- Ой, - отдернула конечность. - Я случайно, - судя по тому, как стало жарко, покраснела.

  - И кто из нас врун? - вздохнул Герман, нажимая на газ. – Знаешь, к чему приводят подобные забавы? К тому, к примеру, что мы можем и не доехать до дома, заночевав в ближайшем лесу. Как тебе перспектива?

  - Папина охрана не даст, - нахохлилась в ответ и отвернулась к окну.

  При этом стараясь не думать о том, что уже не один раз хваленная папина охрана ничем не могла помешать.

  - Проверим? - смерил меня насмешливым взглядом мужчина.

  - Не надо, - буркнула в ответ, настроение стремительно катилось вниз по непонятной причине.

  Все, бросаю пить и ухожу в монастырь. Достали все. Одни тайны и интриги вокруг, да еще такие, что легко можно с ума сойти.

  Вместо ответа Герман свернул на проселочную, неосвещенную дорогу, нагло игнорируя мои слова и недовольный писк, когда заметила маневр. Остановил машину и, хищно улыбаясь, развернулся ко мне лицом.

  - Молоденьким девочкам стоит знать, что провокации могут быть строго наказаны, - недобро улыбнулся и обхватил меня за лицо, ладонями.

  Сейчас он целовал меня жестко, можно сказать даже жестоко, подчиняя и не давая возможности сопротивляться. Подхватил меня и перетянул к себе на колени. Зарылся пальцами в волосы, оттягивая их назад, так что пришлось запрокинуть голову, избегая неприятных ощущений. Впился болезненным поцелуем в шею, боль пополам с наслаждением вывели меня из прострации. Уперлась ладонями в его грудь, протестуя, вывернулась из захвата и прошептала:

  - Не надо, - вкладывая все отчаяние, которое на данный момент овладело мной.

  - А незачем было дразнить меня, - притянул к себе сильнее и рукой перекинул мою ногу через себя так, что теперь я сидела на нем верхом.

   Лицом к лицу, в тесноте автомобиля, так что не вздохнуть и не пошевелиться. Прижал к себе, задирая платье выше. Хотя казалось бы, куда еще, и так от того, что пришлось оседлать мужчину, одежда задралась очень даже высоко, не скрывая ажурного кружева чулков. И снова жесткий поцелуй, а потом укус за нижнюю губу. Вот только сейчас он действовал чуточку мягче, вроде и наказывая меня за вредность и в то же время, будя дикое, звериное желание, поддразнивая. Слегка прикусывая кожу на шее, он стал спускаться ниже, не забывая скользить руками под платьем, изредка задевая чувствительное местечко между ног. Очень скоро выгнулась навстречу и застонала, когда лямка платья соскользнула с плеча, и мужчина слегка прикусил мой сосок. Безотчетно зарылась руками в его волосы, легко царапая ноготками затылок.

Прошелся более мягкой лаской по спине, между лопатками, нежно проводя пальцами по позвоночнику, так и хотелось замурлыкать в ответ. Потом взял в руку мою ладошку, которой все еще упиралась ему в грудь, поднес к губам, коснулся кончиком языка нежной кожи между пальцами. Опять дразнит, лаская пальчики языком и губами. Так хочется попросить, чтобы от руки уже перешел к более решительным действиям, но пока гордость не дает. Но это ненадолго, ведь разум затуманивается от того, как второй рукой он легко поглаживает внутреннюю сторону моего бедра. Сама не заметила, как откинулась спиной на руль, не замечая неудобства своего положения и не отдавая отчета, что где руль, там и возможность посигналить.

  Но ничто не нарушает тишины, в которой только отчетливо слышится наше тяжелое дыхание и мои стоны, когда губами Герман проходится по запястью и, подымаясь выше, добирается до ключицы. Я становлюсь совсем беспомощной в его руках, когда и вторая лямка платья спускается с плеча. Теперь я перед ним вся как на ладони. Обнаженная бурно вздымающаяся грудь, задранное платье не скрывает стрингов и того, что влажное белье выдает мое желание с головой, так же как и стоны при движении его языка по нижней части груди.

  - Пожалуйста, - не выдерживаю я напряжения и прошу заплетающимся языком, пытаясь справиться со сбившимся дыханием.

  - Что? - отрывается он от процесса соблазнения.

  - Ничего, - пытаюсь натянуть платье обратно, но мужчина не дает этого сделать.

