Затем, надев рукавицы, чтобы не обжечь руки, юная алхимичка вылила содержимое миски в стоящий на огне тигель и кипятила ровно девять секунд.

Смесь приобрела неопределенный цвет, что-то среднее между фиолетовым и синим, и сильный терпкий запах.

Нина осторожно сняла тяжелый тигель с огня, вылила содержимое на жидкую страницу. И стала ждать.

Над страницей поднялось фиолетовое облачко, а когда оно рассеялось, стали видны тридцать три символа алфавита Шестой Луны, словно зависшие в пустоте. Они были из блестящего материала и переливались разными цветами.

И тут прямо на глазах символы столбиком отпечатались на вдруг появившемся пергаменте.

Сбоку от каждого была буква, которой соответствовал символ:

— Вот здорово! Клянусь всем шоколадом мира, мне это удалось!

Нина была не просто довольна, она трепетала перед этим листом пергамента, материализовавшимся на ее глазах. Это был ключ, открывающий путь в мир Ксоракса.

Дрожащими от волнения руками девочка взяла лист и положила его на стол. Пергамент был еще горячим, она подула на него, затем потрогала отпечаток символа пальцем: он был рельефным и переливался всеми цветами радуги. Удовлетворенная результатом своего первого алхимического опыта, Нина устало опустилась на табуретку.

Часы показывали 13 часов 42 минуты и 8 секунд.

Было действительно поздно! Люба наверняка сердится: Нина пропустила обед. Прежде чем покинуть лабораторию, она вернула все на свои места и оставила страничку с алфавитом рядом с Книгой. Закрыв дверь, девочка побежала на кухню, где няня кормила кота и пса.

— Я здесь, Безе. Извини, пожалуйста, за опоздание, — протянула она сладким голоском.

Люба, не в силах сердиться, ласково посмотрела на нее, прощая.

— Ты совсем как твой дедушка: для тебя тоже времени не существует. Но есть-то надо! В Апельсиновом Зале накрыт стол, там ты найдешь все, что любишь.

В этот момент они услышали крик, доносившийся с улицы.

Няня и Нина бросились на крик и увидели молодого человека, лежащего на ступеньках мостика. Это был почтальон. Карло был уже рядом и помогал ему подняться.

— Что случилось? — с тревогой спросила Люба.

— Эти мерзкие хулиганы, это опять они. Они толкнули его, и он упал, — ответил садовник.

— Те, что с буквой К?

— Они самые, Алвиз и Барбесса, — подтвердил Карло, поднимая несчастного почтальона, продолжавшего прижимать к груди длинный, перегнутый пополам при падении пакет на имя Нины.

— Ах, какая жалость, — печально сказал почтальон, все еще под впечатлением от случившегося.

Пока Люба бегала за водой, чтобы успокоить почтальона, а Карло продолжал ругать проклятых близнецов, Нина, сгорая от нетерпения, вскрыла пакет, прибывший из Испании.

Внутри она нашла документы для сдачи экзаменов в Венеции и письмо профессора Хосе, которое надо будет передать преподавателям.

— Урра, экзамены! — воскликнула она и вытащила из пакета сломанную пополам дощечку. — Это же моя табличка с надписью! — огорчилась Нина, но лишь на мгновение. — Я ее склею и повешу, как в Мадриде, в спальне, — обрадовалась она, представив тетю Андору, ненавидевшую этот «кусок фанеры»!

Наскоро перекусив и как всегда сунув в карман плитку шоколада, Нина отнесла табличку в комнату, положила на пол, взяла суперклей и соединила половинки. Платон и Красавчик все время пытались лизнуть табличку, но Нина, отогнав их, пообещала найти время поиграть с ними позже.

— Я знаю. Знаю, что уделяю вам мало внимания, но у меня очень много работы. Может, сегодня после ужина мы поиграем вместе в пирке. Эй, осторожнее, да не трогайте вы дощечку. Дайте клею высохнуть, чтобы завтра я могла повесить ее над кроватью.

Было уже четыре вечера. Нина, готовясь к встрече с новыми друзьями, сушила волосы феном — она только что приняла душ и была в отличном настроении.

