Единственно, о чем я сожалел, что не видел страны к востоку от Катманду. Однако перед самым отъездом мне повезло. Международный Красный Крест предоставил Непалу небольшой самолет марки «портер-пилатус» для доставки продуктов питания в горы. Доктор Тони Хаген, который руководил операцией, спросил меня, не хочу ли я отправиться с ним в очередной полет. Я был очень рад: во-первых, мне представился случай взглянуть с высоты птичьего полета на Восточный Непал, во-вторых, мы пролетим над южными подступами к Эвересту, который я до сих пор видел только со стороны Тибета во время экспедиций 1911 и 19З6 годов.

Полет на легком самолете в горах — дело довольно сложное. Наш пилот-швейцарец имел большой опыт, но прошло несколько дней, прежде чем он решил, что погода достаточно хороша.

На самолетах гражданской авиации я пролетел многие тысячи миль, а вот на таком не летал уже давно и забыл, что это такое. Пролетев над долиной, мы поднялись на высоту четыре-пять тысяч футов — отсюда хорошо была видна местность: в общем менее хаотичная, чем в Западном Непале. Минут через тридцать мы стали делать круги и стремительно терять высоту — я даже подумал о вынужденной посадке. Тони Хаген, сидевший рядом с пилотом, пытался объяснить мне, что происходит, но шум мотора мешал разобрать слова. Тогда он набросал записку и передал мне. Мы пролетали над молочной фермой, где изготовляется великолепный сыр, который поддерживал нас во время путешествия. Приземлиться было нельзя, но мы спустились до высоты нескольких сотен футов, чтобы приветствовать швейцарца, руководившего фермой. Он вышел и помахал нам рукой. Сделав несколько кругов над коттеджем, самолет поднялся и лег на новый курс.

Теперь мы летели прямо на Гималаи, поднявшись примерно на шестнадцать тысяч футов. Вскоре показалась Сола Кхамбу и другие деревни шерпов. Мы могли ясно разглядеть палатки тибетцев. Самолет стал круто спускаться в долину, но встречный поток воздуха с гор был так силен, что он почти стоял на месте и дрожал, как лист, бессильный бороться против ветра. Я стал беспокоиться за наш единственный мотор. Кабина не была герметической, и от недостатка кислорода я начал чувствовать слабость и апатию, однако взял себя в руки и сделал несколько фотоснимков.

Когда стало ясно, что вперед мы лететь не сможем, пилот повернул самолет и попытался подойти к цели через другую долину. Этот маневр удался. Оказавшись среди путаницы снеговых вершин и ледников, мы пошли вниз и стали делать круги над землей. Однако на этот раз я был слишком напуган, чтобы наслаждаться открывшимся видом.

Когда мы приземлились в Катманду, пилот посмеялся над моими страхами. Он считал, что опасность была не так уж велика. «Портер-пилатус» так легок и прост в управлении, что даже в случае аварии, может приземлиться, где угодно. И если бы мы совершили вынужденную посадку в районе Сола Кхамбу, то за пять недель пришли бы пешком обратно в Катманду. Несколько месяцев спустя после того, как я уже уехал из Непала, этот самый «портер-пилатус» действительно попал в катастрофу. Погода резко изменилась, ему пришлось пойти на снижение, и самолет врезался в ледяную стену — к счастью, без человеческих жертв.

Теперь я повидал все, что хотел. Отъезд был назначен на 24 марта. Денис и Бетт привезли меня на машине в аэропорт; неожиданно пришло еще несколько друзей. Один из них по непальскому обычаю надел мне на шею гирлянду из ноготков, и я стоял, чувствуя себя довольно глупо, но не сбрасывая цветы, чтобы никого не обидеть. Делийский самолет опаздывал на два часа. Мы пытались скоротать время, вспоминая наши беззаботные недели в горах, но разговор не клеился. Все чувствовали себя неловко. Я не принадлежу к эмоциональным людям, но, сильно привязавшись к моим молодым друзьям, только молчанием мог выразить свои чувства к ним. Когда наконец все было готово к отправлению, я обнял Бетт и быстро пошел к вздрагивающей «дакоте». Через несколько минут мы были в воздухе, и, прежде чем я распростился с Долиной, землю затянуло густым покровом облаков.

