— О, а вот и твой заказ! Ставь сюда, Сэнди, — воскликнул Бакстер, отодвигаясь, и позволяя пройти подавальщице с подносом.

Как только еда оказалась перед ним, Дин замер с вытаращенными глазами. На огромной тарелке лежала целая гора еды. По четыре жареных яйца и сосиски, исходящие жиром ломтики бекона, две внушительные горки тушеной фасоли, масляно блестящий кукурузный початок, со следами жарки на решётке, множество кругляшков какой-то колбасы, светлого и темно-кровяного цветов, от которых пахло ещё и какими-то пряностями. А по краю тарелки лежали, похоже, картофельные оладьи и четыре большие кукурузные лепешки. Запивать это всё предлагалось кружкой мутноватого пива.

— И это завтрак?! — с трудом выдавил Дин, с ужасом разглядывая блюдо.

— Самый настоящий ирландский завтрак! — с гордостью подтвердил Бакстер. — У нас такая еда в порядке вещей. Я сам съедаю его каждое утро, а иначе, какой же я ирландец? Нет, мистер, я Большой Бак О,Киф!

— Это заметно, — тихо пробурчал Дин, осторожно принюхиваясь. Еда пахла просто потрясающе. Но как бы он не оголодал, такое громадное количество пищи он не осилит. — А… а зачем вам это?

— Что?

— Ну, съесть на время, не платить…

— Так клиентов-то надо заманивать. В «Бычьей шее» снизили цену на выпивку и все забулдыги теперь у них, а я заманиваю людей едой. Все хотят вкусно поесть, да ещё и бесплатно.

— И многие осилили?

— Многие, — ухмыльнулся Бакстер. — Вот только гораздо позже нужного времени. Азартных людей полно, но среди них мало ирландцев. Зато те, кто попробовал, приходят ещё, чтобы просто поесть. Завтрак в «Сочной ляжке» это не только сытно, но и ещё и вкусно!

Последние слова он провозгласил едва не прижав руку к сердцу. Дин от его утробного голоса втянул голову в плечи и быстро кивнул на кружочки колбасы:

— А это это?

— Два вида ирландского пудинга, чёрный и белый.

— Пудинг? — у Дина глаза на лоб полезли. — Он разве не сладкий?

— Это у вас пудинг сладкий, а в Ирландии так называют эту колбасу по особому рецепту, — оскорбился Большой Бак. Он указал на кусочки белой колбасы. — Это ливерная. А красная — кровяная. Понял?

— Ага. Выглядит вкусно.

— Еще бы не вкусно! А ведь это парень не оригинальный рецепт завтрака. Мне пришлось переделать его, кое-что убрать, другое добавить, пока не стало идеально, — Бакстер горестно вздохнул.

— Почему? — спросил Дин, откусив от сосиски и начиная жевать. За болтовнёй даже голод немного отступил. Не зря ирландцев считают теми ещё болтунами!

— Так некоторых продуктов здесь и молитвами сагуаро не отыщешь! А если и отыщешь, то цена ещё больше выйдет. В настоящем-то рецепте есть грибы и помидоры, а я добавил кукурузу и еще один вид тушеной фасоли — с чили. И так цена вон какая вышла, а ведь в ней наценка лично в мою прибыль – пшик! Большая часть за продукты.

Дин машинально кивал, активно двигая челюстями, разговор начал надоедать, а аппетит возвращаться. Бакстер вдруг замолчал и хмыкнул:

— Так-так, я болтаю, а ты уже ешь вовсю! Не буду тебя отвлекать, — он оглянулся на часы, висящие над баром. — Время засёк, наслаждайся, но готовь денежки!

Похихикивая, он ушёл, а Дин набросился на еду.

Всё было настолько вкусно, что он на время отвлёкся, но стоило почувствовать лёгкое насыщение, как налетели неприятные мысли. И как быть дальше? Бакстер хороший человек и салун у него выглядит получше многих. Придётся честно ему признаться, что денег нет, быть может, и правда удастся отработать.

Порешив так, Дин зачерпнул ложку фасоли. Он съел хорошо если треть от предложенного, неплохо бы остановиться, сытость уже навалилась, заставив тело отяжелеть, да и не так стыдно будет перед Баком, но рука с ложкой снова опустилась в тарелку. Слишком вкусно.

