Тогда ему стало ясно, что Манум тайно уехал из Бабили.

«Он повез донесение Зимрилиму», — решил Авиль-Нинурта и отдал приказ догнать Манума и убить его. А если при нем найдут письмо, то принести его Хаммурапи. Ярим-Адду ничего не должен знать об этом. Поэтому воины, посланные в погоню за Манумом, должны были напасть на него под видом разбойников.

Долго лежал Залилум на земле около мертвого юноши и не переставал плакать. Потом он встал, свернул пояс, поднял брошенный мешок с провизией и пошел по дороге.

«Манум велел отнести письмо во дворец. Я должен это сделать вместо него. Манум велел», — твердил Залилум про себя, и это придавало ему сил идти вперед.

Через несколько дней рано утром Залилум пришел в Мари. Он вошел через боковые ворота и попал на базар. Но как пройти во дворец? Залилум боялся спросить об этом прохожих. И он бродил по городу, пересекал одну улицу за другой, пока не вышел наконец на главную дорогу, которая вела прямо ко дворцу.

Вскоре Залилум стоял около ворот.

— Вот, — сказал он стражнику, протягивая пояс. — Здесь глиняный конверт. Манум сказал: «Очень важное письмо. Отдай царю».

— Что тебе нужно? Какой Манум? И почему пояс в крови?— удивился стражник. — Погоди, я вызову начальника охраны, он с тобой будет говорить. — И стражник, повернувшись спиной к Залилуму, позвал своего начальника.

Залилум испугался: «А что, если начальник захочет отдать его хозяину? И как объяснить, кто убил Манума?»

Залилум кинул пояс на землю и убежал. Когда стражник повернулся, чтобы пропустить Залилума в комнату охраны, его уже не было. 

Утром того дня, когда Залилум отнес письмо во дворец, Наби-Син с отцом приехали в Мари.

Белидинам пошел на базар. Он хотел найти склад, где можно будет сложить товары.

Наратум остался на берегу около пристани.

— Я возьму с собой Рибамили. Когда найму склад, он вернется за вами. Вы меня не дожидайтесь, сразу переносите тюки на базар.

— А ты куда пойдешь? — спросил Наратум.

— Я по своим делам пойду, в город. А ты пока присмотри за Наби-Сином. Пусть без меня никуда не ходит!

— А где он, кстати? Набия! — позвал сына Белидинам.

Наби-Син бегал по берегу. Приятно было размяться после долгого плавания. Ему все еще казалось, что он плывет в ладье и земля колеблется у него под ногами. Услышав, что ею зовут, он подошел к отцу.

— Ты останешься здесь с Наратумом, — сказал Белидинам сыну. — И, пока я не вернусь за тобой, сиди на месте и не ходи никуда. Еще потеряешься в незнакомом городе. Ну, Рибамили, идем, — позвал он рулевого.

Они направились на базарную площадь, пустую в этот ранний утренний час.

По краям площади стояло длинное, узкое здание — это были глинобитные домики, плотно примыкавшие друг к другу, у каждого дома одна стена была общей с другим. Массивные столбы из кирпича-сырца поддерживали навесы из дерева или из натянутой ткани. Узкие проемы, завешенные циновками, служили дверьми. Здесь были лавки. В некоторых жили хозяева, многие одновременно служили и мастерскими, где делали обувь — сандалии, столы и скамейки, глиняную посулу. Торговля еще не началась, но во многих домиках уже встали. Прямо на площади, перед дверьми, разожгли огонь в очагах— больших глиняных казанах, — оттуда поднимался синий чад, который туманом стоял над площадью, пахло прогорклым маслом.

Белидинам не в первый раз приезжал в Мари с товарами. Он разыскал знакомого хозяина лавки и быстро сторговался с ним. После этого Белидинам отправил Рибамили на пристань и велел передать Наратуму, что можно переносить в лавку привезенный товар. Сам же Белидинам пошел во дворец, ему нужно было разыскать Тарибу, военоначальника Хаммурапи, который все еще находился в Мари.

До дворца было недалеко. К нему вела широкая улица, которая кончалась у большого портала, где был единственный вход во дворец. У ворот Белидинама остановил дежурный стражник. Белидинам сказал, что он привез письмо вавилонскому послу от царя Хаммурапи, и показал стражнику глиняную табличку. Стражник вызвал начальника охраны. Тот внимательно посмотрел на табличку и велел пропустить Белидинама, указав ему дверь налево, которая вела в северо-восточную часть дворца, где помещались комнаты для послов. Дверь направо вела в покои царя. Белидинам не раз бывал во дворце Хаммурапи, но всегда, когда он приезжал в Мари, его поражал огромный дворец Зимрилима. Более двухсот комнат, расположенных вокруг открытых двориков, было во дворце.