Она натянула красную маечку, желтый комбинезон и посмотрелась в зеркало: глаза ее блестели, зубы сияли белизной. Преследуемая по пятам котом и псом, она легко сбежала с лестницы, к Залу Дожа, по дороге загнала животных на кухню, а сама вошла в лабораторию: она хотела узнать, насколько может доверять новым друзьям.

Формулу эликсира «прочной дружбы» она помнила хорошо. Это была одна из трех первых композиций, которым обучил ее профессор Хосе. И хотя она знала, как приготовить препарат, ей еще никогда не приходилось попробовать его действие на ком-либо.

В Мадриде за год занятий Нина изучила азы алхимических процессов, свойства металлов и жидкостей, но ни разу не испытывала на людях изготовленные ею препараты.

Она поискала золу рубина — тончайшую пудру, раскрепощающую речь, а также анис разумный, такой же по субстанции, придающий словам искренность. Она всыпала в белую плошку четыре грамма первого и восемь граммов второго порошка и смешивала их ровно двадцать секунд. Затем высыпала смесь в тигель, залила водой Салис, которая упрочивает верность, и кипятила в течение одной минуты и четырех секунд.

Получилась ароматная жидкость красного цвета. Нина осторожно перелила ее в стеклянную бутылочку, которую, чтобы та не испарялась, заткнула сахаром Сертис. Затем взболтала содержимое, покачав бутылочку сначала влево семь раз, потом вправо шесть раз, под магическое заклинание: «Лгун упадет, если соврет. Дружба будет крепкой и достойной того, чтобы ею дорожить, если пьющий не выплюнет этот горький напиток!»

После чего, довольная, воскликнула:

— А сейчас я их испытаю. Каждый из них должен будет выпить по два глотка, и, если им действительно суждено стать моими верными друзьями, с ними ничего не случится. А если они будут неискренними, то упадут в обморок.

Ребят ожидало не самое приятное испытание, но у Нины не было другого выбора. Она положила бутылочку в карман, вышла из лаборатории и точно в назначенное время предстала перед четырьмя друзьями, ждавшими ее в Каминном Зале.

— Я рада снова видеть вас. Сейчас я предлагаю прогуляться по саду, где мы сможем поговорить. Я прихватила с собой книгу Бирова и маленький сюрприз.

— Ты хотела узнать поподробнее об Алвизе и Барбессе, — напомнил ей Ческо, как только они вышли в сад.

— Не сейчас. Начнем с того, что каждый из вас выпьет по два глотка этого напитка, — сказала она, доставая бутылочку из кармана. Четверка друзей, недоумевая, уставилась на нее.

— Что это? Кровь? — с опаской глядя на бутылочку, спросила Фьоре.

— Нет, не кровь. Это эликсир. Если вы действительно хотите стать моими друзьями, вы должны выпить это, иначе я не смогу доверять нам. И не выплевывать, а проглотить. Я должна сказать вам очень много важных вещей и должна быть уверена, что никто из вас меня не предаст, — ответила она очень серьезно.

Додо еле слышно спросил:

— Это во… во… волшебный эликсир? Значит, ты тоже маг? Be… ве… ведьма?

— Я алхимик, как и мой дедушка. Видите? — Она показала им ладошку со звездочкой. — У моего деда было такое же родимое пятно в форме звезды: это знак магии. Это значит, что я унаследовала алхимические способности семьи Белых Магов. Можете мне верить.

Ческо шагнул вперед, глядя Нине прямо в глаза, открыл бутылочку и сделал два глотка.

— Фу, ну и гадость! Горькая, словно яд, — сморщился он, проглотив жидкость.

Нина рассмеялась. Бутылочка пошла по кругу, все пили, жутко морщась, но никто не выплюнул.

Нина внимательно наблюдала за действием эликсира, но, к счастью, никому плохо не стало и никто из ребят не рухнул на землю без чувств.

Счастливые объятия и рукопожатия закрепили дружбу, перешедшую на новый уровень.

— С этого момента мы настоящие друзья. Вы прошли через фильтр Вечной Дружбы. Теперь я убеждена, что никто из вас не подведет меня. Я могу доверять вам и всем с вами делиться. Мне нужна ваша помощь в войне против Каркона и его коварных сирот. Я точно знаю, что это они убили моего деда и Бириана Бирова, — сказала Нина.