С улицы донёсся конский топот и звяканье уздечки. Легко скрипнули створки, впуская внутрь человека. Дин поднял голову и едва не подавился, разглядев вошедшего. Это был шериф. Чёрная шляпа, серая рубашка, джинсы и ярко блестящая на груди бляха. На вид лет пятьдесят, плечи опущены так, словно на них лежит вся тяжесть мира. Дин проглотил фасоль и уткнулся взглядом в стол, стараясь не поднимать голову, он исподлобья следил за шерифом. Тот, угрюмо оглядевшись, медленно направился к бару, его шаги гулко разносились по помещению под аккомпанемент звякающих шпор.

— Шериф Адамс! Рад видеть, рад, — провозгласил Бакстер, опираясь на стойку.

— Привет, Бак, — шериф уселся на стул и бросил перед хозяином салуна несколько листков бумаги, которые держал в руке. — Вот, развесишь потом у себя на входе.

— Снова розыск? — не глядя на листки спросил Бакстер, и полез под стойку. Оттуда донеслось звяканье.

— Да, с утра пораньше на почтовом поезде привезли.

— Тебе как обычно?

— Да.

Бак поднялся, держа в руках бутылку с виски.

— Разбавляю?

— Конечно, полдень ещё, — шериф вздохнул, явно жалея, что до вечера далеко. — Что нового?

Дин сидел не жив ни мёртв. Наверняка на тех листовках есть и он. Вот теперь всё стало совсем плохо, рука обречённо выпустила ложку, он почувствовал, как начала нарастать паника. Если его поймают, то повесят, никто не будет разбираться, что это была его первая попытка ограбления. Скоро время, отведённое ему на завтрак, закончится, а еды ещё полно, Бак подойдёт за деньгами и вряд ли согласится говорить шёпотом, чтобы шериф не услышал, а значит, тот обратит внимание на их перепалку, и вот тогда ему, Дину, конец.

Сердце билось как бешенное, остановившимся взглядом парень смотрел в тарелку, ставшую причиной его будущей гибели. А ведь он всего лишь хотел поесть…

Бросив быстрый взгляд на часы, он рвано вздохнул. Ещё двадцать минут ему осталось быть свободным человеком. Быть может шериф успеет уйти? Но нет, он устроился на стуле весьма основательно, положил шляпу на стойку и, медленно потягивая виски, беседовал с Баком.

Нет, нет, нет.

— Слушай, Мэнфорд, там, похоже, твоего коня воруют, — меланхолично сообщил хозяин салуна, прислушавшись.

Дин навострил уши, и действительно услышал недовольное лошадиное пофыркивание и какое-то звяканье. Неужели?..

— Ага, — тем же тоном ответил шериф. — Плесни ещё.

— Так значит, Девон-младший всё еще не отказался от своей затеи — увести твоего коня? — поинтересовался Бак, доставая бутылку.

— Пока нет, спор-то он у тех парней проиграл, вот и старается. Вот только мой конь поумней всей Девоновской семейки будет. У индейцев увели, дрессированный как собака, я тебе рассказывал, как его к себе приучал?

— Много раз, — хмыкнул Бак.

— Ну да, он же только этих краснорожих за хозяев считал. Ну-ка, слушай.

Возня на улице возобновилась с новой силой, потом последовал громкий вопль и наступила тишина.

— Укусил, — довольно заключил шериф, снова приложившись к стакану.

— А ведь этот паразит должен сейчас на кухне быть, посуду драить, — Бак хлопнул себя по бедру. — И за что только я ему деньги плачу. Бегает он, видите ли, вокруг салуна, лошадей крадёт.

— С такими наклонностями недолго ему бегать осталось.

— Это точно.

Они замолчали, а Дин со стеклянными глазами лихорадочно раздумывал, что делать, но тут снова раздался лязг уздечки и фырканье.

— Нет, ну он совсем обнаглел, — в секунду разъярился Бакстер. — Энгус! А ну иди сюда!

Дверь в кухню распахнулась и в зал вбежал испуганный парнишка с лохматой копной рыжих волос.

— Ты… Ты же там, — озадаченный, хозяин салуна кивнул головой на улицу. — Коня воруешь.

— Нет, вы что, — глаза паренька забегали, а потом он ляпнул. — Он меня укусил за руку и я сразу обратно.

— Не понял, — шериф тяжело слез со стула и пошёл к выходу. Примерно на полпути его заставил перейти на бег, удаляющийся от салуна галоп. — Куда?!

Он выскочил на улицу, а за ним тут же потянулись все остальные, даже выпивохи побросали карты, и галантно пропустив Сэнди, просочились наружу. Зал опустел, остался сидеть лишь Дин.