Видимо, при выборе пищи у человека велика сила неприязни ко всему неизвестному, основанная на древнем инстинкте опасения отравиться.

Не заготовляют ягоды селитрянки и муравьи. Я срываю несколько ягод и кладу их возле входа в муравейник бегунка. Возле моего приношения сбегаются несколько любопытных. Они обследуют незнакомый предмет усиками, один натолкнулся на блестящее от влаги место, где был черешок, и жадно прильнул к нему челюстями. Его примеру последовали остальные. Тогда я срываю несколько ягод, надрезаю их ножницами, чтобы сочились обильным соком, даю муравьям.

Что тогда произошло! Из муравейника повалили толпы. Ягоды покрылись толстым слоем сладкоежек, вокруг каждой мохнатый клубок, торчат лишь в стороны ноги, да размахивают длинные усики. Кое-кто, самый деловой, уже принялся затаскивать добро в подземные камеры, показал пример собратьям, и вскоре все угощение исчезло. В другом муравейнике неудача. Большая ягода застряла во входе, ни вперед — ни назад.

Очень понравились ягоды селитрянки муравьям. Так почему же они сами не лакомятся? Кусты с обильным урожаем рядом. Стоит только подняться на них. Неужели, как и мы, от незнания и недоверия? Может быть, и тут предубеждение? Особенно вкусны ягоды в дождливые годы. В засушливые они неприглядны. А так как годы с обильными осадками редки, то муравьи привыкли считать плоды селитрянки не стоящими внимания.

Через два года я попал в тугаи близ гор Калканы. Был конец июля, разгар лета. Ягоды на селитрянке почернели и стали сладкими-сладкими. Но многие из них, подсыхая, начали терять свою сочность. В одном месте на чистой и голой площадке я увидел бегунка. Он волочил ягоду селитрянки. За ним тащился другой с таким же грузом. Я пошел навстречу носильщикам и увидел еще нескольких заготовителей ягод. Находка для меня была новостью. Оказывается, бегунки способны и сами догадаться о достоинствах ягоды пустыни!

Но дело оказалось не совсем так. Вскоре я набрел на куст селитрянки. На него устроили настоящее паломничество мелкие муравьи тетрамориусы. Они разгрызали кожицу ягоды и, набив зобики вкусной и сладкой мякотью, спешили с добычей домой. Тут же трудились и немногочисленные бегунки. Каждый, подобно муравьям-жнецам, старательно отгрызал ножку ягоды.

Неужели на бегунков повлиял пример тетрамориусов? Почему бы и нет? Муравьи нередко подражают друг другу. Раз их соседи едят ягоды селитрянки, значит, они и себе пригодятся.

А как в других муравейниках, расположенных возле селитрянок? В других бегунки по-прежнему не обращали внимания на богатую добычу и, как всегда, носились по жаркой пустыне в поисках еды. Вот глупые! Здесь некому было показать пример.

Нектар — «пища богов», жидкость ароматная, сладкая. Она содержит инвертные сахара, ферменты, минеральные и органические кислоты, микроэлементы. Этот высокоценный продукт растения вырабатывают только ради того, чтобы привлечь насекомых и сделать их соучастниками своих брачных дел. Одним словом, нектар — пища, созданная для насекомых. Лишь немногие тропические крохотные птицы колибри, да некоторые крошечные тропические млекопитающие лакомятся нектаром.

Нектар — пища энергетическая. В нем почти нет белков, материала пластического, из которого организм строит свое тело. Он легко усваивается организмом, легко и сгорает. Он — идеальное топливо. Поэтому им пользуются только взрослые насекомые, те, которым приходится много двигаться, чтобы найти себе подобных, разыскать места для откладки яичек. Бабочки, которых за красоту образно прозвали живыми цветами, питаются только нектаром. Большие лакомки до него многие мухи. Нектар — первейшая еда для самых разнообразных пчел и ос. Любят нектар многие мухи. Кто откажется от столь драгоценного питательного продукта! Благодаря насекомым, ради которых растения вырабатывают нектар, и человек разнообразит свое меню таким высокочтимым продуктом, как мед.

