— Я не разделяю мнения, что в Советском Союзе остались еще такие области, где бы пока не действовал закон равноправия мужчин и женщин. Штурм космоса – это не заслуга одного героя, это подвиг народа, его талантливых рабочих, конструкторов, ученых, рабочих и служащих. Роль женщины невозможно умалить, потому что на заводах, где делают детали для наших кораблей, работают женщины, значит, и в космосе действовал закон равноправия мужчин и женщин. Мой полет только дополнение к этому факту, мне, новичку в космических делах, просто повезло в этом отношении. Громадное количество женщин уже давно старательно и успешно работают во всех областях космонавтики.

Накануне старта по традиции – встреча космонавта и его дублера с теми, кто готовил космический корабль к полету.

В шестой раз на стартовой площадке у ракеты собрались ракетчики с цветами...

Пять раз мужчины дарили цветы мужчинам, а на этот раз – девушке...

Все стоят, образуя прямоугольник, стоят вполоборота, чтобы каждому была видна Валя. Она в голубом костюме, глаза у нее голубые... Приветливая, чуть смущенная улыбка. Ракетчики подходят к Вале с букетом цветов, потом читают стихи:

У Вали в руках охапка цветов, она отдает их Главному конструктору, а потом подходит к микрофону:

— Дорогие товарищи! Друзья мои! Трудно передать те чувства, которые переполняют сейчас меня. Я уверена, что полетное задание выполню полностью и что после полета я вернусь сюда, чтобы поблагодарить вас за замечательный корабль, который вы создали.

...Снова цветы, рукопожатия...

После митинга – домик космонавтов. Это тоже традиция. В одном из лучших домиков на космодроме космонавт и его дублер отдыхают перед дальней дорогой.

Тополя шелестят у домика, доносится запах полыни.

У калитки седовласая женщина. Она, как мать, заботилась перед дорогой о Гагарине, Титове, Николаеве, Поповиче, Быковском. Зовут ее Клавдия Акимовна.

— Я всех их, как детей, провожала... К Вале особое чувство. Каждой матери пожелаю такую...

На дорожке вдоль тополей видна белая рубашка Сергея Павловича Королева.

Клавдия Акимовна чуть слышно говорит нам:

— Вот и Юрочка, когда улетал, он так все ходил, ходил... Почти до утра... Подойдет, спросит: «Спит?» – и опять ходит...

Рассказывают, что перед стартом Юрия Гагарина Сергей Павлович Королев сутками не выходил из монтажно-испытательного корпуса (МИКа). Однажды глубокой ночью, когда он вышел из монтажно-испытательного корпуса, то услышал музыку. А за поворотом на асфальте увидел танцующих. Светит луна, транзистор настроен на веселую волну.

— А это здорово! – остановился около танцующих Сергей Павлович. – Работа работой, а жизнь идет... Молодость берет свое, и никакие перегрузки ей не страшны. Хорошо!

Рассказывают, что однажды в конструкторском бюро среди молодых сотрудников зашел разговор о романтике. Случайным участником этого разговора стал Сергей Павлович. Он долго молча слушал, потом улыбнулся и сказал:

— Романтика? Вам виднее, что это такое. А я расскажу вам случай из жизни одного моего знакомого... Молодой человек на последние деньги купил старый мотоцикл и на нем приехал в Москву. Перед самой Москвой на рассвете пришлось заняться устранением поломки. Утром въехал в большой город. Дождался открытия булочной, купил сайку и с большим удовольствием съел ее, сидя на парапете, прямо на улице... Прошли годы. К этой же булочной как-то утром подошел черный «ЗИМ», из него вышел солидный человек в кожаном пальто, зашел в булочную, купил сайку и с удовольствием съел ее на улице... Постоял, подумал о неотложных делах, о жизни... Романтика?!

