Количество янаконов, то есть людей, работавших по принуждению, в Тауантинсуйу непрерывно возрастало. Так, в печально известной горной Кахамарке, городе, где произошла первая серьезная схватка между европейцами и инками, испанцы насчитали несколько тысяч янаконов. Весьма возможно, что янаконы тогда составляли добрую половину жителей этого инкского города!

Итак, помимо элиты империи – Инки, его семьи, высшей и низшей знати, помимо курак, жрецов и представителей отдельных айлью, пользующихся личной свободой, – в Тауантинсуйу были и янаконы, то есть люди, лишенные личной свободы. Впрочем, наряду с ними в империи «сыновей Солнца» имелась еще одна весьма примечательная категория населения – так называемые «митимае». Это кечуанское слово примерно означает то же, что и «переселенцы». Именно таковыми и были митимае. Для умиротворения населения в завоеванных империей областях, в особенности тех из них, где еще полностью не угасла искра сопротивления новым правителям-инкам, – посылались большие группы колонистов, говоривших на языке кечуа. В недавно присоединенных к Тауантинсуйу территориях митимае должны были своим присутствием и своей преданностью «сыновьям Солнца» не только обеспечивать мир и спокойствие, но и способствовать насаждению институтов инков. Кроме того, им следовало насаждать и укреплять инкский культ Солнца, знакомить местных жителей с приемами земледелия, с достижениями ремесел инков. Наконец, они должны были повсюду во вновь завоеванных землях распространять государственный язык империи, то есть язык кечуа.

В результате деятельности инкских колонистов – митимае – безвозвратно забыты сотни различных языков доколумбова Перу (исключение составляют языки аймара и уру – последний является вымирающим языком жителей искусственных плавучих островов на озере Титикака). В настоящее время на кечуанском языке, то есть на бывшем государственном языке империи инков, говорит больше индейцев, чем на всех остальных туземных языках во всех трех Америках, вместе взятых.

Приносившие столь большую и многообразную пользу Тауантинсуйу переселенцы по праву пользовались многочисленными привилегиями. На средства империи им строили на новой родине жилища, в течение первых двух лет они получали от государства пропитание. Мало того, им даже было позволено носить украшения, которые в родной общине полагались лишь кураке. Иногда, особенно на территориях, ранее враждебных империи, за колонистами признавалось и соблазнительное право на полигамию. В некоторых совершенно исключительных случаях особо отличившиеся митимае за заслуги получали от государства даже янаконов!

На новых территориях, попавших под власть империи инков, переселенцы жили иначе, чем в родной айлью. Они были здесь не просто крестьянами или же ремесленниками, а солдатами своей империи, ее пограничниками, защитниками ее рубежей. Вместе с тем они были и шпионами империи. Митимае насаждали нравы инков, их законы и в особенности веру в культ Солнца.

Такую миссию выполняли митимае – колонисты великой империи, пожелавшие сменить монотонность жизни, нищету прозябания в родной айлью на совсем иную судьбу. Впрочем, давайте снова вернемся к тем, кто в отличие от переселенцев остался дома, то есть к индейцам, которые по воле Сапа Инки остались в своей общине, на его земле и которые с головы до ног были опутаны, словно стальными канатами, приказами и запретами. Заодно давайте посмотрим и на землю общины, то есть на ее угодья.

Сначала жителям древнего Израиля, а позднее и европейцам-христианам стали известны десять божьих заповедей. «Сыновья Солнца» дали своему народу всего лишь три. Важнейшей из них была третья заповедь, очень простая и недвусмысленная: «Не ленись!» Эта третья по счету, но первая по своей значимости для общества и экономики империи заповедь инков была главным этическим принципом и девизом в Тауантинсуйу. Каждый рядовой член государства «сыновей Солнца» должен был работать.

