В греческих сказаниях царь Минос описан как морской владыка, прославившийся военными победами, покоривший многие земли, и как мудрый законодатель и справедливый судья, который даже после смерти в подземном царстве с золотым скипетром в руках судит умерших.

Он был царём и верховным жрецом одновременно. Символом двойственной власти царя, божеской и человеческой, служил двойной топор (обоюдоострая секира) — «лабрис». Отсюда произошло слово «лабиринт» — дом двойной секиры или обиталище божества с двойной секирой.

Женщины играли видную роль в общественной и религиозной жизни острова. Это были жрицы, придворные дамы, наездницы, возницы. На фресках дворца женщины изображены в тонких ярких одеждах с пышными рукавами и воланами. Они любили ожерелья и браслеты, вычурные причёски с локонами.

Мужчины — придворные, чиновники и воины — служили царю и на кораблях отправлялись в море к побережьям чужих стран, где совершали торговый обмен.

Рабы и слуги выполняли работу в доме, в саду, в полях и виноградниках. Музыканты услаждали слух игрой на кифаре и лире.

Жизнь дворца и богатых домов знати была утончённой и яркой. А на окраинах за домами вельмож ютились жалкие хижины и тянулись целые кварталы ремесленных мастерских. Здесь жили и трудились бедняки, строившие своими руками великолепные дворцы и украшавшие их прекрасными произведениями искусства.

Судя по изображениям парусных и гребных судов, критяне первыми из всех средиземноморских народов создали могучий флот. Нос кораблей был приподнят, на палубах возводились жилые постройки, что указывает на длительное пребывание кораблей в море. Существование сильного флота помогло установить Криту своё господство по всему Средиземному морю. Критские корабли доплывали до Египта, Малой Азии, Палестины, а на западе — вплоть до Испании.

По мнению некоторых специалистов, критское кораблестроение легло в основу финикийского и греческого корабельного дела.

Суда критян.

По находкам Эвансе можно было судить и о религии Крита. Среди главных божеств почитались: великая богиня природы или Земли, бог Солнца — Титан, богиня змей, изображавшаяся женщиной со змеями в руках, и бог подземного царства.

Богиня змей.

Мощная и торговая держава Крита состояла из разбросанных на острове городов, соединённых прекрасными дорогами и подвластных правителю Кносса.

В конце XV века до нашей эры, когда Крит находился на вершине своего могущества и процветания, внезапно разразилось бедствие. Дворец Миноса и многие другие критские города были разрушены. Учёные предполагают, что разрушения захватили город врасплох при вторжении военных отрядов греков-ахейцев из северо-восточных районов Пелопонесса, когда критский флот был в море, оставив берега острова беззащитными.

После грабительского похода ахейцев начались работы по восстановлению, и, хотя какая-то часть культуры осталась, великолепие Кносского дворца больше не возобновлялось.

Это было концом Кносса, после которого началось возвышение Микен, унаследовавших некоторые черты минойской культуры.

Когда в 1910–1912 годах появились сообщения об открытиях Эванса на Крите, некоторые учёные увлеклись мыслью, что остров Крит — это Атлантида Платона. Они пытались доказать, что Платон говорил именно о Кносской гавани, о ванных помещениях во дворце Кносса и о жертвоприношении быка, следы которого найдены в Кноссе.

Английский учёный Фрост также обратил внимание на необычайное сходство фактов в истории Крита с рассказом Платона об Атлантиде. Он старался убедить, что легенда об Атлантиде — это не что иное, как воспоминание о событиях минойской истории, о гибели всесильных морских владык минойцев и о разрушении их Кносского дворца. Фрост так увлёкся своей идеей, что даже находил в словах Крития «точное описание сцен ловли диких быков, изображённых на знаменитых кубках из Вафио». Эти золотые кубки работы критских мастеров были найдены в селении Вафио, в Спарте.

На Крите, писал Фрост, существовала островная держава, подобная Атлантиде. Он находил сходство и в политической организации и в общем облике города Посейдона с Кноссом, внезапно и трагически разрушенного вторжением врага, в результате чего минойское царство распалось.

Фросту возражали очень многие. Ведь египетские жрецы Саисе говорили о великой морской державе «на далёком западе», которая пошла войной против народов Средиземноморья. Крит же, как известно, в отношении Египта лежит не на западе, а на севере.

Таким образом, всем доказательствам Фроста прежде всего мешало географическое положение Крита — в Эгейском море, а не по ту сторону Гибралтарского пролива, как определённо говорил Платон.

Большинство учёных считало Атлантиду Платона чистейшим вымыслом. Но сторонники Атлантиды им возражали: если рассказ Платона вымысел, то зачем надо было так подробно описывать географическое положение Атлантиды к придумывать кроме этого острова ещё какой-то западный материк?

Платон писал: «Остров тот [Атлантида] был больше Ливии и Азии [Малой Азии, известной грекам], взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от тех островов — ко всему противолежащему материку [Америке], которым ограничивается тот истинный понт [Атлантический океан]. Ведь с внутренней стороны устья, о котором говорим [Гибралтарский пролив], море представляется только бухтой, чем-то вроде узкого входа. А то, что с внешней стороны можно назвать уж настоящим морем, равно как окружающую его землю [Американский материк], по всей справедливости — истинным и совершенным материком».

По-видимому, Платон из каких-то источников знал о существовании Американского материка. Кроме того, Платону была известна его обширность. Он называет его «окружающим» море, «истинным и совершенным материком». Если посмотреть на географическую карту, то действительно Америка несколько загибается на восток, как на севере, так и на юге. Отплывая из Атлантиды на северо-запад, на запад и на юго-запад, древние мореплаватели встречали везде сушу, что и могло создать мнение об окружающем океан материке.

Кроме того, из слов Платона следует, что море между Атлантидой и западным материком (Америкой) было обширнее, чем между Атлантидой и Европой. Всё это показывает, что географическое положение Атлантиды описано Платоном на основании каких-то определённых знаний и не может быть только игрой воображения. Может быть, Платон во время своей жизни в Египте, в Италии и в Сицилии получил сведения о западных странах Атлантики на основании того, что знали карфагенцы, этруски и другие мореплаватели западного Средиземноморья.

Были и такие любители, которые сравнивали Атлантиду Платона с мифическим островом Схерия из поэмы Гомера «Одиссея». Эта поэма создана в VIII веке до нашей эры. В ней говорится о счастливом народе сказочных мореходов — феакийцах. В описании Схерии скрываются древнейшие представления о какой-то далёкой стране, образ которой, может быть, всецело мифичен или восходит к отдалённой, уже забытой, но исторической реальности.

Странствования Одиссея действительно каким-то образом связаны с Атлантическим океаном. Когда Одиссей прибывает в «преисподнюю» — обиталище мёртвых, — он «… достигает далёких границ океана…». Остров нимфы Калипсо — дочери Атланта, — который Одиссей посетил до Схерии, предполагают, был расположен в океане «в 18 днях пути от Схерии». По-видимому, он лежал в центре океана: «… мы продвигались всё дальше и дальше над неизмеримой глубиной, между волн…» — говорит Одиссей. Описание городских стен, гаваней, городов; дворцов, кораблей на Схерии так и кажутся воспоминаниями об Атлантиде Платона.

Исследователь географии «Одиссеи» — В. Берар — помешает Схерию, во всяком случае, за Гибралтарским проливом.