Из его биографии (как рассказывал о себе сам С. П. Королев):

«Родился на Украине в 1906 году, в семье учителя. Отец умер. Воспитывали меня мать, учительница, и отчим, инженер. Сейчас мать пенсионерка. Среднего образования получить сразу не удалось – не было условий. Окончил двухгодичную профессиональную строительную школу. Работал столяром. Крыл крыши черепицей. Позднее перешел на производство к станку. Мой трудовой стаж начался в 16 лет. Я мечтал получить высшее образование. Мне это удалось...»

Один из инженеров рассказывал, что у него перед полетом Гагарина оказалось несколько свободных дней. Сергей Павлович остановил его у своего домика и говорит:

— Идет самолет на Ташкент. Почему ты не попросишься у меня слетать туда на несколько дней? Ведь заслужил, время у тебя есть.

— Да как-то неудобно, Сергей Павлович. А потом, что я там буду делать?

— Неудобно? Знаешь, что неудобно... А что делать? Побродишь по городу, сходишь в ресторан... И еще: если можно, привези мне дыню. Знаешь, такие продолговатые...

— Дыню – весной?

— В Узбекистане давно выращивают отменные дыни, значит, должны и уметь их сохранять, надо только постараться – и найдешь.

Инженер с удовольствием вспоминает те несколько дней, которые он с друзьями провел в Ташкенте.

Сергей же Павлович, как маленький, обрадовался подарку – янтарной дыне.

— Ты знаешь, как надо ее разрезать, чтобы подольше сохранилась? Из середины вырезают круг, потом другой, третий, а если остается, то дольки складывают. Попробуй, какая вкусная дыня!

Инженер часто бывал у Сергея Павловича в доме, имел, так сказать, доступ к холодильнику. Он видел, как все меньше становился диаметр долек, и наконец дыни не стало. Однажды, когда Сергея Павловича не было дома, инженер принес вторую, привезенную в подарок и припрятанную дыню и попытался положить ее в холодильник. Но дыня была большая и целиком не умещалась. Тогда инженер «по методу Королева» вырезал кольцо, с аппетитом съел его, а дольки сложил и закрыл холодильник.

Через день Сергей Павлович среди каких-то дел остановил инженера за рукав и заговорщически спросил:

— А серединка-то вкусная была? Спасибо!

...Утро 16 июня 1963 года. Яркое-яркое солнце. Медленно плывут в выси легкие белые облака.

На стартовой площадке мы, как и все здесь, получили нарукавные повязки. Цвет ее означает время пребывания у ракеты. На щите у входа повесили номерок. Такой же номерок и у космонавта. Когда все будет готово к старту, на щите останется один номерок, потому что, уходя с площадки, каждый снимает свою бирочку. На стартовой площадке остается один космонавт...

На площадке никакой суеты, торопливости... Ждут назначенной минуты, ждут приезда Терешковой.

Появляется голубой автобус, он останавливается в сорока шагах от ракеты. Валя, как медвежонок, переваливаясь с ногина ногу в рыцарских доспехах космонавта, подходит к председателю Государственной комиссии:

— Космонавт Терешкова к полету готова!

Все приветливо улыбаются.

Председатель комиссии, невысокого роста, с посеребренными висками, с открытым добрым лицом, по-отцовски говорит:

— Дай я тебя поцелую в щечку!.. – А сам целует в губы.

Все смеются.

Несколько ступенек по лестнице. Щелчок кабины лифта. Оранжевый костюм уже виден на самом верху ракеты.

После полета Валя так вспоминала минуту подъема в лифте:

«Когда лифт уносит тебя к кораблю, смотришь на степь, и немножко грустно расставаться с Землей, с друзьями. Но это очень быстро проходит. Когда садишься в космический корабль, устанавливаешь связь и по микрофону слышишь голос Юрия Гагарина или Главного конструктора, то чувствуешь, что люди с тобой и ты не одинока».

Мы спешим на знакомую смотровую площадку. Слышим голоса Гагарина и Терешковой:

— Я – «Чайка». На борту все в порядке. Показания приборов без изменения. Настроение бодрое. Самочувствие отличное. К старту готова. Я – «Чайка». Прием.

— Понял вас. Молодец! Наблюдаем вас по телевизору. Не очень энергично делайте движения головой. Прием.