- Не волнуйся, - он будто ощутил мое состояние, впрочем, может так и было. - Мое предложение наверняка кажется тебе странным, но оно абсолютно добровольное. И ещё тебе нужно взять вот это.

Он вытащил из кармана амулет, черный вытянутый кристалл размером с палец на золотой цепочке:

- Эта вещь спасет тебя от пуль и прочих сильных кинетических воздействий, но лишь раз в сутки. После активации барьер будет держаться лишь несколько секунд, не забывай об этом. И ещё у этой вещи есть побочный эффект: когда наденешь, увидишь Потустороннее. Не пугайся, поначалу может быть неприятно, но придется потерпеть. Готова?

Не знаю, что это, но звучит интересно. Я кивнула и хотела сесть, но он положил ладонь мне на грудь:

- Лежи, может голова закружиться.

Возмущаться я не стала, и он надел на меня амулет, положив камень мне на грудь. В первую секунду ничего не происходило, а потом показалось, что там лежит не камень, а ледышка, что промораживает меня насквозь. Я рефлекторно чуть дернулась, издав тихий стон, но рука Света не позволила камню перестать меня касаться. В следующую секунду мир раздвоился у меня в глазах, а когда сошелся обратно, я с удивлением уставилась на своего собеседника. Вокруг него по контуру тела тонким слоем лежала тьма, похожая на рассеянный свет ночника, а глаза казались слабо светящимися, словно фосфор. Когда же я перевела взгляд в сторону, поняла, что теперь все вокруг, даже вот эти металлические поручни, имеют вторую оболочку, будто кроме самого предмета существует темная его копия, внутри которой этот предмет находится. Обычно их форма и размеры аналогичны, но не всегда, я словно стала видеть другой мир - искажённую копию нашего, и все вместе это было даже красиво. Впрочем, я легко могла не замечать этого всего, если хотела. Я потянулась пальцами к плечу Света и провела по контуру тьмы:

- Что это?

- Ты видишь один из слоев моей Сущности. Чем он толще, тем мощнее Потусторонний перед тобой.

- Раз ты бог, то это очень толстый слой?

- Нет, - он отрицательно качнул головой. - Так выглядит Сущность низкорангового ангела.

- Маскируешься? - я перевела на него взгляд с улыбкой, но он снова отрицательно качнул головой.

- Отец закрыл мне доступ к моим силам. Зачем - не знаю, но раз он так сделал, значит, так нужно. Теперь ты веришь в мои слова? Веришь, что я не человек? - он дождался кивка и только потом продолжил. - В таком случае… как твоё имя? Или, может, ты хочешь, чтобы я называл тебя иначе, например, хозяйка?

Опять что-то шевельнулось глубоко внутри меня, когда я представила себе его сводящий с ума голос, называющий меня так. Он будет произносить это спокойно, с полным осознанием, что так и есть, принимая это.

Все происходило стремительно, не давая мне подумать или опомниться, а эмоции бурлили, словно я ребенок, который никогда в жизни не ел сладкого, но всегда очень его хотел, и вот теперь ему впихнули в руки огромный торт. И он сомневается, можно ли ему этот торт взять. Ведь так нельзя. Нельзя распоряжаться другим человеком, словно собственностью. Нельзя же, да? А если он сам предлагает и более того, настаивает? И так проникновенно просит… Все равно нельзя?

- Зовут меня Ириной, но все друзья называют Ришей или Айриш. Так и зови.

- Как пожелаешь, - Свет кивнул с улыбкой.

Или все-таки можно?

- У тебя красивая улыбка. И невероятно чудесный голос.

Я улыбнулась в ответ, а вот с его улыбкой что-то случилось. Словно она осталась лишь на губах, но ушла из глаз. Или мне показалось?

- Я тебя обидела?

- Нет, - в его взгляде мелькнуло удивление тем фактом, что я заметила изменение его эмоции. - Это всего лишь воспоминания.

- Расскажи, - попросила я, обнимая его и увлекая лечь обратно рядом.

