Жилище муравьев, по меньше мере в умеренном климате обязательно должно обогреваться солнечными лучами. Без них невозможна жизнь. В теплых камерах, согретых солнцем, отходят от длительного зимнего сна, возвращаясь к активной жизни, сами муравьи, скорее развиваются яички, личинки, куколки. Теплые камеры необходимы и тем, кто ведет жизнь затворниц, не выходя на поверхность земли — самкам, кладущим яйца, нянькам, ухаживающим за потомством...

Весной пустыня оживает пол солнечными лучами. Те же, кто боится дневного света, находят теплые местечки под широкими листьями трав, под камешками. Наступает пора прогрева и у муравьев. В это время все население муравейников забирается под свою теплую каменную крышу.

К вечеру, когда солнце склоняется к горизонту, смолкают жаворонки, красные тюльпаны складывают лепестки в горсточку, а воздух холодеет, камень все еще хранит животворную теплоту весеннего солнца. Но и он скоро остывает. Рано утром, когда сизый иней опускается на землю, камень холоден как лед. Поэтому на ночь из-под него все убираются в самые нижние этажи жилища. Эти перемещения согревшихся живых тел, способствуют повышению температуры жилища, живое тепло передается глубоким слоям земли.

У кого нет каменной крыши, строят плоские камеры под самой поверхностью земли. В них, правда, не нагреваются помещения так, как под камнями, тем более, что крышу приходится ради прочности устраивать толще и надежнее. Там, где весной растет трава, земля прогревается плохо, то муравьи Тапинома ерратика прибегает к особенному приему.

Чудесное росистое утро пустыни! Когда восходит солнце, повернитесь к нему лицом: вся пустыня горит огоньками маков. Обернитесь в другую сторону на запад, и вся земля засверкает капельками росы, переливающейся радужными тонами. В безводной пустыне роса поит многих ее обитателей. Но чуть потеплеет, раскроются цветы, запоют жаворонки, бисеринки воды исчезают, влага растворяется в сухом воздухе и он, нагретый, струится кверху, искажая очертания горизонта.

Весной в гнездах муравьев-тапином происходит оживленное строительство. Один за другим вереницею поспешно мчатся наверх черные труженики, и каждый в челюстях несет комочек земли. Выскочит наверх, бросит ношу и опять исчезнет под землей. И так без передышки весь день с утра до вечера. Вскоре над входом в муравейник, обычно у основания густого кустика серой полыни, вырастает земляной холмик.

Наступает вечер. Работа прекращается. В холодную ночь муравейник погружается в сон. Утром на земляной холмик падает роса, и его поверхность становится чуточку влажной. А когда солнце высушивает холмик, на нем образуется корочка твердой подсохшей земли и — крыша прогревочной камеры готова. Тогда снова выскакивают из-под земли юркие муравьи и опять начинают насыпать сверху землю на вновь образовавшуюся крышу, выбирая ее из холмика. Так за несколько дней образуется многоэтажный домик, поддерживаемый множеством колонн из стеблей растений.

Попробуйте разломать такой небоскреб. Сколько там яичек, личинок и куколок! Только не стоит слишком усердствовать. Уж очень жаль разрушать постройку, с таким трудом возведенную маленькими строителями.

Счастлив тот муравейник, который обрел каменную крышу. Как всегда случайно, я открыл еще одно преимущество каменной крыши очень важное для муравьев обитателей жаркой пустыни. Рано утром в одном из ущелий гор пустыни Турайгыр когда заалел восток но солнце еще не показалось над угрюмыми скалами ущелья пока ми спутники еще сладко спали, я отправился побродить по ущелью, перевертывая на ходу камни. Под одним из них среди вялых от утренней прохлады черных бегунков — этих самых деятельных и непоседливых созданий пустыни, находилось несколько так сильно наполнивших свое брюшко чем-то прозрачным, что оно насквозь просвечивало. Обычно такое брюшко у тех, кто занимается доением тлей. Но сейчас в пустыне сухой и жаркой — какие тли! Еще полнобрюхие муравьи появляются осенью перед уходом на зимовку. Они как бы хранители пищевых запасов, что-то вроде бочек. Но сейчас до осени было далеко.

