Данный рассказ - участник конкурса " Мир вверх тормашками, или Рождество в июле" на сайте litlife.club

Та зима выдалась настолько холодной, что перелётные птицы стремились всё дальше и дальше на юг, оставив далеко позади привычные места зимовок. А что делать, если даже там, где раньше можно было кормиться до весны, в тот раз выпал снег?! Так и кочевали всю зиму, спасаясь от холодов. В дальние страны, незнакомые места. И еле-еле дождались южного ветра, вместе с которым можно было вернуться в родные края. Грязными, худыми, с торчащими перьями опускались птицы на бескрайние просторы и блаженно замирали: дома было ТЕПЛО! Весеннее солнце старалось вовсю, отогревая землю после лютой зимы. И гуси, лебеди, журавли, утки и прочая мелкая живность радостно прихорашивались, чистя пёрышки, ныряя и плескаясь на отмелях рек и озёр.

Когда и к чьему пёрышку прицепилось крошечное семечко – никто так и не узнает. А где – тоже не понять: в стольких чужих местах пришлось побывать бедным птицам. И вот теперь отцепилось оно и упало на лесной опушке. Быстренько провалилось сквозь прошлогоднюю траву, пустило цепкие корешки в тёплую землю и вскоре взошло вместе с молодым осотом. Его листья были такими же узкими и длинными, как листья осота, и только чуть-чуть отдавали в голубизну; да кто, не зная, мог бы заметить и отличить их от дружной поросли? Вскоре появилась и стрелка с бутоном, узким и длинным, как змеиная голова. А в одно раннее-прераннее утро, ещё до восхода солнца, раскрылся бутон диковинным белоснежным цветком без единой цветной крапинки. Девственно чистым стоял он на опушке и был так прекрасен, что разбуженная рассветными лучами бабочка-Лимонница в изумлении уставилась на него, думая, что ещё спит:

- Что это? Откуда? Целую неделю живу – а такого ещё не видела! Эй! Ты кто? Можно с тобой познакомиться? – тоненько пищала бабочка, порхая над цветком. – Почему ты молчишь? Давай дружить? Я – Лимонница, а тебя как зовут? Цветок безмолвствовал, но бабочка решила во что бы то ни стало добиться своего.

- Ну, не хочешь отвечать – и не надо. Я и так могу летать, где хочу, и отдыхать, где мне нравится. Сегодня мне нравишься ты! – с этими словами она спланировала и села прямо в чашечку. – Ух, ты!!! – только и смогла подумать глупышка, оказавшись в белоснежном покое. – Пожалуй, я останусь тут жить, пока никто другой не занял этот дворец. Только что-то странное… Что-то… А! Вот! Этот цветок совсем не пахнет… Вообще ничем. Разве такое возможно? – размышляла она и тут ей почудился подозрительный шорох: – Ой, мамочки! Сейчас меня или прогонят, или съедят! – паниковала бабочка и вдруг почувствовала, что чашечка цветка начала закрываться, пряча её от незваного гостя. – Боже, как хорошо! Ты меня защищаешь – значит, ты мой друг! Хоть ты и молчишь, но я сразу поняла, что нравлюсь тебе – это так здорово!

Уже давно на месте цветка был снова узкий, как стрела, бутон, неразличимый в высоком осоте. И только самое чуткое ухо могло бы расслышать слабый писк и шелест крыльев, доносившийся из него. Но никого не было рядом, и никто ничего не услышал. И больше никто, никогда и нигде Лимонницу не встречал.

На следующее утро среди зарослей осота бутон снова раскрылся. В этот раз цветок был нежнейшего светло-желтого цвета и восхитительно пах свежим лимоном.

Недалеко от опушки, в дупле старого дерева деловито гудел улей диких пчел. За зиму из личинок вылупилось много молоди, и их наставница, опытная пчела Матушка, обучала молодежь хитрому делу медосбора.

- Так, тишина, внимательно слушаем! Тема сегодняшнего занятия – «Мёд из одуванчиков»! Поэтому ищем на опушках жёлтые венчики, потом я проверяю – правильные ли цветы вы нашли, и только после этого показываю, как именно собирать нектар и пыльцу. Санечка, не жужжи – слушай и запоминай! – сделала замечание Матушка своей любимице, любопытной и очень способной пчёлке.

- Что тут запоминать?! Одуванчики – ж-ж-желтые, нашла цветок – сиди и ж-ж-жди, пока ты не приж-жужжишь для проверки! – с невинным видом ответила Санечка и все так и прыснули со смеху.