Можно, нельзя - неважно, просто попробую. Моя просьба рассказать, как я поняла уже после того, как произнесла ее, не была просьбой. Я была уверена, что он послушается. Расскажет. Я призналась самой себе в желании владеть им, и мной овладела непривычная открытость и уязвимость, как бы парадоксально это ни звучало. Я позволила себе ощущать рядом с ним то, чего мне всегда хотелось и о чем я сама раньше просто не разрешала себе думать. Я была с ним открыта как никто, разрешая себе думать и делать то, чего не могла ни с кем больше.

Уязвимость у каждого своя. Это возможность воплотить в жизнь то желание, в котором сложно признаться даже самому себе, потому что оно осуждается обществом или рамками морали. Но каждая пара сама создает свои рамки и свои традиции. И это желание может быть самым разным, но почти всегда это нечто запретное. Пройтись обнаженной по улице только потому, что Он захотел этого. Ощущать, как со свистом хлыст опускается на спину, оставляя болезненную рану, обжигающей болью очищающей вину перед тем, кого любишь. Или самой взять в руки хлыст, чтобы наказать… За всем этим следует катарсис. Когда под множеством жгучих взглядов вернешься в дом, под Его защиту, и в качестве благодарности за покорность получишь лучший секс в своей жизни, в котором он выразит всю глубину чувств. Когда упадет рядом окровавленный хлыст, и вместе со словами “я прощаю” ты, очищенная, упадешь в руки любимого, который не даст думать о боли, лаская, как никогда раньше. Когда занесешь над ним свой хлыст в очередной раз, и увидишь, как он, обессиленный, но счастливый в своей открытости, жаждет доставить ответное удовольствие и тебе, разделить с тобой всю гамму полученных эмоций - от боли, до удовольствия. Потому что так же, как и ты, следует своей тьме, исполняя свое самое глубокое желание, открывая свою уязвимость. Этот танец доверия всегда танцуют двое. И если они смогут его хотя бы начать, значит они близки так, как мало кому доступно.

- Обычно мне говорят это при не самых приятных обстоятельствах, - произнося это спокойным голосом, Свет улегся на бок и притянул меня к себе, обнимая и позволяя купаться в его заботе.

- Как так? Это же приятные слова. Если думаешь, что тебе врали, ты не прав. У тебя красивая улыбка. И глаза. И голос. Даже цвет волос хоть и необычный, но красивый. Да ты практически идеален. Любая бы желала быть рядом с тобой, бог ты там или нет.

Он накрыл меня второй полой плаща, прижимая еще ближе к себе. Наши глаза встретились, и мои мысли под его внимательным сапфировым взглядом поползли не в ту сторону. Захотелось коснуться его губ, ощутить их, обласкать. Захотелось высвободить свои руки, зажатые сейчас между нами, и коснуться его гладко выбритого идеального лица, провести по скулам, по шее. Он мой, он захотел этого, он принадлежит мне… И почему я не сопротивляюсь этому сладкому чувству? А он словно понял, о чем я думаю, его губы накрыли мои, заставив все мысли выветриться. Никакого стеснения, никаких тормозов, они мне просто отказали под его ласковыми касаниями губ, под крепкими объятиями, которыми он награждал меня. А от осознания, что он мой, у меня словно электрический ток по телу бегал, заставляя тело дрожать.

- Тебе холодно? - конечно мое состояние от него не укрылось.

- Нет, я… - я замолчала на несколько секунд, чтобы взять себя в руки. - Не каждый день получаешь себе бога в пользование. Это не навсегда, да? Ты сказал, что будешь со мной, пока твоя задача не будет выполнена, а что потом?

- Потом я уйду в другой мир, а ты постепенно забудешь обо мне.

- Не забуду, - нахмурилась я.

- Таковы законы мира, защитная реакция на меня, потому что я не принадлежу этому миру, а значит все упоминания обо мне - это баг, ошибка, которая позднее может привести к печальным последствиям и которую нужно стереть. Но если ты очень боишься терять тех, кого любишь, я могу заставить возненавидеть меня, тогда и отпустить меня будет легче.

- Звучит бредово, - я прикрыла глаза, а затем, помолчав несколько секунд, снова посмотрела на него. - Ладно, раз ты теперь как бы мой…

Я замолчала, ожидая от него возражений или подтверждения, и Свет кивнул.

- Так вот, раз ты теперь мой, то не будем терять время зря. Сколько его у нас осталось?