Земля была основным средством производства в империи. В доинкском Перу земля вначале была общественной неделимой собственностью. В окрестностях одной и той же общины она принадлежала всем ее членам, которые получали из общественного фонда в пользование (а отнюдь не в постоянную собственность) участок земли, соответствующий потребностям каждой семьи.

Во времена инков произошли существенные изменения в характере землевладения. Теперь собственником земли – впрочем, как и всех остальных средств производства империи – становился Инка. Все обрабатываемые земельные угодья общин всегда делились на три основные части: «земли Инки» (правитель государства сам, а иногда через специальных чиновников распоряжался, куда пойдет собранный с этой части земли урожай) и «земли Солнца» (урожай с них шел в распоряжение жрецов и на нужды культа). И лишь урожай, собранный с земель, которые принадлежали общине, шел на удовлетворение потребностей ее жителей.

Как в доинкские времена, так и в Тауантинсуйу, каждый взрослый мужчина в деревне – пурех – получал земельный участок для обработки. Размеры надела, называемого «тупу», зависели от того, сколь велики были угодья данной общины. Женатый мужчина – глава семьи – получал один тупу (обычно площадь его составляла примерно 30 аров), женщина имела право на половину тупу. На своем тупу каждый пурех работал с семьей, однако иногда по сложившейся в Андах традиции ему помогали соседи. Земли правителя и Солнца обрабатывались общинниками сообща. Этот вид общественных работ в Перу назывался «минка».

Именно сельскохозяйственные работы, и ничто другое (даже не военные походы), определяли ритм жизни гражданина империи. Пурех – рядовой житель государства «сыновей Солнца» – часто бывал солдатом, однако в глубине души – особенно по характеру мышления – он всегда оставался крестьянином. Труд земледельца в Андах в целом был довольно разнообразен. Во всех областях империи: на влажных тропических землях, расположенных вдоль Амазонки, в засушливых низовьях перуанского взморья – везде выращивали огромное множество самых различных растений. Продолжая традиции своих предшественников, инки соорудили в страдающих от засухи районах Косты огромные, эффективные ирригационные системы. Верхушка империи уделяла исключительное внимание орошению земель. Строительство и расширение ирригационных систем – каналов и водоемов – в древнем Перу находилось в ведении большого количества государственных служащих инкского «водного хозяйства».

Инки сумели развернуть интенсивное земледелие и в центре своей территории – в районе Сьерры, где в высокогорных долинах к небу вздымались горные исполины и простирались суровые горные плато. Именно здесь, в этих, казалось бы, неблагоприятных для человека природных условиях, перуанские индейцы со временем применили одно из самых значительных своих изобретений – знаменитые террасы – «анденес». Эти расположенные в виде ступеней террасы, созданные руками человека, позволяли приспособить для растениеводства крутые, ранее непригодные для земледелия склоны. Одновременно террасы инков укрепляли почву на склонах и тем самым препятствовали ее эрозии.

Строительство анденес в империи тщательно планировалось, равно как и сооружение ирригационных каналов и водоемов. Возведение этих монументальных гигантов необходимо было держать под постоянным контролем и вниманием. И в настоящее время террасы в Андах, возникшие, как правило, во времена инков, являются одним из самых выразительных символов Перу, одной из характерных примет рельефа этой удивительной южноамериканской страны.

На плодородной, вернее, ставшей плодородной, земле во всех областях Перу инки выращивали самые различные растения, королевой среди которых, конечно, была кукуруза – на языке кечуа «сара». Индейцам было известно до 20 различных сортов кукурузы. В древнем Перу кукуруза вызревала практически на всей его территории – от морского побережья до высокогорного плато, находившегося на высоте трех с половиной тысяч метров. Здесь индейцы выращивали сладкую кукурузу «чокльо»; другой сорт кукурузы использовался ими для поджаривания, еще один сорт годился для приготовления каши «моте» и, наконец, так называемая «сара ака си» шла на изготовление национального напитка инков – знаменитой чичи.