Я думал, что зима в Непале сотрет у меня в памяти навязчивые воспоминания и будет последней поездкой в Гималаи, где я провел так много счастливых месяцев. Я был уверен, что это конец и что больше мне никогда не странствовать по горам. Но к тому времени, как мы прибыли в Дели, моя уверенность уже поколебалась, а когда самолет в потоках дождя приземлился в Лондоне, я принял решение. Это — не конец, это просто новое начало.

Во время пребывания в Непале я не собирался писать о политике: я просто хотел увидеть, что представляет собой жизнь в горах. Тем не менее я считаю полезным кратко описать положение в Катманду, каким я его видел; моя цель — опровергнуть частые сообщения в прессе, большинство которых исходит от недовольных политических деятелей Непала, бежавших в Индию. Они обычно заявляют, что их родина находится во власти террора. Вплоть до моего отъезда из Непала в конце марта 1961 года я не наблюдал подобных явлений, и письма, которые получаю оттуда регулярно, подтверждают, что и сейчас положение там нисколько не изменилось.

Со времени революции 1951 года в Непале сменилось десять правительств: ни одно из них не сделало ничего значительного. Король, по-видимому, решил, что пока демократическое правительство не подходит для его страны. Это, без сомнения, и послужило причиной роспуска парламента в 1960 году, в результате которого король стал председателем Государственного совета. Однако нет оснований полагать, что положение в Непале хоть сколько-нибудь изменилось.

Две главные причины порождают трудности: исключительная бедность страны, заставляющая правительство принимать финансовую и другую помощь из различных источников, и специфические отношения, установившиеся между Непалом и Республикой Индией.

Хотя Непал всегда был независимым государством, по молчаливому соглашению считалось, что он находился под протекторатом британских властей в Индии. Я думаю, Индия в какой-то степени унаследовала теперь роль Британии, ибо любая угроза Непалу не может не коснуться также и ее. Поэтому в интересах обеих стран установить самое тесное сотрудничество между собой.

К сожалению, отношения между Индией и Непалом остаются ненормальными. Жители Непала, как и большинство других горных народов. питают традиционную нелюбовь к жителям равнин. Со своей стороны индийские низшие чиновники часто чинят всякие препятствия торговле, а ведь сырье и товары можно ввозить в Непал из внешнего мира только через Индию. Хотя между этими странами существует таможенное соглашение, партии грузов иногда задерживаются месяцами и пропускаются очень неохотно.

Высокомерие непальцев тоже не способствует хорошим отношениям. Я предполагаю, что основано оно на простом историческом факте: до недавнего времени Индия была зависимой страной, в то время как Непал всегда гордился своей независимостью. Эта независимость, однако, находилась в области теории и была связана с соображениями выгоды: если бы Британию это устраивало, ей ничего не стоило бы аннексировать Непал, который в таком случае оказался бы в том же положении, как и другие княжества Британской Индии.

Здравый смысл указывает на необходимость самого тесного общения между Непалом и Индией, народы которых, несмотря на некоторые различия, являются наследниками общей культуры. Непали принадлежит к числу индоевропейских языков, а большинство непальцев считают себя индуистами, и, что самое важное, образ жизни в обеих странах более или менее одинаков. Более того, Индия в настоящее время справилась со многими проблемами, с которыми обычно сталкивается зарождающееся самостоятельное государство, и находится, таким образом, в наиболее выгодном положении, позволяющем предложить помощь и советы стране, которая все еще пребывает на таком примитивном уровне развития, что вряд ли осознает природу своих затруднений.

Индия уже много сделала для Непала: автомобильная дорога, которая связывает эти страны, построена на ее средства: многие индийские специалисты работают в Непале. Помимо пяти гуркхских полков, которые после провозглашения независимости вошли в состав индийской армии, в Индии существуют большие колонии гуркхов, рассеянные по всей территории страны, особенно в больших городах, где они обычно работают охранниками.