В летописи голубиной почты трагедий немало... 11 июля 1897 года экспедиция, возглавляемая шведом С. Андре, вылетела на огромном воздушном шаре со Шпицбергена к Северному полюсу. Аэронавты взяли с собой 36 почтовых голубей. Единственный голубь был встречен норвежским судном спустя четыре дня после отлета шара. Капитан этого тюленебойного судна О. Хансен ничего не слышал об экспедиции Андре и его голубях. Когда рано утром какая-то странная, явно не морская птица, увертываясь от клювов преследовавших ее кайр, тяжело опустилась на мачту и спрятала голову под крыло, О. Хансен принял ее за невесть откуда взявшуюся куропатку и выпалил из ружья. Но ветер унес вкусный завтрак за борт. В тот же день Хансен встретил другое тюленебойное судно и узнал, что убитая им птица могла быть голубем Андре. Он тотчас лег на обратный курс. Ему необычайно повезло — одна из посланных Хансеном шлюпок нашла иголку в стоге сена, нашла мокрую, растерзанную тушку голубя. Под крылом было привязано письмо Андре. В нем, в частности, говорилось, что на борту шара все благополучно и что это третья голубиная почта. Эта записка оказалась единственным письменным донесением о пропавшей экспедиции.

Шло время, появилось радио, но с почтовыми голубями люди не расстались. И не зря. Вот один из голубиных подвигов во второй мировой войне. Весной 1942 года фашисты глубинными бомбами повредили английскую подводную лодку, и та не могла оторваться от грунта. Лодка погибла бы, если бы на ней не плавала пернатая парочка — голубь и голубка. В маленькой капсуле их выпустили через торпедный аппарат. На поверхности бушевал шторм. Голубя, очевидно, захлестнула волна или яростный порыв ветра. Голубка все-таки добралась до базы. Экипаж подводной лодки спасли, а пернатой курьерше поставили памятник.

К услугам голубей прибегали не только путешественники или военные. Так, благодаря информации, быстро доставляемой птицами, Натан Ротшильд успевал раньше других банкиров провернуть финансовые махинации, чем и нажил баснословное состояние. Пернатые курьеры долго работали и в печати, например в агентстве Рейтер. А не так давно голуби индийской полиции из труднодоступных уголков Индии принесли в столицу сведения о результатах голосования на выборах.

Где же у голубей компас? Несмотря на то, что птичью навигацию исследовали во множестве лабораторий, тайна пока за семью печатями. Есть лишь гипотезы, догадки и предположения. Часто противоречивые. Думали, будто голуби ориентируются по магнитным силовым линиям Земли. Но о том, что компаса у них не имеется, вроде бы свидетельствуют опыты, в которых под крылья птиц прикрепляли крошечные сильные магниты. Они искажали естественное положение дел, но птицы этого не замечали и добирались домой за сотни километров. Этому противоречат сведения о том, что электромагнитные импульсы мощных телевизионных станций сбивают голубей с толку, не дают им найти правильную дорогу.

Есть и версия, будто нужное направление птицы находят по Солнцу и звездам. Будто бы у голубей в голове (или еще где-то) работает хитрое живое устройство вроде секстанта с хронометром, всегда показывающим «домашнее время». Секстантом птицы якобы определяют широту того места, где они очутились, а хронометр рассказывает им о долготе того уголка Земли, куда их забросила судьба.

В 1977 году сотрудники Корнельского университета доказали, что голуби слышат инфразвук — звуковые колебания менее 10 герц. Рецепторы, воспринимающие ультразвук, спрятаны где-то внутри голубиного уха. Но где именно, еще неясно. Грозы, землетрясения, магнитные бури — все они рождают инфразвуки, которые распространяются в атмосфере на тысячи километров. Не поэтому ли голуби предчувствуют перемены погоды или землетрясения? Не с помощью ли инфразвука они ориентируются в дальних полетах?

Перечислять гипотезы можно долго. Не лучше ли остановиться на двух фактах?

Факт первый: слежение с самолетов показало, что и хорошо тренированные голуби летят домой отнюдь не но прямой. Трасса полета порой напоминает замысловатые виражи слаломистов. Поначалу летуны частенько отправляются совсем не в том направлении, которое нужно. Но потом неведомая сила возвращает их на путь истинный.