- Ну вот что с вами делать, шалопайки вы этакие! – добродушно улыбнулась Матушка и почистила лапками старые крылышки. – Раз всё понятно, то нечего тут рассиж-живаться, на счёт «три» взлетаем и ищем одуваны, а на счёт «сто» я начинаю проверку!

Рой учениц прибавил громкости, поднялся тёмным облачком и рассыпался в воздухе.

«Сейчас я вам покаж-жу, как нуж-жно искать одуванчики! - думала Санечка, устремляясь к дальней границе большой опушки. – Тут-то, рядышком, одуванчиков мало, да и мелковаты они, вот смеху-то будет, когда на всех их не хватит! Подруж-жки станут ссориться, друг друга от цветков, как дуры, отпихивать, пока всю пыльцу не обтрясут; вот Матушка им двоек да колов полные дневники понаставит! – предвкушала потеху озорница, внимательно вглядываясь в траву. Между тем, одуванчиков тут не было вовсе, зато издалека доносился Матушкин голос: «Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь..»

«Каж-жется, в этот раз дура – я!» – сокрушалась Санечка, жалея, что опрометчиво залетела так далеко, не зная наверняка, что именно здесь растёт. И времени лететь обратно уже нет, и одуванчики давно все разобраны.

«Восемьдесят девять, девяносто!» - неумолимый отсчёт приближал минуту большого позора, как вдруг… Вдруг в высокой траве мелькнуло что-то жёлтое и Санечка, будь она лошадью, встала бы на дыбы от резкого торможения. «А какой большой!» - торжествовала она, кружа над одним-единственным цветком, чудом оказавшимся в этом месте. Правда, на одуванчик он был похож мало, зато пах так, как не пахнет ни один цветок в их лесу: тонко, нежно, свежо... – Подумаешь, одуванчиков и так навалом, любой их найдёт! А вот пусть попробует кто-то лимонный цветок отыскать – и фигушки! Такое только мне по силам, и все ещё благодарить будут, что я рискнула и опля! – нашла такую диковинку. Даже если он один, всё равно аромат мёду придаст необычайный. Будет теперь «Рецепт от Санечки»! Или, ещё лучше – «Санечкин мёд»! Круть!!! И это стОит того, чтобы наплевать на задание…»

«Девяносто девять, сто!» услышала она и решительно приземлилась… Эмм… Прицветилась прямо в серединку удивительного цветка.

Через какое-то время все ученицы показали свои одуванчики, и только Санечку Матушка никак не могла найти. Кто-то из подруг заметил, как улетала она к дальнему краю опушки, и Матушка искала её там, в надежде, что любимица решила подшутить над нею и спряталась. Но только густой осот шелестел на ветру, и ни одуванчиков, ни каких-либо других цветов в нём не было.

- Санечка, детка! – доносился голос Матушки то с опушки, то из чащи. – Выходи, я сдаюсь, ты где прячешься?!

Нужно ли говорить, что ни к обеду, ни к вечеру Санечка так и не вернулась? А Матушка просто потеряла голову от горя, виня себя, что не уберегла, не уследила…

Тревожная новость быстро разлетелась по лесу: виданное ли дело, чтобы пчёлы пропадали прямо средь бела дня?! Всем было жаль Санечку, такую юную, такую весёлую, и потому решили на рассвете дружно отправиться на её поиски.

Все, кто мог, присоединились к пчёлам: разноцветные бабочки порхали над цветами, пытаясь в лепестках рассмотреть полосатое тельце; стрекозы зависали над землёй, внимательно изучая местность и даже комары, противно звеня, сновали между стеблей травы, суя тончайшие носы в самые узкие щели.

Время близилось к полудню, а розыски так ничего и не дали. Усталость и уныние царили среди спасателей, и надежда почти совсем покинула их. Маленький Мотылёк из последних сил махал небесно-голубыми крылышками, решив ещё раз проверить то место, куда вчера отправилась Санечка. Конечно, Матушка здесь уже всё обыскала, но вдруг, по старости, чего-то не заметила? Мотылёк всё порхал и порхал над волнами осота, и уже собрался было возвращаться, но внизу мелькнуло что-то жёлто-чёрное… Пчела? Санечка?!

Малыш внимательно всматривался в траву: и правда – что-то непонятное. Поближе подлетел, покружил над находкой и разочарованно сник. Нет там никакой Санечки, это просто цветок. Жёлтый цветок с чёрными тычинками. Издалека – на пчелу похож, а вблизи – совсем не то, что надо. Предательские слёзы закапали из глаз, и всё окружающее слилось в мутный пастельный ковёр. – Так и сам заблужусь, чего доброго, - подумал Мотылёк. – Нужно передохнуть немножко и успокоиться, а потом… Домой, что ж потом. Мама уже, наверное, волнуется.