Под другим камнем с бегунками я застал ту же картину. И под третьим, под всеми!

Загадка полнобрюхих муравьев заинтересовала. И тогда, каким надо быть натуралисту внимательным! Я чуть было не прозевал ответ на загадку. Нижняя поверхность камней была влажной, а у одного на ней даже сверкали крошечные капельки воды. Эту воду и пили муравьи, страдающие от жажды.

Откуда же она появилась? За ночь камень охлаждается значительно сильнее, чем земля и на нем конденсируется влага, которую источает даже, казалось бы, совсем сухая и нагретая за день почва. С помощью камня муравьи добывают себе воду в жарком и сухом климате пустыни. Какая замечательная каменная крыша!

Необычна весна 1969 года: холода, дожди, непогода — и зеленая, как степь, пустыня. Давно пора наступить испепеляющей жаре. Я жду горячего солнца и насекомых, сейчас таких инертных от прохлады.

Среди травы — небольшая полянка. Тут гнездо кроваво-красного муравья Формика сангвинеа, Каким-то путем заботливые хозяева ухитрились защитить площадку гнезда от наступления растений. На ней я вижу необыкновенное: прямо на земле лежит кучка довольно крупных личинок. Их вынесли сюда рачительные няньки, очевидно, чтобы погреть на столь редком ныне солнышке.

Мое появление вызывает переполох. За каких-нибудь четверть минуты все личинки схвачены, спрятаны и поток спасателей уже толпится во входе. Еще минута — и будто не было никаких личинок наверху, все спрятаны до единой. Уж не вели ли за ними неусыпное наблюдение особые сторожа?

Обычно муравьи, к какому бы виду они не принадлежали, никогда не выносят на поверхность земли свое потомство, и я за всю свою долгую жизнь, увидел такое впервые. Наверху ведь их могут поклевать птицы, коварные наездники отложить в них свои яички. Да и кожа личинок не для солнца — нежна и прозрачна. Их полагается воспитывать в темноте. Но что поделаешь, когда солнца нет!

Быть может, личинок вынесли наверх ради солнечной ванны, целительного ее действия для изгнания недуга? Очень вероятно.

Нашлось в ущелье еще гнездо кроваво-красного муравья. Тоже старое и без помощников (обычно молодые семьи этого вида ведут себя как настоящие «рабовладельцы», впоследствии освобождаясь от помощников). Густая трава совсем закрыла его от солнца. Отопительная система жилища оказалась испорченной. Что делать? В поверхностных камерах не согреешь потомство: земля в тени. Здесь муравьи вышли из затруднения обычным путем. Из соринок, палочек, соломинок возвели над травой два небольших и полых холмика и сложили в них молодь. Вышли из затруднения!

Потом мне довелось увидеть точно такой же полый внутри земляной холмик, напичканный молодью у муравьев тетрамориумов. Смелые крошки оказали отчаянное сопротивление моему вмешательству и лавиной пошли в атаку на мои ноги и руки.

Может быть, в борьбе за тепло и у других муравьев появились такие же холмики. Только разыскать их в густой траве трудно.

Донные осадки древнего моря: голые глиняные горы, изрезанные дождями, ветрами, морозами и жарой. Растительности почти никакой. Но в глубоких ущельях кое-где пробиваются из-под земли крошечные родники в обрамлении трав, кустарничков и деревьев пустыни. Это так называемые горные тугаи. Я забрался в такой тугай. Он жалок, почти истреблен, здесь несколько лет подряд была зимовка скота.

Ранняя весна. Жизнь только что пробуждается, сегодня средина апреля, первый настоящий теплый день.

Вот и несколько рыжих степных муравьев Формика пратензис ползут среди общипанных скотом кустов злака чия. Где-то здесь должно быть их жилище. Искать приходится недолго. Оно совсем на открытом месте без тени, муравьям летом достается от жаркого солнца, поэтому они такие темные.