  Накрывает мои руки своими, помогая ладоням спуститься ниже, к груди. Наслаждается, наблюдая за тем, как меняется выражение моего лица. То, что сама сейчас источник собственного наслаждения является для меня открытием. Он руководит движением моих рук, направляя их так, чтобы ладони задевали напряженные соски. С трудом, только толика стыда служит стимулом, отнимаю свои руки.

  В голову приходит замечательнейшая мысль, ведь так хорошо ощущаю нечто твердое в его штанах. Медленно, путаясь в пальцах, принялась расстегивать его рубашку. Наконец, мне удается это успешно завершить, и я берусь за претворения плана в жизнь. Прижимаюсь всем телом к нему, так чтобы он чувствовал, как напряжены мои соски вживую, он-лайн, так сказать. Обхватываю мужчину за шею, стараясь приподняться так, чтобы можно было поелозить вверх-вниз по его ширинке. Убыстрившееся дыхание любовника и приоткрытый рот, подсказывают мне, что мои действия имеют успех. Немного сползаю вниз и принимаюсь за пряжку ремня. Герман, блестя глазами, наблюдает за моими действиями, но никак не помогает мне, только скользит ладонями по моей теперь уже обнаженной спине. Хоть не отталкивает, уже радует.

  С ремнем все проходит сложнее, но и с этой преградой справляюсь. Но именно тут мной овладевает нерешительность, и стараюсь снова отодвинуться как можно дальше от мужчины. Теперь уже он нажимает ладонями на мою спину, придвигая к себе, намекая, что не прочь, если продолжу. Воодушевленная таким подбадриванием, расстегиваю ширинку, вздыхаю и широко открытыми глазами смотрю на то, что не скрыто бельем. Герман, зараза, не носит его, я помню. А точнее только сейчас вспомнила. Неуверенно, завороженная открывшимся зрелищем, касаюсь рукой того, что так манит, и в то же время пугает. Так страшно, что причиню боль по незнанию и неопытности, что сделаю что-нибудь не то.

  Мужская ладонь снова ложится сверху моей и направляет, помогает увеличить нажим и силу обхвата. Нежная кожа под рукой движется вместе с моими пальцами, натягивается и это так интересно, что я даже забываю о собственном возбуждении, увлеченная новым открытием. Хочется рассмотреть, понять, удивиться. Но мне не дают забыть о том, что мы сейчас не изучением строения мужского достоинства заниматься должны.

  Нежный, глубокий поцелуй, язык исследует мое небо. Неуверенно отвечаю, прикусывая губу любовника зубами. Что-то похожее на рык вырывается из его горла и, он приподнимает меня так, чтобы иметь возможность, отодвинув тонкую ткань стрингов, овладеть мной. Невероятное ощущение заполняет меня всю, распространяясь теплыми волнами от низа живота по телу. Как же это сладко, его движения вверх-вниз внутри меня. Не помню ни себя, ни каких-либо обстоятельств своей обиды на этого мужчину. Сейчас инстинкты правят балом и мне все равно, лишь бы не прекращалось это мерное движение. Обхватываю его шею руками и прижимаюсь, сильно-сильно, когда он делает паузу. Мне не хочется, чтобы он останавливался и начинаю неумело двигаться сама. Подхватывает ритм, перехватывает инициативу, снижая нагрузку на мои ноги, которые не вовремя решили напомнить о себе болью в мышцах. Отзываясь на мои мысленные пожелания, которые могу озвучить только стонами, увеличивает темп, двигаясь все более резко и сильнее. Беспомощной, пойманной птицей бьюсь в его руках от накатившего мощного экстаза. Волна за волной, выше и выше, так что окружающий мир исчезает в разноцветье ощущений и чувств. Что-то похожее на нежность к любовнику всплывает с самого дна души и на самом пике, впиваясь в его плечи ногтями, касаюсь кожи шеи кончиком языка, быстро, по звериному, выражая признательность за удовольствие. А потом меня накрывает последняя волна, после которой есть путь только вниз, к успокоению плоти и дыхания.

Выплывать приходится долго, дыхание никак не хочет возвращаться к обычному спокойному ритму. Да и не охота снова иметь дело с холодной, равнодушной реальностью, в которой нет места нежности, а есть только звериные инстинкты и желание выжить. Нет желания снова испытывать боль из-за той истории в которой я главная приманка для непонятных мне сил. Но пока мыслей нет, сожаление, стыд, горечь придут потом, как и каждый раз после потрясающего секса с безжалостным Германом. И я снова загоню их в подсознание, спрячу даже от себя. Но все потом, пока же мне хорошо, хочется расслабиться и заснуть. Алкоголь, большая физическая нагрузка дают о себе знать.