Цветок вырабатывает нектара не так уже много. Но и потребители его крошечные. Одна головка клевера выделяет лишь 0,008 грамма сахара. Один грамм меда, в котором содержится 20% воды, пчелы могут собрать только со 100 головок клевера, а один килограмм — со 100 тысяч. Каждая головка клевера содержит сотни цветков, пчелы соберут один килограмм меда, только тщательно вылизав своими хоботками 10 миллионов цветков! Нелегко достается бедным труженицам сладкая пища. Одна пчела в среднем посещает 12 цветков в минуту, 720 в час, 7200 за рабочий день. Одна семья пчел отправляет на работу около 10 000 пчел, которые успевают обработать за день 72 миллиона цветков. Сильная пчелиная семья может выслать сборщиц в пять раз больше. Этот отряд неутомимых тружениц обработает уже 360 миллионов цветков.

Взаимоотношения насекомых с цветками настолько сложны, многообразны и обоюдосторонни, что на эту тему может быть написана солидная книга. Цветки некоторых растений приспособлены только к тому, чтобы их нектаром питались определенные насекомые. К примеру, цветки люцерны опыляют преимущественно дикие одиночные пчелы. Домашняя пчела не приспособлена к опылению этой ценной сельскохозяйственной культуры. Ее хоботок слишком короток и защемляется цветком, пчеле становится больно, она или перестает посещать люцерну, или приспосабливается добывать нектар иным путем, просовывая хоботок сбоку и не опыляя растение. Причина такого несоответствия в том, что медоносная пчела — бывшая жительница леса, а люцерна — растение степей.

Некоторые цветки так устроены, что добраться до кладовой нектара могут только обладатели очень длинных хоботков. Такими хоботками снабжены многие дневные бабочки, а из ночных — бабочки-бражники, некоторые мухи-жужжалы, мухи-неместриниды. Одна из мух-неместринид — южноафриканский длиннохоботник Мегисторринхус лонгирострис — настоящий рекордсмен. Длина ее хоботка в три с половиной раза больше тела. С помощью такого орудия эта муха высасывает нектар из цветков на лету, даже не прикасаясь к ним и не присаживаясь на них ни на секунду. Точно так же ведут себя многие другие мухи-неместриниды, бомбиллиды, бабочки-бражники.

Хоботок у бабочек мягкий. Для проникновения в канал цветка, ведущий в кладовую нектара, и не нужен твердый инструмент. А вот у одной тропической бабочки он настолько тверд, что свободно прокалывает кожуру апельсина!

Не только бабочки, пчелы, мухи да жуки любители нектара. Его пьют некоторые комары-хирономиды и даже кровососущие комары-кусаки, когда нет возможности напиться крови. В некоторых местностях, несмотря на множество кровососущих мошек, они не нападают на человека и на позвоночных животных. Оказывается, самки их кормятся на цветках, и настолько успешно, что дают многочисленное потомство.

...Сегодня очень тепло. Пустыня только начала зеленеть, желтыми огоньками засветились в ней тюльпаны. Воздух звенит от песен жаворонков, в небе перекликаются журавли. Откуда их столько, унизали все небо длинными цепочками!

Уже полчаса я бреду к горизонту, к странному белому пятну на далеком бугре. Хочется узнать, что за пятно, почему колышется: то застынет, то вновь встрепенется. Вблизи же все становится обычным и понятным. Оказывается, расцвел большой куст таволги, весь покрылся душистыми цветками. А на них пир горой. Все обсажены маленькими серыми пчелками-андренами. Сборщицы пыльцы и нектара очень заняты, очень торопятся. Кое-кто из них заполнил свои корзиночки и, сверкнув ярко-желтыми штанишками, отягченные грузом, взмывают в воздух. А на запах по душистым струйкам воздуха прибывают все новые посетительницы. Сколько их здесь! Наверное, несколько тысяч.

Ленивые черные и мохнатые жуки-оленки не спеша лакомятся пыльцой, запивают сладким нектаром. Порхают грациозные голубянки. Юркие синие мухи блестят, как полированный металл. На самой верхушке уселся клоп-редувий. Неужели и ему, завзятому хищнику, тоже нравится сладкий нектар?