Греческий пират в древности занимается грабежом на берегах, совершая набеги с моря. Мы встретим такой способ пиратства и много позже повсеместно и во всех видах: наиболее простой, налет банды грабителей, существовал и практиковался достаточно долго еще и после высадки Колумба жителями Караибских островов, особенно среди обитателей Пуэрто-Рико, нападающих на очень мирное население Санто-Доминго: «Жители Караиба (Пуэрто-Рико), — пишет Колумб, — о которых ходят слухи, что они свирепые и едят человеческое мясо, обладают многочисленными пирогами, на них они снуют по морям и высаживаются на всех индейских островах, чтобы забрать там все, что найдут. Они используют луки со стрелами из бамбука, заостренными на конце, так как у них нет железа». Вот так выглядят первые пираты до эпохи железа, лодки которых выдолблены с помощью огня. Они привозят к себе, к общей радости и без малейшего осуждения со стороны собратьев, свою добычу, так же как и наши греки, некоторые племена Малайзии, а впоследствии норманны IX и X веков, берберы XVI и XVII веков. Все эти люди, безусловно, являются моряками, совершающими более или менее далекие выходы в море (в общем-то, ограниченные), но моряками, нападающими на берег, грабя его, и возвращающимися на свою землю, где их ждут пристанища и жены, где они в почете, на ту землю, для которой они привезли добычу. Первые пираты способны это сделать по двум, одинаковым для всех, причинам: первая состоит в том, что их жилища неуязвимы с суши и находятся вне досягаемости для военной экспедиции противника или возмездия; второй, серьезной, причиной является тот факт, что они не имеют на море врагов, способных помешать им достигнуть намеченных берегов, уничтожить их в море или явиться для захвата их жилищ.

Опасность возмездия (как и предвидит Нестор) приводит в действительности к первому ослаблению энтузиазма населения по отношению к «своим пиратам». По мере того как берега все больше заселяются, обрабатываются, прибыль от «морских экспедиций» становится меньше, чем ущерб от набегов чужих пиратов. Цивилизованные народы приходят к взаимопониманию и объединяются против всех пиратов, ставя их «вне закона». Увидим в дальнейшем, что из этого получится. Существует, однако, целая группа пиратов, которые абсолютно не обеспокоены этим запретом. Речь идет о народах стран, не присоединившихся к «соглашению» более развитых стран, так как они не боятся возмездия ввиду своей природной защищенности (удаленность, береговые очертания местности) или возведенных на берегу защитных построек, и, как следствие, они не нуждаются в поддержании регулярной торговли, по крайней мере, со странами, принявшими соглашение. Эти народы теперь рассматриваются другими как пираты, подлежащие гонениям. Это обстоятельство заставляет их порой не считаться ни с чем (средневековые скандинавы) либо стоит им независимости (берберы), тем не менее, некоторые из этих стран, находясь даже в состоянии анархии, беспорядка, упадка, но густо заселенные, никому не позволяют управлять собой (Китай прошлого века).

Что касается пиратов этих отвергнутых стран, этих поставленных вне закона «детей моря», отказавшихся от покровительства своей страны, то их первым ответом будет попытка настроить против нее и других моряков. Истинные моряки, уставшие от перетаскивания своих лодок по суше, как это делали с давних времен «перевозчики» с берега на берег, всегда готовы выйти на них в открытое море для того, чтобы преследовать пирата или помочь ему сбежать. Вечный результат прогресса, в основе которого лежит насилие: к тому времени, когда пираты создадут свои первые быстроходные корабли, страх перед их набегами в большой степени будет способствовать строительству крупных судов, крепких, маневренных, хорошо вооруженных. Это не будут «военные корабли»: за очень редким исключением такая узкоспециализированная категория кораблей появляется только в наше время, а в прошлом во всех странах и практически во все времена вооруженный корабль ведет торговлю, а торговое морское судно вооружается, чтобы иметь возможность противостоять пиратам и вооруженным вражеским судам.