Белидинам нашел Тарибу во дворе около посольских покоев. Тот только что встал и собирался завтракать. Увидев Белидинама, Тарибу обрадовался встрече с земляком.

— Ну, как дела в Бабили? Все в порядке? Не был у моей жены перед отъездом? Письмо привез?

Белидинам не успевал отвечать на вопросы.

— Постой, не все сразу! Расскажу по порядку. Накануне отъезда господин вызвал меня во дворец. Письма к тебе он не дал, но велел передать на словах, что не доволен тобой. Сколько времени живешь во дворце у Зимрилима, а до сих пор никаких сведений не собрал, донесений не посылаешь. Господин велел поторопить тебя.

— Приказать можно, а сделать трудно. Надо людей было найти, заплатить им хорошо, тогда сведения будут.

— Одно письмо Хаммурапи все же послал, — сказал Белидинам, вынимая табличку.

— Что это Хаммурапи шлет письма одно за другим? Вчера гонец привез Зимрилиму, сегодня ты.

— Это письмо не Зимрилиму, — ответил купец, — а Бахдилиму, управителю Зимрилима. Мне нельзя его видеть, а ты передай письмо сам, только чтоб никто об этом не знал. К твоей жене господин не велел заходить. Слишком много ушей и глаз кругом, никто не должен знать в Бабили, что я увижу тебя. — И Белидинам положил табличку в руку Тарибу.

— Так, — ответил Тарибу, пристально вглядываясь в клинописные знаки глиняного письма. — «Бахдилиму скажи: так говорит Хаммурапи, — зашептал Тарибу про себя. — Войска тяжелые я послал Зимрилиму. Как ты знаешь, дорога длинная, прибудут они не скоро. Сведения о Зимрилиме, о войске его и о его намерениях посылай мне исправно». — Хорошо, отдам письмо, — сказал громко Тарибу. — Хаммурапи не терпится узнать, что делает Зимрилим: собирает ли войска, с кем заключает союз. Хаммурапи мало, что я тут сижу и собираю сведения, он теперь слуге Зимрилима, управителю дворца, пишет. Ну ладно, пусть тот сам отвечает. Ты когда едешь? — спросил он Белидинама.

— Думаю, дня через четыре-пять закончу дела и отправлюсь домой.

— Так, значит, к твоему отъезду приготовлю письмо. Пока нет новостей. Зимрилим не помышляет о войне с Вавилоном, но войско держит наготове. Кочевники с востока часто делают набеги, разоряют города. А о замыслах Хаммурапи Зимрилим не подозревает.

Белидинам встал:

— Я все сказал. Теперь пойду на базар.

— Где остановился? — спросил Тарибу.

— Хочу у тебя в посольском доме ночевать. Можно? Я с сыном.

— Хорошо. Пойду к Бахдилиму, попрошу его предупредить стражу, чтобы вас пропустили обоих. Тут же и письмо передам.

Белидинам попрощался и ушел.

Когда он пришел на базар, все мешки и кувшины были уже в складе. Наратум и Рибамили сидели у порога лавки, ожидая Белидинама, но вид у обоих был встревоженный и смущенный.

Наби-Син пропал. Рибамили обошел все улицы около пристани и не нашел мальчика. Теперь оба сидели расстроенные и не знали, что делать, где искать Наби-Сина, что сказать отцу.

Вот что произошло с Наби-Сином.

Когда отец ушел, Наби-Син некоторое время тихо сидел около Наратума. Потом он несколько раз обежал пристань, потолкался в толпе. Но это занятие ему быстро надоело.

С их ладьи раздавались громкие голоса. Рабы обедали, радуясь тому, что окончился длинный и тяжелый путь. Наби-Син подсел к ним и с удовольствием стал грызть высохшие за дорогу лепешки, запивая холодной водой.

После обеда рабы улеглись спать — им нужен был отдых после изнурительного труда. В пути им ни разу не пришлось выспаться. Наби-Син опять пошел бродить по пристани, всматриваясь в каждого прохожего, не идет ли отец. Но нет, отца нигде не было видно. Что делать? Рибамили спит. Наратум что-то бормочет, разглядывая документы. Как скучно сидеть одному на берегу!