...День прошёл спокойно. Порозовели блестящие ледники на вершинах гор. В ущельях быстро сгущались сумерки. Потемнело и в арчовых зарослях. В дальних россыпях прокричали кеклики, и всё стихло. Вершины окрасились в фиолетово-синие тона, а потом быстро стало темнеть.

Барсиха вышла из своего убежища, обошла заросли и негромко позвала барсят. Они выскочили из арчевника, играя друг с другом. За ночь осторожный зверь перетащил в зубах детёнышей в узкое непроходимое ущелье. Там прыгал по камням ручей. Сюда по утрам спускались стайки кекликов. Горные козлы протоптали тропу среди нагромождения крупных камней. Над ней и залегла утром барсиха на ровной площадке, удобной для броска.

И вот болтливая стайка кекликов беззаботно побежала к ручью. Краснолапый петушок с чёрным ошейником на зобу вспрыгнул на камень и заполнил своим кудахтаньем всё ущелье.

Барсиха прыгнула сверху прямо в середину стаи. Взмах лапой – и один кеклик пришлёпнут к земле. Другая лапа промахнулась. Кеклики взорвались вверх, как маленькие ракеты. Они перемахнули на каменную осыпь и долго ещё взволнованно там кричали.

Барсиха отнесла добычу в логово и опять улеглась на своей площадке, готовая к новому прыжку. Вскоре снова послышались голоса кекликов. Очередной табунок спускался к водопою...

На станцию юных натуралистов в Алма-атинском зоопарке привезли ящик с сетчатой стенкой. В тёмном углу сверкали два зелёных огонька. Ребята окружили ящик. Нетерпеливые возгласы сыпались со всех сторон:

– Пусти, ты уже посмотрел!

– Не лезь, тебе говорят!

– Ой, девочки, ворчит!

– Смотри, укусит!..

Гвозди на крышке не сразу поддались усилиям ребят. Наконец крышку с ящика сняли. Барсёнок сидел в углу и урчал, шевеля длинными белыми усами. Ящик положили набок, а потом перевернули вверх дном и подняли. Барсёнок оказался на полу. Он испуганно сжался в комок.

– Ой, какой смешной!

– Кис-кис-кис!

– А можно его потрогать?

– Как мы его назовём?..

Барсёнок был так ошеломлён, что без сопротивления позволил взять себя на руки. Ребята передавали его друг другу, как большого плюшевого тигрёнка.

– Барсик, Барсик!

– Назовём его Барсиком?

Это имя понравилось всем.

Барсёнка поместили в большой пустой клетке на главной аллее зоопарка, рядом с клетками взрослых барсов. Впрочем, это помещение Барсик занимал только ночью. С утра до вечера юннаты не спускали его с рук. Барсёнок бегал за ними по всему зоопарку. Он неуклюже прыгал по аллеям и стал совершенно ручным. Не было случая, чтобы он огрызнулся. Барсик добродушно переходил с рук на руки, лакая молоко из чашки у кого-нибудь на коленях, а потом долго умывался, совсем как кошка. Развалившись на середине комнаты или у порога, он сразу же засыпал. Тогда юннаты ходили на цыпочках и разговаривали шёпотом. А если кто, забывшись, громко смеялся, раздавалось испуганное:

– Тише, Барсик спит!

Но барсёнок спал мёртвым сном: через него можно было перешагнуть и даже осторожно передвинуть его в сторону – он не просыпался, а только шевелил усами, не открывая глаз, или подёргивал во сне толстыми лапами. Его длинный хвост в это время можно было завязать узлом.

В летний день в саду зоопарка, где не было клеток с животными, юннатка Аня гуляла с Барсиком. Она была уже «знакома» с барсами, и её поэтому назначили главным опекуном Барсика. Они вперегонки с азартом гонялись за бабочками, но так ни одной и не поймали. А потом долго барахтались в траве, пока Барсик не зевнул во весь рот, зажмурив глаза.

– Понимаю! – воскликнула девочка. – Мы захотели спать! Идём домой, в нашу комнату!

Прямо через сад Аня повела Барсика к конторе зоопарка, где была юннатская комната. Сначала Барсик шагал рядом, потом стал плестись сзади. Когда же пришлось переходить через широкую главную аллею, девочка волокла барсёнка силой за верёвочку от ошейника: сон на ходу неудержимо овладевал зверёнышем. На аллее барсёнок решительно затормозил всеми четырьмя лапами и зажмурился. Не успела Аня опомниться, как Барсик уютно свернулся калачиком на середине аллеи и мгновенно уснул.

