможно представить. Это надо увидеть! Огромный дикий мир. Ощущение - что цивилизация нисколько не коснулась этого края. В тот момент мне показалось, что я совсем потерялся во времени. Находясь там, нельзя определить наверняка, в каком веке ты сейчас находишься... Поверь мне, такое просто невозможно забыть, и ты должна когда-нибудь увидеть все это.

  Я смотрела на него восторженными глазами. Казалось, что его жизнь была похожа на сказку, но я тут же вспомнила о том, сколько лишений выпало на его долю за все это время. Уже гораздо позже он мог позволить себе путешествовать по своей воле в любую точку мира, но сначала его жизнь во всех этих диких уголках земли не представлялась такой уж романтичной.

  - Ты бы мог написать свои воспоминания, - восторженно предложила я. - Твои книги имели бы огромный успех. 'История мира глазами очевидца' - отличное название для мемуаров!

  - Мне не нужна слава, - улыбнулся Дэвид. - Я вообще не хочу никому ничего рассказывать.

  - Ты эгоист! - в шутку рассердилась я.

  - А я и не скрываю этого, - рассмеялся он.

  Да, действительно, он умел преподнести свои недостатки так, что они, наоборот, казались достоинствами. Но именно это мне в нем и нравилось.

   На город незаметно опускалась еще одна белая ночь. Я предупредила маму, что задержусь, правда, не сказала, с кем. Она проявила тактичность и не стала уточнять. Это был чудесный вечер, хотя меня тревожило состояние Дэвида. Он определенно нуждался в отдыхе, но не признавался в этом. На мои уговоры разойтись по домам, он каждый раз отвечал категорическим отказом, отшучиваясь, что рядом со мной чувствует себя прекрасно.

  Мы шли по набережной, глядя на закат. Дэвид спросил.

  - А ты знаешь, что такое белая ночь?

  - Это такое время в году, когда солнце...

  Но он меня перебил.

  - Нет, меня не интересует научное объяснение. Белая ночь - не природное явление, это состояние души.

  - Тогда я не знаю, - удивленно призналась я.

  - Дело в том, что с английского языка словосочетание 'White Night' еще переводится как 'ночь без сна', - пояснил Дэвид. - И это очень точное определение. Белые ночи - то время, когда у человека появляется возможность по-новому взглянуть на свою жизнь. Однажды весь мир вокруг тебя меняется, и даже темная ночь вдруг озаряется ярким светом. Тебе кажется, что произошло чудо, и ты спрашиваешь себя, что же случилось? Но ответ кроется только в тебе самом.