- Звучит как-то… мутно.

- Согласен. Но всё, что я рассказал - правда. Нора поможет тебе, если ты с ними не по своей воле.

- А какие гарантии, что меня точно простят? Я, типа, гребанная террористка!

Если быть предельно честным, то никаких. Эсперов в сравнении с обычными людьми катастрофически мало, и государство предпочитает беречь каждого из них. Но граница между делинквентами и благонадежными иногда столь зыбкая, что отделить одних от других подчас невозможно. Всё зависит исключительно от… полезности.

- Яманкан тоже имела до Университета проблемы с законом. Но, тем не менее, она здесь, а не в тюрьме на Вайгаче.

Девушка фыркнула.

- С её родней это не удивительно.

- А что с её родней?

- А ты не знаешь? - она удивилась. - Я, типа, думала, что вы близкие друзья.

- Мы… кто? Что тебя навело на эту… мысль?

- Ну вы так, типа, тепло общаетесь. Я даже пару раз чуть не заржала, когда вы стебали друг друга.

Твоё, типа, чувство юмора, типа, очень, типа, плохое, знаешь? Может со стороны и кажется, что «милые бранятся - только тешатся», но мы действительно друг другу не нравимся. А манера общения способ не забывать об этом.

- Так что с её семьёй?

- Ну… они вроде крутая и влиятельная семья. Типа, по уши во власти и бизнесе… Симбиоз и всё-такое…

Это называется коррупция! Какой, к чёрту, симбиоз? Хотя, учитывая тысячелетнюю историю моей родины, это всегда было нормой. Мой сбитый моральный компас даже смог бы вывести теорию о том, что именно тяга чиновников к власти и деньгам стоит на страже государственного суверенитета. Кто же по доброй воле захочет отдать его представителям другой страны?

- Кхм… Тогда тебе остаётся надеяться только на меня и Нору. Согласен - риск велик. Но раз ты решила со мной поговорить, то значит у тебя дела идут скверно. Я прав?

Не говоря ни слова, девушка подняла правую руку, и я увидел широкий браслет на руке. Поблёскивая антрацитовой поверхностью, он плотно обвивал запястье - даже палец не просунуть. К краям он становился тоньше, но в центре был весьма толстым.

- Ну да…

- Знакомая вещь, - я горько усмехнулся. - Доводилось носить подобную.

Только мой был грубее и массивнее: промышленный дизайн в России считается буржуазным излишеством. А этот браслет, без сомнения, импортный. В Европе даже орудия убийства должны нести эстетическое удовольствие.

- Там только взрывчатка или есть что-то ещё?

- Позиционирование через спутник… Но микрофона нет, если ты об этом.

Ожидаемо, ведь батарея для работы тогда бы занимала ценное место, которое можно было потратить на заряд.

- Когда я на поверхности, с его помощью меня непрерывно отслеживают, - тем временем продолжила невидимка. - Как возвращаюсь, так сразу, типа, вопросы: зачем здесь свернула, почему здесь долго стояла… Гадство… Знаешь, как снять?

- Нет. И сомневаюсь, что это вообще возможно. Требуется изначальное устройство кодирования, с помощью которого можно ввести единственный верный ключ разблокировки. Да и физически снять это не получится. Там несколько защитных контуров: слой из металла, слой из керамики, слой из целлюлозы. Самоятельно от него может избавиться только эспер с несколькими способностями, но таких не бывает, - после того, как я согласился работать на Нору, она дала мне кучу материала по спецоборудованию. Весь месяц, что я провел в московской лаборатории РАН, я их внимательно штудировал. Так что теперь лишь при беглом взгляде на устройство, я мог определить для чего оно, где произведено и как использовать. - Так что снять его практически нереально… хотя…

Я замолчал. Будь я на её месте, предложение свести с Норой меня бы не побудило сменить сторону. Требовалось что-то большее, чем обещание. Нужен был конкретный план.

- Над нами живут полторы тысячи эсперов. Наверняка среди них найдется тот, кто сможет его снять. Но, чтобы его найти… - я оборвал фразу, предлагая невидимке самой додумать конец.

- Ты хочешь, чтобы я помогла тебе сбежать, а взамен ты поможешь мне?