– Барсик, вставай, кому говорю! Здесь же не спят, вставай сию минуту! – волновалась Аня и дёргала за верёвочку, хотя и знала, что это теперь бесполезно – сон у барсёнка был поразительно крепкий, словно он наглотался снотворных пилюль.

В воскресный день посетителей в зоопарке было много, и они сразу столпились около спящего барсёнка и девочки в красном галстуке. Раздались возгласы:

– Смотрите, подох какой-то зверь!

– Надо оттащить его с аллеи в сторону!

– Почему ребёнок рядом? Зовите директора!

Аня вскочила, и её звонкий голосок перекрыл все возгласы:

– Это наш Барсик, не троньте его! Он не умер, а уснул, честное пионерское!

Толпа с удивлением увидела, как девочка подняла Барсика, словно большую пушистую куклу. Барсёнок и не подумал проснуться. Он безвольно свесил толстые лапы и хвост, только тяжело вздохнул и пошевелил усами, а голову с зажмуренными глазами трогательно положил на плечо девочке.

Люди расступились, и Аня бегом утащила своего воспитанника в юннатскую комнату досматривать звериные сны.

Однажды барсёнок насмешил своих воспитателей до слёз. Они гуляли с ним в жаркий полдень по аллеям зоопарка и в одном из киосков купили мороженое. Барсёнок с интересом стал принюхиваться.

Ему дали на листочке яблони немного мороженого. Барсёнок съел его вместе с листком. Тогда каждый из юннатов угостил его остатками из своего стаканчика, а потом ребята купили ему целую порцию.

Барсёнок съел мороженое, сжался и лёг на живот среди раскалённого солнцем песка аллеи.

– Ребята! Да ведь Барсик греет живот! – догадался кто-то.

– Что, брюхо замёрзло от мороженого?

Все рассмеялись.

Вечером ребята уходили домой и закрывали барсёнка в клетке. Он долго смотрел им вслед, а затем тревожно бегал из угла в угол. Сторожа утверждали, что ни разу не видели его спящим ночью. Утром, когда приходили юннаты, радости Барсика не было конца. Он прыгал из клетки прямо на руки, едва открывали дверку.

Чтобы барсёнок не скучал, вместе с ним стали запирать на ночь щенка немецкой овчарки, такого же возраста, как и Барсик. Звали его Джек. Они сразу подружились и в первый же вечер возились в клетке до темноты. А затем всю ночь спали, прижавшись друг к другу.

Теперь гулять с Барсиком можно было, не держа его на поводке. Водили щенка, а барсёнок сам прыгал сзади, боясь отстать.

Первое время ели они вместе. Барсик садился около чашки, подбирая под себя передние лапы, обвивал туловище сбоку хвостом и начинал медленно есть. Джек, наоборот, кидался к своей чашке так стремительно, словно его никогда не кормили, лакал с жадностью, торопясь и давясь. Вылизав языком опустевшую чашку, он бросался к Барсику и бесцеремонно отталкивал его от еды, грозно ворча. Барсик безропотно отходил в сторону и только смотрел, как быстро исчезает его порция. Даже если барсёнок успевал завладеть куском, Джек вырывал у него прямо из пасти. Кормить друзей пришлось порознь.

По утрам Аня делала с Барсиком зарядку. До десяти часов утра зоопарк был закрыт для посещения, и по безлюдным аллеям можно было бегать сколько угодно...

В это утро, как обычно, Аня открыла клетку и вывела на цепочке Джека. За ним бесшумно спрыгнул на аллею Барсик. Щенок натянул цепочку и потащил за собой девочку. Аня побежала. Барсик прыжками гнался за ними. Аня обежала вокруг пруда и свернула к вольерам с обезьянами. Макакам только что принесли завтрак, и они сидели на полу около чашек с компотом.

При виде щенка и барса обезьяны мигом оказались под потолком и повисли там на сетке, угрожающе хрюкая. Не успела Аня опомниться, как барс стремительным прыжком взлетел на крышу вольеры, прошёлся по ней и лёг на край, свесив длинный хвост вдоль решётки.

– Барсик, Барсик! – звала его Аня.