Второй поразительный факт тоже осложнил расшифровку хоминга — инстинкта возвращения к дому. Вот как это было. Американские орнитологи однажды ночью осветили голубиное гнездо. И увидели чудо: слепые, еще незрячие птенчики начали трясти головами, пытались протестующе махать жиденькими крыльями и подать голос. Вспышка света выводила их из себя и в том случае, если на голову птенцов надевали светонепроницаемый колпачок. Но когда прикрывали тело, а незрячие глаза оставляли снаружи, птицы света не замечали. Объяснение может быть одно — голуби видят кожей! Какие биохимические процессы лежат в основе этого феномена, еще предстоит открыть. Однако орнитологи сразу же предположили, будто светочувствительная кожа как-то помогает голубям находить дорогу домой. А если дело не в коже и не в магнитных силовых линиях? Если секрет в голубиных глазах?

Красные голубиные глазки на самом деле большие — чуть ли не во всю голову. Просто они прикрыты оперением и кожей. Многим они кажутся невыразительными, рыбьими. А голубеводы, кроме красного глаза, различают еще и соломенный, скороглазый (цвета зрелого проса), серебряный, вишневый и, наконец, янтарный. В темноте голуби видят плохо, и одно время хотели вывести ночную породу почтовых птиц, которые бы летали, когда пернатые хищники спят. Но о такой породе что-то ничего не слышно.

В сетчатке птичьих глаз больше светочувствительных клеток, чем в сетчатке других животных. Особенно густо такие клетки заполнили углубление, называемое центральной ямкой. Эта ямка выступает в роли подзорной трубы — увеличивает изображение.

И не странно ли, что возле подзорной трубы находится орган, вроде бы не имеющий отношения к зрению? Это так называемый гребешок. Он что оглобля в глазу: там, где у нас действуют тысячи светочувствительных и нервных клеток, у птиц расположилась налитая кровью складка, похожая на меха баяна или гармошки. Почему же в зоркие глаза вдавлено большущее слепое пятно? На этот счет есть такая гипотеза: гребешок помогает перелетным птицам во время миграций, а голубям — при выполнении курьерских заданий.

Так написано в книге профессора Г. Г. Демирчогляна «Фоторецепция птиц». Его исследования убеждают и в том, что гребешок сродни темным противосолнечным очкам. Благодаря ему птицы смотрят на солнце не мигая.

Голубиными глазами интересовались многие. Например, пишут, что цветное зрение голубей лучше человеческого: неопрятные сизари, загаживающие подоконники, различают малейшие оттенки цвета, ускользающие от изощренного взгляда специалистов-текстильщиков, сортирующих ткани.

Голуби видят и тончайшие нарушения на поверхности отшлифованных деталей, и крошечные трещины в стекле. Это можно использовать в промышленности. За несколько дней профессиональной подготовки голуби усваивают, что, когда по конвейеру плывет хорошая деталь, нужно вести себя спокойно. Если же деталь плохая, бракованная, следует клюнуть рычажок. Деталь с конвейера сбросит механизм, а перед клювом на некоторое время откроется кормушка.

Окончив такие краткосрочные курсы, голуби как-то вышли на конвейер московского завода сортировать шарики для подшипников. В первый день все было нормально. А на следующий птицы закапризничали — начали браковать все шарики подряд. Экспериментаторы стали думать и гадать и выяснили, что птицы не капризничали, а повысили свою квалификацию — отправляли в брак шарики со следами пальцев. Пришлось протирать шарики, чтобы придирчивые контролеры сочли их доброкачественными. Мастерство голубей росло не по дням, а по часам. И самое интересное то, что они ни разу не схалтурили, ни разу зря не забраковали деталь, хотя зарплату получали сдельно, то есть могли бы насытиться, отправив в брак десяток-другой шариков.

Выходит, что голуби неподкупны и что их можно кое-чему учить. Более того, выяснилось, что они сами учатся друг у друга, наблюдая за поведением видавшего виды собрата. Предполагают даже, что сильная и опытная птица может заставить другую подражать себе, может заставить учиться.