Развитие кораблестроения, однако, оказывается не только благом, так как снова приводит в разное время к первоначальной путанице: будучи оснащенным оружием или имея на борту вооруженных людей, «мирное торговое судно» сможет все время прикидываться то волком, то овечкой. Вместо того чтобы купить товар, расплатившись деньгами или собственным товаром, завалившим весь корабль, перевоз которого тягостнее, чем… удар меча, топора или оружейный выстрел, моряки могут не устоять перед соблазном этот корабль захватить. В черной Африке это наблюдалось еще раньше. Точно так же команда хорошо вооруженного корабля, снаряженного вождем, может перейти в стан противника, объединиться с врагами правителя или действовать по своему усмотрению. Защита от пиратов (в военное время от корсаров) приведет к укреплению мощи пиратских судов. Все больше солдат, объявленных бунтовщиками, все больше капитанов и экипажей торговых кораблей поддадутся соблазну пиратской жизни. Другие группы людей для пополнения рядов пиратов — дезертиры или вольные стрелки, которых безуспешно ищут власти. Таков состав будущих флибустьеров, по крайней мере, частично.

По мере того как развиваются цивилизации на морских побережьях, укрепляются береговые поселения жителей: нападению с моря противостоят крепкие стены, иногда они защищают целый город (обычно порт), иногда представляют собой крепостные стены с укреплениями вокруг небольшого поселения, иногда, наконец, это форты с башнями, предназначенные служить точками опоры с целью помешать пиратам проникнуть в эти земли и не быть захваченными с тыла. Берега Европы, а затем и всего мира, покрываются сетью крепостных сооружений, и если нападения разбойных банд на испанцев, высадившихся на побережья Антильских островов и Америки, еще продолжались, то это потому, что такие огромные пространства не могли быть существенно укреплены малочисленными завоевателями. К тому же их окружало непокорное местное население, всегда готовое повернуться к ним спиной, либо их защищали неспособные вояки. Кроме этого факта, устраненного в XVIII веке, и некоторых аналогичных, — но менее значительных, так как не все завоеванные земли были столь богаты (однако, доход от торговли неграми в целом сравним), — а также некоторых полупустынных областей, вот уже несколько веков во всем мире и почти тысячелетие в Европе, как пираты не нападают на жителей побережий.

Однако пираты нашли другой источник богатства, так как параллельно с развитием крепостных береговых сооружений прокладывались все новые морские пути. Отныне пираты из моряков, грабящих на суше, превратятся в моряков, грабящих моряков (при этом и те, и другие могут оказаться флибустьерами). Наилучшая для них добыча — большой неповоротливый корабль, который не может сопротивляться легкому пиратскому судну, экипированный командой, уступающей пиратам в жестокости и умении вести бой, зачастую плохо вооруженной из-за нехватки денег; они получают корабль, на котором отправители имели несчастье собрать, тщательно рассортировать и аккуратно сложить вещи исключительной ценности (так как в те времена перевозка морем менее дорогих товаров только начиналась); немного дешевле стоили богатые пассажиры, за которых можно было взять выкуп.

Но «сокровища», основная часть товаров и пленные имеют цену для захватчика только в том случае, если он сумеет их продать. Иначе говоря, он должен сохранить контакт с портом, с берегом, где с ним согласны вести торговлю: это должен быть цивилизованный порт или хотя бы порт, имеющий связь с цивилизованным портом и согласный служить посредником. Так как речь идет о слоновой кости, золотых подсвечниках, дублонах, дорогих тканях, гвоздике или драгоценных камнях, а также о благородной даме или юноше из богатой семьи, то все это можно обменять на еду, вино, одежду, ткань для парусов, такелаж… и на обещание лучшей жизни (забота каждого человека) только в цивилизованных странах за исключением «пиратских народов» наподобие берберского.