- Верно. Я нахожу эспера с подходящей способностью, снимаю браслет и веду тебя к Норе. Всё просто.

- А что тебе мешает меня обмануть? - с сомнением сказала она и оглядела меня с ног до головы. - Прости не обижайся… но… эээ... выглядишь ты как-то... не ахти. Типа, сам понимаешь…

Однажды в районе, где я жил, к детям начал приставать какой-то ненормальный, и его фоторобот стали развешивать по всем подъездам. Какова же была моя «радость», когда я узнал, что его мерзкий взгляд исподлобья отталкивающе напоминал мой. В тот день мама даже в шутку спросила: «Не ты ли это?». А мне лишь оставалось открывать рот как у выброшенной на берег рыбы: вопреки интонации, взгляд матери был непривычно пристальным. Доверия ко мне не было даже у родных!

- Если я тебя обману, то ты сможешь проникнуть ночью ко мне домой и открыть газ в духовке.

- В студгородке всё на электричестве…

- Ты справишься! Импровизируй, - невольно я процитировал застранцев, по чьей вине я здесь оказался. - Кстати, не представишься? Моё имя ты знаешь, а вот я твоё - нет.

- Типа, доверительные отношения, да?

- Это вежливость.

- И что мне с этой… вежливости? Знаешь, давай будет пока общаться так.

Странная реакция. Вроде бы живем в развитом постиндустриальном обществе, где никто не верит, что, узнав имя человека, можно похитить его душу. Или её имя имеет дурную известность?

- Как пожелаешь. Не расскажешь, как ты к ним попала? - сменил я тему. - Я уже понял, что с ними ты не добровольно.

- Эээ… ну, я жила в одной дыре на Алтае… До туалета - сто метров, до школы - десять километров, до кинотеатра - сто. Меня с пятнадцати даже не проверяли - такая дыра была, что к нам никто не прилетал. Только раз образец взяли… в шестнадцать лет. А потом глухо. И вдруг, в начале зимы, заявились домой странные мужички: вежливые такие, хорошо одетые… только что-то мутные. И предложили они работу: там послушать, тут посмотреть и всё-такое… И даже без криминала. Да и с деньгами у нас хреново было: пенсия у деда с бабкой, у которых я жила, маленькая была. Ну я и согласилась… Эх… Я уже потом сто раз пожалела, что ученых не дождалась…

С пятнадцати лет всех в стране проверяли на наличие способности. Для этого брались образцы крови и направлялись в лаборатории, для определения наличия ПБА. Однако, тесты эти были дорогими и долгими. К тому же, школьников проверяли каждые три месяца, отчего поток пробирок был столь большим, что лаборатории часто не справлялись с нагрузкой. Неудивительно, что многих эсперов не успевали выявлять вовремя. К тому же, учитывая масштаб программы поиска, количество задействованных людей измерялось тысячами. Всегда находились те, кто готов бы за вознаграждение сообщить о выявленном эспере не начальству, а сторонним рекрутерам.

Кстати, на черном рынке минимальная цена о «неучтенном» - десять миллионов рублей. Весь бюджет студсовета за год в обмен за самого бесполезного эспера-объектора. Неудивительно, что на выходные из долины выпускали только тех, кто обладал боевыми способностями. Да и им разрешение было получить непросто.

- ...Платили они, конечно, хорошо, но я чуяла, что попаду с ними. И однажды решила втихую свалить... - тем временем продолжала девушка. - Но я, типа, слегка накосячила и меня повязала… Тут-то наша дружба и кончилась. Вмиг мне эту хрень на руку повесили, а на манекене принцип работы продемонстрировали… скоты…

Она потрясла рукой, ещё раз показывая браслет.

- А как ты попала в студгородок?

- На поезде.

- Ха-ха... А серьёзно?

- Так правда на поезде… Чё не так?

- Расскажу по порядку, - попросил я.

- Ну... это случилось месяца полтора назад. Меня запихнули в грузовой контейне… погрузили на маглев… а потом сгрузили... потом опять погрузили... потом опять сгрузили. И я, типа, оказалась здесь - под землей. Всё.

У отсутствия друзей есть один ощутимый минус - некому похвастаться. Мне сейчас хотелось с радость рассказывать всем, что я понял всю схему из подобного рассказа… Но было некому.